Ознакомительная версия.
– Хоть бы на проческу дач отправились! – раздраженно подумал Глебов – занемела спина без опоры, да и в туалет уже сильно хотелось.
– Вечно я с тобой самый отстой выгребаю, – зло сказал один из оставшихся.
– Ты чего, Федос? Включи мозги, если они у тебя есть – да нам повезло!
– В чем это?! Сейчас опять муру всякую натреплешь…
– Сам смотри, – засмеялся Куцый, – пацаны сейчас весь город будут на уши ставить, рыться, выспрашивать – одним словом, пахать. А мы с тобой тут красиво отдохнем часика три-четыре, а потом спокойно поедем домой.
– В этой холодрыге?! Отдохнем?! Я тебе что – пингвин?
– Федос, ты не пингвин. Ты дятел. Да не дергайся, обидчивый! На стол глянь – видишь, лекарство от холода стоит? То-то! Дядя Саша пузырек засек сразу, как только в хату зашли. Все боялся, что Боцман захапает, но ему, видать, не до спиртного.
– Да, – вздохнул Федос, – это ж какие деньжищи москвачу достались, блин….
– Знаешь, что я тебе скажу, – вдруг перешел на шепот Куцый, – это еще неизвестно, кому они достались! Дядя ведь вполне сюда вернуться может…
– И что? Это же общак! Боцман верно сказал – окосеть не успеешь, не то что похмелиться – задницу на английский флаг порвут!
– Хороший ты пацан, Федос, – вздохнул Куцый, – но вот думать совершенно не обучен. Ну, вернем мы общак Боцману, он нам бонусом наградит – типа, по плечу похлопает и на флакон водки кинет. А если бабосики приныкать тщательно, да выждать с полгода, а? Я, пока по самолетной свалке лазили, такую нычку нашел – на ней стоять будешь и не заметишь! И в запой не уходить, слышишь, Федос! В Турцию по путевочке! А, Федос?!
– А дядя? С ним же Боцман поболтать хотел…
– Ну, ты и деревянный! Да кто ж его до Боцмана пустит?! Я? Или ты? Дядю валить надо, причем сразу – вдруг он и вправду снайпер. А Боцману скажем – хотели живьем, да он отстреливаться начал, пришлось валить. А можно и вообще сказать, что не приходил – река еще не замерзла, а сомов тоже кормить надо, – и Куцый зашелся кашляющим смехом.
– А если не придет?
– Придет, – уверенно сказал Куцый, – он сейчас где-то рядом залег и за хатой наблюдает. Я, конечно, не Чингачгук, и следы как индейцы читать не умею, но что из посадки на пустырь никто не выходил – зуб даю. Здесь он – на дачах. Ну, а если точно не придет, значит, нам не покатило.
– Проколемся, не дай бог…
– Языком не трещать попусту – тогда не проколемся! Федос, мы ж с тобой как братаны, сколько вместе пережили, а? Хорош пружинить, решайся!
Эти из-за денег и вправду могут часа три просидеть, раздраженно подумал Глебов. Он уже давно поочередно растирал заледеневшие ноги, стараясь, чтобы под ним не скрипнул хлипкий табурет. Утешало одно – фактор неожиданности по-любому на его стороне – стоит только откинуть ковер…
– Ладно, – наконец проворчал Федос, – только ты первый не проболтайся.
– Да что я – враг своему здоровью?! Давай-ка отметим наш уговор. Только стаканов что-то не видать, придется из горла.
Хрустнула скручиваемая пробка.
– И закусон тут козырный! Это тебе не магазинная хрень на голимом уксусе, это домашние огурчики, брат! Ну, за нашу везуху!
Послышались умелые глотки, сочный хруст огурцов.
– Только это…, – сказал Куцый между закуской, – ты дяде стреляй только в голову.
– Почему?
– Когда у чемодана ручка оторвалась, он куда деньги сунул? По карманам, за пазуху – куда смог. Понял? Выстрелишь в пузо и вместе с дядей продырявишь баксы, а такие никто не возьмет…. Так что лупи строго в глаз, как белку, – он снова захохотал.
Больше всего Глебов опасался, что периодически сотрясавшая сильная дрожь от холода может заставить его потерять контроль над телом. Тогда он упадет с табурета и Куцый с Федосом действительно разбогатеют.
Эй, ты, который свыше – мысленно крикнул он – пора вмешаться! Что у тебя запланировано на этот случай?
– Смотри, Куцый, – внезапно сказал Федос, – какая-то баба в калитку щемится.
– Ни фига себе, – удивился Куцый, – дядя снял не только дачу, но и бабу?!
– Хорош ржать, юморист! Гадом буду – это хозяйка рулит. Что делать будем?
Куцый думал недолго:
– Старуха! Так, втираем ей голую правду!
– Чего?!
– Правду – про дядю, про засаду. Только с одной поправкой – мы с тобой менты, опера, понял?
– Ага, – неуверенно ответил Федос.
