— Господи, ты шутишь? Думаешь, я на такое способен?
— Я никогда бы так не подумал, но сейчас я просто сбит с толку. Втайне от меня ты пытался уговорить Салли заплатить тебе аванс. Это было неправильно. Ты угрожал натравить на меня налоговые службы. Ты оказался в финансовой яме, а твоя жена тратила деньги так, словно печатала их на принтере.
— Прекрати. Это уже серьезные обвинения.
— Знаю. И я хочу, чтобы ты объяснил, как эти коробки оказались у тебя в машине.
Дуг сглотнул, обвел взглядом улицу.
— Клянусь, мне об этом ничего не известно, Глен.
— Ничего?
— Нет. — Внезапно его осенило. — А знаешь что?
— Что?
— Мне кажется, их кто-то подбросил.
— Тебя подставили?
— Ага.
— И кто бы мог это сделать?
— Думаешь, если бы знал, я не сказал бы тебе? Может, Кей-Эф?
— Кен Ванг?
— Он китаец, — заметил Дуг. — Возможно, в коробках его газеты.
— Но он вырос в Америке, — возразил я. — Даже не уверен, что он знает китайский.
— Но я слышал, как он говорил по-китайски. Помнишь, когда мы ходили на ленч в китайскую забегаловку, Кен общался с хозяином?
— Нет, — признался я.
— А вот я хорошо запомнил. Он тогда еще говорил: «Иг фу то, да му шу это». Тебе стоит спросить у него.
— Коробки были в твоей машине, Дуг.
Бетси выглянула из-за двери и крикнула:
— В чем дело?
— Иди в дом! — заорал на нее Дуг, и она исчезла.
— Знаешь, что я думаю? — спросил я.
— Что?
— Ты меня подвел. Здорово подвел…
— Нет, дружище, мы все еще можем исправить.
— …поэтому мне так больно. Я знаю, в какое дерьмо ты влип, Дуг. Знаю, волки поджидают тебя у дверей. Но ты должен был попросить о помощи, а не предавать друга. Не ставить под угрозу все, что он имеет.
— Но я серьезно не знаю, откуда взялись те коробки!
— Дуг, не приезжай ко мне завтра. Если только для того, чтобы забрать машину.
— А что насчет послезавтра? — До него вдруг что-то дошло. — Я могу пока оставить вещи на складе?
Я закрыл дверцу и засобирался отбыть. Дуг побрел за мной следом.
— Да послушай! Сегодня и так самый худший день в моей жизни, а теперь ты… собираешься меня уволить? Вот как ты поступишь? Что за черт?
Я сел в машину и заблокировал дверь. Но даже через закрытое окно было слышно, как Дуг кричал:
— И ты, сукин сын, еще называешь меня своим другом? Почему ты так со мной поступаешь? А? Твой отец никогда себе такого не позволял! — Он сделал паузу, чтобы перевести дух, а затем выкрикнул: — Надо было бросить тебя в том подвале!
Я нажал на газ. На Нью-Хейвен-авеню я свернул к сервисному центру. Припарковавшись, я положил локти на руль и прижал ладони ко лбу, не переставая тяжело дышать.
— Черт бы тебя побрал, Дуг, — сказал я задыхаясь. Никогда я еще не чувствовал себя таким обманутым, преданным.
А еще думал, что разбираюсь в людях.
— Я больше ничего и никого не знаю, — сказал я самому себе.
Домой я вернулся уже в сумерках.
Мне не хотелось входить в пустой дом. Я правильно сделал, отвезя Келли к бабушке, но теперь жалел, что ее нет. Мне требовалось общение. Нет, я не стал бы изливать Келли душу, как это делал с Шейлой, а просто обнял бы ее, почувствовал, как ее руки обвивают мою шею, и этого оказалось бы достаточно.
С трудом переставляя ноги, словно зомби, я подошел к входной двери и уже собирался вставить ключ в замочную скважину, как вдруг заметил, что дверь чуть-чуть приоткрыта.
Я точно запер ее перед уходом!
Осторожно толкнув дверь, я приоткрыл ее ровно настолько, чтобы тихонько проскользнуть внутрь.
Похоже, мое желание с кем-то поговорить могло осуществиться. В доме кто-то был.
Слокум вышел из «Коннектикут-пост-молл», куда заехать купить подарки для Эмили, чтобы хоть немного ее порадовать: фломастеры, альбом для рисования, мягкую игрушку-собаку и пару книг некой Беверли Клири.[9] Он не знал, понравятся ли Эмили книги, но продавщица заверила, что это как раз для восьмилетней девочки. Неожиданно возле парковки его окликнул какой-то мужчина:
— Офицер Слокум? У вас есть свободная минутка?
Слокум обернулся.
