– А почему я, собственно, должна это делать? – поинтересовалась наглая москвичка, не подозревавшая еще о том, как опасно для здоровья дерзить Коваль.
– Просто потому, что вы работаете на моего мужа. Или потому, что, не знаю, как там у вас в Москве, а у нас в провинции все еще принято здороваться и называть имя при знакомстве, – парировала Марина, насмешливо глядя на нее.
Дамочка нервничала – она не была готова к появлению на горизонте жены клиента, да еще такой. Оставалось только хамить.
– Я работаю не на вас, а на Егора Сергеевича. Он хорошо знает, как меня зовут, – и она бросила в сторону марининого мужа недвусмысленный взгляд.
Но Коваль никогда не волновал тот факт, что ее Егор нравится бабам – еще бы, такой видный кобель. В подобных ситуациях ее бесило то, что вот такие мартышки считают возможным тягаться с ней за право разделить с ним постель. «Елки, ну, найди ты себе нормальную девку – я и слова не скажу. Прекрасно знаю, что ты никогда не уйдешь от меня, даже если я буду гнать тебя палкой. Но зачем тебе эта лахудра?!» – подумала она, хотя вида не подала – еще не хватало!
– Дорогая, если вам, не дай Бог, пришлось бы работать на меня, уверяю, вы бы так не разговаривали!
– Светлана, немедленно извинись, твое поведение недопустимо! – встрял Максимов. – Простите ее, Марина Викторовна, это моя племянница Светлана, она специалист по связям с общественностью.
Марина насмешливо посмотрела на новоявленную претендентку на место возле Малышева, прикидывая, по каким еще связям специализируется эта потрепанная москвичка. Неужели они там, в столице, настолько уверены в дремучести и наивности провинциалов, что даже не допускают мысли о том, что кто-то может составить им конкуренцию, а то и просто превзойти их в чем-то? И неужели эта лахудра действительно решила тягаться с ней, Коваль? Тогда она или самоубийца, или просто дура.
– Господа, прошу меня извинить, но я похищаю своего мужа! – объявила Марина, устав от происходящего и вспомнив, зачем же все-таки приехала. – Думаю, вам тоже есть смысл отдохнуть, погулять и выспаться, а то вид у вас всех, прямо скажу… Особенно у вас, Светочка, специалист по связям! – ввернула она, не отказав себе в удовольствии поддеть москвичку. – Какие же связи в таком виде? До встречи, господа! Идем, любимый! – и вывела обалдевшего Малышева из кабинета.
– И что это было сейчас? – недовольно спросил он, шагая за женой к машине. – Что произошло?
– Давай я дом подожгу, если уж обязательно должно что-то случиться, чтобы ты туда заехал? – предложила Марина, сощурив глаза.
– Ты сорвала совещание, – заметил муж.
– Да что вы говорите, Егор Сергеевич?! – непритворно удивилась Коваль. – А мне показалось, что я сорвала тебе нечто более интересное! Осваиваешь Москву, дорогой?
– Что за бред?
– Да какой тут бред!
– Коваль, ты что, опять ревнуешь меня? – усмехнулся он.
– У меня нет комплекса неполноценности, – отрезала она, закуривая. – Мне что – уговаривать тебя, чтобы ты заскочил домой хоть на час и переспал со своей женой, да?
– Так в этом все дело? – насмешливо спросил Егор.
– И в этом – тоже.
Он попытался обнять Марину, но она вырвалась.
– Не сердись, я пошутил, – произнес он примирительно, ныряя в машину следом за ней.
– Хорошие шутки у тебя, дорогой.
Он поднял перегородку и потянулся к ее груди в вырезе белой блузки.
– Что, прямо здесь? – удивилась Марина.
– А чего тянуть? Пока доедем, успеем еще проголодаться! – подмигнул Малыш, раздевая жену чуть подрагивающими от нетерпения руками.
Она коснулась его губами, исполняя его любимый номер, который они в шутку называли «автопоцелуем». Малыш весь выгнулся навстречу, прижав ее голову и не давая вырваться.
– Знаешь, – пожаловался он позже, отпустив ее голову, – меня преследует кошмар, будто я выступаю на дебатах, и тут появляешься ты и делаешь мне минет прямо на глазах у всех!
– Если при этом ты не собьешься с текста, то твои рейтинги взлетят со скоростью звука, – невозмутимо ответила Марина, облизывая губы.
Егор захохотал, заваливая ее на сиденье.
– За что я тебя люблю, так это за твое опасное чувство юмора, дорогая моя!
– Все, мы уже приехали, – сообщила Коваль, одеваясь. – Продолжим дома.
Этой ночью Егор продемонстрировал чудеса изобретательности, превосходя сам себя, брал ее снова и снова. Марина уже не рада была, что притащила его домой, так он ее замучил. А на душе было все равно неспокойно, какое-то предчувствие мешало. Но, глядя на уснувшего мужа, она отогнала от себя неприятные мысли.
Все шло по-прежнему, Егор приезжал домой раз в неделю. Где и с кем бывал в остальные дни и ночи, Марина не спрашивала из принципа – захочет, сам расскажет. Она вкалывала по-стахановски, меняя свет и звук в клубах, столы в казино и занимаясь разной текущей мелочевкой. Ее новые телохранители, не из братвы на этот раз, а нанятые мужем в охранном агентстве, маячили все время за спиной, отбивая охоту у желающих свести с Мариной более близкое знакомство. Но попытки все равно бывали.
В «Стеклянном шаре», например, какой-то красномордый бугай прилип к ней намертво, считая своим долгом осчастливить интимом. Прямо так открытым текстом и заявил: мол, желаю продолжить встречу в койке. После этого высоченный, широкоплечий Макс поднял его за шиворот и вынес из ресторана, аккуратно опустив лицом в центр грязной лужи.
Коваль хохотала до слез, вспоминая выражения, которыми бугай отблагодарил телохранителя за дармовой душ. Ей вдруг страшно захотелось рассказать об этом Егору, но он сегодня был на записи каких-то теледебатов и вернуться должен был поздно.
Приехав домой в час, он стащил жену с постели и унес в гостиную смотреть, что вышло. Марина блаженно дремала на его руках, когда началась передача. В принципе, она не вникала в суть всей этой каши, ничего не понимая в ней и честно в этом признаваясь. Егор не обижался за подобное отношение, но, как подозревала Марина, считал, что все дело в лахудре Светочке. Жена не опровергала, но и не подтверждала – пусть подумает. Она считала ниже своего достоинства опускаться до уровня базарной торговки, выясняющей отношения.
Марина в пол-уха слушала представление других кандидатов, и только когда речь зашла о Егоре, открыла глаза и села. То, что она услышала, повергло ее, мягко говоря, в шок. В графе «семейное положение» у ее мужа значилось – в разводе… Возникал резонный вопрос – а кто же тогда она? Бывшая? Коваль молча встала с колен Егора, который выглядел растерянным каким-то, и пошла к двери.
– Детка, постой, – попросил он. – Погоди, давай спокойно разберемся…
Она развернулась, еле сдерживая рвущиеся обиду и боль, и произнесла четко и ясно:
– Здесь не в чем разбираться. Ты прав – так лучше, развелся – и нет проблем. Все верно, Малыш. Я ухожу из твоей жизни, и не пробуй меня остановить, ты знаешь, как это опасно!
Не дав ему опомниться, она бросилась наверх, натянула джинсы, свитер, сапоги, схватила ключи от ненавистной «бэшки» и мобильник. В дверь ломился Егор, но Коваль велела:
– Отойди и дай мне спокойно уйти. Иначе я выпрыгну из окна, ты меня знаешь.
Услышав его шаги на лестнице, она открыла дверь и вышла. Но в прихожей он поймал ее, обхватив руками:
– Марина, детка, прошу тебя, давай поговорим спокойно и здраво, без таких эмоций.
– О, Малыш, ты еще помнишь, как меня зовут! А то все – детка да Коваль! – усмехнулась она. – Пусти меня по-хорошему, иначе завтра тебе придется накладывать грим.
– Не бросай меня, я прошу, ты нужна мне сейчас…
– Сейчас тебе будет нужен врач, если ты не уберешь свои руки от меня! – зашипела Марина, вырываясь, и захлопнула дверь прямо перед лицом растерявшегося Егора.
Сев в машину, Коваль отчаянно засигналила, и охранник открыл ворота. «Бэшка» неслась по пустой ночной трассе, освещая путь фарами; Марина не плакала, судорожно сжимая руки на руле. Все кончилось, не бывает сказок со счастливым концом, теперь она точно это знала. Завтра, нет, сегодня уже, она переедет в свой коттедж в «Роще», будет жить рядом с Розаном.
– Хотите свободы, господин будущий мэр? Вы ее получили! – шептала она, напряженно вглядываясь в темную, пустую трассу, извивающуюся под колесами автомобиля. – Но и я теперь свободна, я снова Коваль, и никто мне не указ в этом городе, даже вы, господин Малышев, Егор, Егорушка, чертов гребаный Малыш!
Сейчас ее несло туда, где она всякий раз оказывалась во время жизненных неурядиц – в «Латину», к Карлосу. Увидев ее за столиком перед сценой, он радостно помахал рукой и показал глазами на партнершу – мол, закончу и подойду.
Марина заказала бутылку текилы и закурила сигарету. Народу в зале было битком, ресторан раскрученный, хоть и дорогой. Но ей на этот народ было совершенно наплевать, она здесь хозяйка, и будет делать, что захочет – прежде всего, танцевать будет, снимая стресс, иначе взорвется. Карлос спрыгнул со сцены и подошел, целуя в щеку:
