Мысль об Артуре заставила ее взглянуть на телефон, стоявший на столе рядом. Спустя некоторое время она вздохнула и положила деревянную коробку на диван. Поставив на колени телефон, она подняла трубку и набрала номер.
— Привет, мам,— сказала Амелия.
— Как, ты еще не вышла? — спросила мать.
Амелия собралась с духом.
— Мам, я знаю, что сегодня пятница...— начала она.
Закончить она не смогла. На другом конце провода повисло молчание. Амелия закрыла глаза. «Мама, умоляю»,— мысленно просила она. Она сглотнула.
— Есть один человек,— произнесла она.— Его зовут Артур Бреслоу. Он преподает в школе.
— Значит, ты не придешь,— сказала мать.
Амелия задрожала.
— У него сегодня день рождения,— сказала она. Открыла глаза и посмотрела на куклу.— Я, в общем-то, обещала ему, что мы... проведем этот вечер вместе.
Мать молчала. «Все равно сегодня в кино нет ничего интересного»,— продолжал внутренний голос Амелии.
— Мы с тобой сходим куда-нибудь завтра вечером,— сказала она.
Мать продолжала молчать.
— Мама?
— Теперь даже ве′чера пятницы для тебя слишком много.
— Мама, мы с тобой видимся два-три раза в неделю.
— Приходишь в гости,— сказала мать.— Хотя у тебя здесь есть своя комната.
— Мама, не начинай все сначала,— сказала Амелия. «Я не ребенок,— подумала она.— Прекрати обращаться со мной так, словно я ребенок!»
— Сколько ты с ним уже встречаешься? — спросила мать.
— Примерно месяц.
— И ничего мне не сказала,— произнесла мать.
— Я как раз собиралась тебе рассказать.— У Амелии начала гудеть голова. «Нет, голова у меня не заболит!» — сказала она себе. Она взглянула на куклу. Та как будто пристально рассматривала ее.— Он очень милый человек, мама,— сказала Амелия.
Мать ничего не ответила. Амелия почувствовала, как каменеют мышцы живота. «Сегодня вечером есть я уже не смогу»,— подумала она.
Она внезапно поняла, что вся съежилась над телефоном. Амелия заставила себя сесть прямо. «Мне тридцать три года»,— подумала она. Протянув руку, она вынула куклу из коробки.
— Видела бы ты, что я купила ему в подарок,— сказала Амелия.— Нашла в сувенирном магазине на Третьей авеню. Настоящая кукла-фетиш племени зуни[21], ужасно редкая. Артур просто помешан на антропологии. Поэтому я ее и купила.
В трубке царило молчание. «Ну и ладно, ну и не разговаривай»,— подумала Амелия.
— Это охотничий фетиш,— продолжала она, изо всех сил стараясь говорить непринужденно.— Предполагается, что внутри куклы заточен дух охотника зуни. Все тело обмотано золотой цепочкой, чтобы не позволить духу...— она не смогла подобрать слово, провела дрожащим пальцем по цепочке,— вырваться на свободу, кажется так,— завершила она.— Его зовут Тот, Который Убивает. Видела бы ты его лицо.— Она чувствовала, как теплые слезы катятся по щекам.
— Счастливо повеселиться,— сказала ее мать, вешая трубку.
Амелия смотрела на трубку, слушая гудки. «Ну почему вечно все вот так?» — думала она. Она уронила трубку на рычаг и отставила телефон. Темнеющая комната расплывалась перед глазами. Она поставила куклу на край кофейного столика и поднялась. «Сейчас я приму ванну,— сказала она себе.— Я встречусь с ним, и мы прекрасно проведем время». Она прошла через комнату. «Прекрасно проведем время»,— гулко повторил разум. Она знала, что ничего не получится. «Ну, мама!» — подумала она. Сжала в бессильной ярости кулаки и вошла в ванную.
А в гостиной кукла упала с края кофейного столика. Наконечник копья вонзился в ковер, и кукла замерла вверх тормашками.
Изящная золотая цепочка стала сползать вниз.
За окном почти стемнело, когда Амелия вернулась в гостиную. Она сняла одежду и надела махровый халат. В ванной набиралась вода.
Она присела на диван и поставила телефон на колени. Смотрела на него несколько минут. Наконец, тяжко вздохнув, она подняла трубку и набрала номер.
— Артур? — произнесла она, когда он поднял трубку.
— Да?
Амелии был знаком этот тон, любезный, но слегка подозрительный. Она не могла говорить.
— Твоя мать,— произнес наконец Артур.
Какая тяжесть и холод в животе.
— Мы должны были сегодня встретиться,— пояснила она.— Каждую пятницу...— Она замолчала и подождала. Артур молчал.— Я уже как-то говорила об этом.
— Я помню, что ты говорила,— сказал он.
Амелия потерла висок.