— Меня зовут Артур Твейн, — представился незнакомец. — Вы можете задержаться ненадолго?
— Нет, не могу.
— Прежде всего я хочу высказать соболезнования по поводу гибели вашей жены. Но я должен задать вам пару вопросов о ее бизнесе и о вечерах с продажей сумок. Компания, на которую я работаю, наняла меня, чтобы расследовать случаи нарушения авторского права. Полагаю, вам известно, о чем я говорю?
Слокум лишь покачал головой.
— Мне нечего вам сказать. — Он осмотрел парковку, выискивая свой пикап, а заметив машину, тут же поспешил к ней.
Твейн последовал за ним.
— Мне важно знать, где вы брали товар! Вам, наверное, знаком человек по фамилии Соммер?
Слокум шел дальше.
— Сэр, вам известно, что Соммера подозревают в тройном убийстве на Манхэттене? Вы знаете, что ваша жена вела дела с человеком, имеющим обширные связи в криминальном мире?
Слокум нажал кнопку на пульте и открыл дверцу автомобиля.
— Думаю, в ваших интересах помочь мне. — Теперь Твейн говорил быстрее. — Вы можете погрязнуть так глубоко, что у вас уже не получится выбраться. Если захотите пообщаться со мной, имейте в виду, я остановился в гостинице «Джаст инн тайм» на ближайшие…
Слокум сел за руль, закрыл дверь и включил зажигание. Твейн стоял и смотрел, как он уезжал.
Детектив Рона Ведмор ждала, пока стемнеет, прежде чем вернуться на пристань в третий раз. С наступлением сумерек резко похолодало. По ее ощущениям, на улице было не выше пяти градусов, и она пожалела, что не надела теплый шарф и перчатки. Выйдя из машины, Ведмор до конца застегнула куртку на «молнию» и засунула руки в карманы.
В порту стояло не так много судов, как в прошлый раз. Большую часть подняли из воды и убрали в сухие доки. В это время года здесь становилось пустынно. Летом на пристани бурлила жизнь, но теперь одинокие, забытые яхты печально покачивались на воде.
Разумеется, машины Энн Слокум здесь уже не было. По распоряжению Ведмор ее отвезли в полицейский гараж.
Ведмор серьезно беспокоили царапины на крышке багажника. Кроме того, она выяснила еще кое-что. Шина спустилась из-за того, что кто-то проткнул колесо ножом сбоку, прямо по ободу. Энн не наехала на гвоздь и не прибыла на место со спущенной шиной — она была повреждена уже после того, как автомобиль остановился.
Эта история все меньше и меньше походила на несчастный случай.
Ведмор поймала Слокума на лжи. Он отрицал свою осведомленность о телефонном разговоре Энн, состоявшемся еще до звонка Белинды Мортон. После беседы с Гленом Гарбером Ведмор уже не сомневалась — Слокум что-то скрывает.
Его рассказ о том, будто Энн любила ездить по вечерам, дабы немного развеяться, был чистейшим вымыслом. Ведмор хотела понять, почему полицейский, достаточно умный, чтобы заметить массу нестыковок на месте преступления, охотно смирился с версией гибели своей жены в результате несчастного случая, в то время как обстоятельства ее смерти выглядели крайне подозрительными.
Разумеется, странное поведение Даррена Слокума можно легко объяснить, если бы это он сам убил ее…
Ведмор была наслышана о Даррене Слокуме. Все эти истории о присвоении денег наркодилера и превышении власти при задержании… Временами он становился неуправляем. Все знали также, что его жена занималась нелегальным бизнесом и он ей помогал.
Не исключено, что это мог сделать Слокум. И у него не имелось твердого алиби. Возможно, он незаметно выскользнул из дома, пока его дочь спала. Но одно дело заподозрить человека, и совсем другое — доказать его вину. Существовала еще страховка жизни, которую они оформили друг на друга. Это давало веский мотив, особенно если у них появились финансовые проблемы, однако всего этого было недостаточно, чтобы прижать Слокума.
Что касается его первой жены, Ведмор получила подтверждение: та действительно умерла от рака. Рона упрекала себя. Она должна была сначала проверить факты, прежде чем обнародовать их, и теперь чувствовала себя отвратительно.
Ведмор стояла, вдыхая холодный вечерний воздух, и смотрела на воду пролива, словно ответы на мучившие ее вопросы могли волшебным образом возникнуть перед ней в этом пространстве. Вздохнув, она решила вернуться к машине, как вдруг заметила свет.
Он исходил от стоявшего у причала на якоре катера. За окном кабины двигалась тень.
Ведмор устремилась к пирсу, гулко стуча каблуками ботинок по деревянным доскам. Возле катера она услышала приглушенные голоса. Ведмор нагнулась, постучала по корпусу и прокричала:
