Ознакомительная версия.
— По-моему, очень мило, — сказал Паркер.
Медсестра кивнула:
— Я согласна.
— А ты что думаешь? — спросила Хоуп у Фейт.
Сестра улыбнулась:
— Думаю, что имя просто замечательное, под стать моему малышу.
Хоуп сидела, уставившись на телефонный номер на клочке бумаги, позаимствованном ею из «Дома рождений». Всякий раз, когда она думала позвонить по нему, у нее потели ладони и сердце пускалось вскачь. Она сама не знала, чего больше боится — что этот след приведет ее к дочери или что не приведет. Будущее было туманным в обоих случаях. Если ей вдруг повезет найти Отем, что тогда? Она все равно не знает, позволят ли ей приемные родители хоть как-то общаться с ребенком. Это было маловероятно. Но может, Хоуп удастся внутренне отпустить Отем, если она убедится, что дочь счастлива и находится в безопасности. Хоуп смотрела в больнице на Фейт с ее малышом, подержала на руках маленького Брейди и теперь еще сильнее испытывала потребность найти Отем.
Оглянувшись на ванную, где Паркер принимал душ, она сняла телефонную трубку. Перед номером не стояло междугородного кода, но Хоуп не сомневалась, что он инчантментский. Правда, звонок из мотеля в Ричфилде будет междугородным, но Хоуп было плевать на деньги. Она без проблем возместит Паркеру всю сумму, когда они будут выезжать, раз уж он настоял платить за номер по его кредитке.
Рука Хоуп дрожала, набирая номер. Узнать бы об Отем хоть что-нибудь…
После нескольких гудков она услышала автоответчик.
«Здравствуйте, это дом семьи Барлоу. Мы сейчас не можем подойти к телефону. Пожалуйста, оставьте свое имя и номер телефона, и мы перезвоним вам, как только сможем», — сообщил женский голос.
У Хоуп перехватило дыхание. Она подумала было оставить сообщение, но храбрость ей изменила, и она повесила трубку. Лучше назвать имя и причину звонка, разговаривая с реальным человеком, верно ведь? Барлоу. Она записала эту фамилию на той же бумажке рядом с номером телефона и почирикала по ней ручкой, обдумывая этот крохотный кусочек информации. Фамилия была ей незнакома — если не считать конгрессмена Барлоу, — но теперь, по крайней мере, она сможет проверить, не рожал ли кто-нибудь с такой фамилией в «Доме рождений». Если номер принадлежит конгрессмену или какой-то женщине, которая рожала в центре, скорее всего, он никак не связан с Отем.
Душ выключили, и Хоуп схватилась за сумочку. Она уже собиралась убрать в нее бумажку с номером, но перед глазами у нее возникла Фейт с ребенком на руках, и это придало ей решимости позвонить снова. «Надо оставить сообщение», — решила она. Если никто не перезвонит, она потом сделает еще звонок.
Снова включился автоответчик, и, собравшись с духом, Хоуп стала ждать звукового сигнала.
— Здравствуйте, меня зовут Хоуп Теннер, — сказала она, когда запись включилась. — Я… я не уверена, что звоню правильно, но не могли бы вы мне перезвонить, если что-нибудь знаете о девочке, которая была удочерена в «Доме рождений» в Инчантменте, штат Нью-Мексико, в августе 1993-го? Пожалуйста. Я была бы вам очень благодарна.
Она продиктовала свой телефон в Инчантменте и уже вешала трубку, когда дверь ванной наконец открылась. Из нее вырвалась волна пара, неся с собой аромат мыла и шампуня. Спустя пару секунд из пара возник Паркер. С мокрыми волосами и каплями воды на плечах. Вокруг стройных бедер было обернуто полотенце.
— Это такое наслаждение, — сказал он и встал около раковины, чтобы расчесать волосы и почистить зубы.
Хоуп засунула бумажку с телефоном обратно в сумочку.
— Я тоже хочу принять душ.
— А я думал, ты хотела сначала вздремнуть.
— Я передумала.
Она быстро вошла в ванную и закрыла за собой дверь, надеясь, что к тому времени, когда она выйдет, Паркер будет уже спать. Всякий раз, когда она смотрела на него, ей вспоминались слова Боннера: «Ты уверена, что этот парень тебе просто друг?» Она почти не сомневалась, что на самом деле ответом на этот вопрос будет «Нет, он не просто друг». Паркера она ценила, она им восхищалась и никогда не чувствовала ничего похожего ни к одному мужчине. Ей до боли хотелось прикоснуться к нему, ощутить на себе его руки. Она столько лет ничего вообще не чувствовала, так что это говорило о многом.