– Короче, молчи и слушай, как дядя Саша эту корову сейчас разводить будет.
В наступившей тишине послышались осторожные шаги, сбившееся дыхание, потом женский голос испуганно-агрессивно спросил:
– Это чего вы тут расположились?! Кто вас сюда приглашал?!
– Спокойно, мамаша, – задушевно ответил Куцый, – полицейская операция, ясно? Сбежал особо опасный преступник! А мы тут у вас в засаде это… сидим.
– Вижу я, в какой засаде вы сидите! Покоя нет – так и шастают по дачам! Тут все лето горбатишься, пашешь как лошадь…
– Мамаша, – строго сказал Куцый, – ты свой мозг женский напряги чуток. Мы не бомжи тебе! В твоей халупе прятался преступник, понятно? Ушел, зараза, из цепких рук правосудия. Все претензии по бардаку – к нему! А мы с товарищем лейтенантом, наоборот, охраняем тут ваш мирный сон от маньяка, ясно тебе, клюшка тупая?!
– А ты на меня голос не повышай! – заорала осмелевшая хозяйка, видимо, поверившая в полицию. – Ты мне документ покажи!
– Документы? – на мгновение растерялся Куцый, но тут же нашелся: – документы у генерала на переоформлении. В связи с присвоением очередного звания! Хочешь, вместо документов пистолет покажу?
– Ничего не знаю! – продолжала бушевать женщина. – Засада у вас тут или пьянка какая – а только выметайтесь с моей дачи, да побыстрее, пока я и впрямь полицию не вызвала!
– А давайте, товарищ… капитан, – встрял в беседу Федос, – пока объезд дач проведем, а?
– Согласен, товарищ лейтенант. Идите, заводите машину, а я пока с хозяйкой еще маленько перетру. Вы, мамаша, нам здесь истерики не устраивайте. Учтите, что преступник нагло воспользовался вашей дачей…
– И не только дачей, – перебила его хозяйка.
– … для того, чтобы спрятаться от органов. Тут его вещички остались, так что не исключено, что он еще вернется. Мать! Будь бдительна…. Это такой зверюга – ему по хрену, кого валить, гадом буду.
– Иди, иди, – сварливо ответила женщина, а когда затихли шаги Куцего, с ненавистью сказала:
– Сейчас что полиция, что бандиты – никакой разницы по внешнему виду! Кто знает, может и правда капитан.
Угадывать, что она сделает первым делом после проводов незваных гостей, Глебов не стал. Тут Нострадамусом быть совершенно не обязательно – ясное дело, разглядела и опознала собственную консервацию на столе. Он только энергичнее стал напрягать и расслаблять мускулы, чтобы заставить кровь циркулировать быстрее.
Женщина влезла на застонавший под ней диван и ухватилась за край ковра. Андрей подался вперед и они едва не столкнулись с ней лбами.
– Тихо, тетя, без шума, – прошептал Глебов, коснувшись стволом револьвера своих губ.
Женщина круглыми глазами оглядела черное от копоти лицо незнакомца, револьвер, тяжело опустилась на колени. Ее рот неестественно искривился, а через мгновение раздался вой, сделавший бы честь любой пожарной сирене.
Андрей раздосадовано крякнул, шагнул на застоявшихся ногах вперед и что было силы ударил женщину наганом прямо в некрасиво раззявленный рот. Громко хрустнули сломанные зубы. Вой прекратился. Женщина закатила глаза и без сознания упала на пол.
Глебов перемахнул через диван и бросился к окну, за которым уже сгустились сумерки. Несколько долгих секунд ничего не происходило, потом над забором показались две стриженые головы. Услышали, да и не мудрено!
Куцый и Федос (кто из них кто? – мелькнула не к месту мысль и пропала) вломились в калитку и помчались к домику, набирая скорость с каждым шагом. Оружие тускло отсвечивало в их руках.
Глебов затравленно оглянулся вокруг, упал на пол и залез под стол. Там он взвел курок и, сдерживая дыхание начал ждать.
Дверь распахнулась от сильного удара, темный силуэт на мгновение замер на пороге. В комнате было намного темнее, чем на улице, нападавшему было необходимо время для адаптации зрения. Глебов ему этого времени не дал. Он прицелился, нажал на спуск и оглох от выстрела.
Фигура в дверном проеме качнулась и стала валиться на пол, головой на улицу, навзничь.
Глебов не стал досматривать это падение, перевернулся на спину и, сильно оттолкнувшись от стены ногами, заскользил по полу, поднял револьвер и начал стрелять поверх стола в окно, за которым чернел еще один силуэт.
Револьвер оглушил его еще трижды, потом только сухо щелкал, пока Андрей не понял, что патроны в нем кончились…
Ищут пожарные, ищет полиция…
Глебов лежал на полу, раскинув руки и ждал. Пульс в висках отсчитывал минуту за минутой. Никто не шел. Рядом – рукой подать – тяжело сопела оглушенная женщина. Больше звуков не было.
Ознакомительная версия.