— Похоже, она по-прежнему управляет твоей жизнью? — сказал он.
Она напряглась.
— Просто я не хочу еще больше расстраивать ее,— сказала Амелия.— Мой переезд и так был для нее тяжелым ударом.
— Я тоже не хочу ее расстраивать,— заверил Артур.— Но сколько у меня дней рождения в году? Мы же договорились.
— Я знаю.— Она ощутила, как мышцы живота снова начали каменеть.
— Ты действительно позволишь ей так с тобой поступить? — спросил Артур.— В одну-единственную пятницу в году?
Амелия закрыла глаза. Ее губы беззвучно шевелились. «Я просто не могу еще больше ее расстраивать»,— подумала Амелия. Она сглотнула комок в горле.
— Она моя мать,— произнесла она.
— Очень хорошо,— сказал он.— Прошу прощения. Я так ждал этого дня, но...— Он помолчал.— Извини,— сказал он. И быстро повесил трубку.
Амелия долго сидела в тишине, прислушиваясь к гудкам. Она вздрогнула, когда раздался записанный на пленку голос:
— Повесьте, пожалуйста, трубку.
Положив трубку, она поставила телефон на стол. «А я так старалась с подарком»,— подумала она. Теперь уже нет смысла вручать его Артуру. Протянув руку, она включила лампу на столе. Завтра же она отнесет куклу обратно.
Куклы на кофейном столике не было. Опустив глаза, она увидела на ковре золотую цепочку. Амелия соскользнула с дивана и встала на колени, подняла цепочку и положила ее в деревянную коробку. Под столиком куклы тоже не оказалось. Наклонившись, Амелия пошарила под диваном.
Вскрикнув, отдернула руку. Она выпрямилась, развернулась к лампе и посмотрела на указательный палец. Изпод ногтя что-то торчало. Она вздрогнула, вынимая это чтото. Наконечник кукольного копья. Она бросила его в коробку и пососала палец. Снова наклонившись, она осторожно провела рукой под диваном.
Куклы она не нашла. Поднявшись с усталым стоном, она начала отодвигать диван от стены. Диван был ужасно тяжелый. Она вспомнила тот вечер, когда они с матерью отправились в мебельный магазин. Ей хотелось обставить комнату современной датской мебелью. Мать же настояла на этом тяжелом кленовом диване — он продавался со скидкой. Амелия стонала, оттаскивая его. Тут до нее донесся шум текущей в ванной воды. Надо бы уже выключить.
Она осмотрела открывшуюся взгляду часть ковра, заметила древко копья. Куклы рядом не было. Амелия подняла копье и положила на кофейный столик. Кукла застряла под диваном, решила она, и когда она перетаскивала диван, она перетащила вместе с ним и куклу.
Ей показалось, она услышала за спиной какой-то звук — легкий, быстрый топот ног. Амелия обернулась. Звук пропал. Она ощутила, как холодок поднимается по ногам.
— Это Тот, Который Убивает,— сказал она, улыбнувшись.— Он снял с себя золотую цепь и убежал...
Она вдруг замолчала. Из кухни явственно доносился какой-то шум. Металлический скрежет. Амелия нервно сглотнула. «Что же происходит?» — подумала она. Она прошла через гостиную, приблизилась к двери в кухню, включила свет. Заглянула внутрь. С виду все как обычно. Взгляд робко прошелся по плите с кастрюлей, по столу и стульям, по ящикам и дверцам, по электрическим часам, маленькому холодильнику с лежащей на нем кулинарной книгой, по картине на стене, по держателю для ножей, привинченному к боку шкафчика...
...маленького ножика не хватало.
Амелия смотрела на держатель. «Не глупи»,— велела она себе. Она просто положила нож в стол, вот и все. Она вошла в кухню и выдвинула ящик со столовыми приборами. Ножа там не было.
Новый звук заставил ее немедленно перевести взгляд на пол. Она вскрикнула от изумления. Несколько мгновений Амелия стояла, замерев на месте, затем, шагнув к двери, она заглянула в комнату, сердце у нее тяжело колотилось. Неужели это игра воображения? Она была уверена, что уловила какое-то движение.
— Ну, хватит уже,— сказала она себе. После чего презрительно фыркнула. Ничего она не видела.
У дальней стены комнаты погасла лампа.
Амелия так вздрогнула от неожиданности, что ударилась правым локтем о ручку двери. Вскрикнув, она схватилась за локоть левой рукой, глаза на мгновение закрылись, лицо превратилось в гримасу боли.
Она открыла глаза и заглянула в темную гостиную.
— Ну, хватит уже,— повторила она себе с раздражением. Какого-то шороха и перегоревшей лампочки явно недостаточно для такой глупости, как...
Она прогнала от себя мысль. Надо пойти выключить воду. Выйдя из кухни, она пошла по коридору. На ходу она, морщась, потирала локоть.