Но всякий раз, когда шло к чему-то подобному, Паркер вдруг отстранялся. Она не хотела, чтобы ее снова отвергли. Фейт и ее малыш сейчас в безопасности.
Она не может просить большего.
Хоуп принимала душ достаточно долго, чтобы Паркер успел за это время заснуть. Но, выйдя из ванной, она увидела, что он боком сидит на кровати и смотрит телевизор. По-прежнему в одном полотенце.
Едва дверь открылась, он перевел взгляд на Хоуп. Обеспокоенный взгляд.
— В чем дело? — спросила она.
— Мне нужна отдельная спальня, — ответил он.
— Почему?
— Потому что я не могу спать, когда ты так близко и совершенно без одежды.
Хоуп удивленно моргнула:
— Я же в полотенце!
— Не имеет значения.
— Я думала, ты мной не интересуешься.
— Я никогда этого не говорил.
— И что теперь?
— Ничего.
Хоуп встала перед ним и положила руки на шею.
— Скажи, что не так.
Он закрыл глаза.
— Не могу.
— Почему?
— Да все так.
Она ему не поверила, но мысли у нее тут же разлетелись: он потянул за ее полотенце. Она чувствовала, как полотенце развязывается и начинает спадать, и подхватила его как раз вовремя.
— Паркер, — произнесла она.
Он встретился с ней глазами, потом опустил взгляд к тому, что едва не обнажил.
— Я хочу тебя. Хочу так сильно, что ничего не могу с этим поделать, как бы ни старался.
— Разве в этом есть что-то неправильное? — прошептала она.
— Есть, и много чего, — кивнул он, чуть сильнее потянув за ее полотенце, и оно упало. Хоуп не стала этому препятствовать.
Паркер посмотрел на нее, потом поднял руку и обвел пальцем ее сосок.
Хоуп ощутила толчок внизу живота. Она осознала, что это желание. Чувство. Она явно вышла из своего анабиоза.
Запустив руки Паркеру в волосы, Хоуп поцеловала его.
— Я тоже хочу тебя, — сказала она.
Паркер издал хриплый стон, а Хоуп стала исследовать языком его рот. Никогда раньше она не вела себя с мужчиной настолько смело. Десять лет она не была способна отвечать на чувства — все равно к кому, — а сейчас тонула в своем желании. Она хочет заниматься любовью с Паркером Рейнольдсом здесь и сейчас и празднует появление в своей жизни чего-то хорошего. Это хорошее существует. Она снова в него верит.
Паркер осторожно опустил Хоуп на кровать, полотенце по-прежнему болталось у него вокруг талии, приподнял ее бедра, чтобы его возбужденный член уперся в самую чувственную ее точку.
— Ты так хорошо пахнешь, — пробормотал он, целуя ее в губы, в шею, в ушко.
Им надо поговорить о том, что его беспокоит, Хоуп знала что, но ей не хотелось сейчас разговаривать. Жаркий и влажный язык омывал ее сосок, вызывая почти наркотический экстаз, возбуждающий и расслабляющий одновременно.
— Сними полотенце, — сказала она.
Паркер приподнялся на локте и посмотрел на нее, в его глазах снова плескалось беспокойство.
— Хоуп…
— Ни слова, — перебила она. — Только не говори, что у тебя нет презервативов.
— Есть.
— Тогда в чем дело?
Он заколебался, словно подыскивая нужные слова.
— Ну же, Паркер? — поторопила его Хоуп.
— Ни в чем. — Паркер закрыл глаза и про себя выругался. Потом он поднялся взять презервативы и скинул полотенце. Он снова обнял ее, Хоуп показалось, что на нее обрушился целый звездопад из звездочек, которые она когда-то так хотела.
Паркеру не хотелось вылезать из постели. Но кто-то должен был остановить непрекращающийся телефонный трезвон.
— Может, это Фейт. Тебе лучше взять трубку, — пробормотал он Хоуп.
Та закрыла голову подушкой.
— Нет, наверное, это Далтон. Ты же не хочешь пропустить его звонок.
Паркер хихикнул над тем, как легко она его обошла, и, перевернувшись, провел рукой по ее обнаженной спине. «Подождут», — подумал он, целуя ее плечо. Но, подумав, что сын, возможно, скучает по нему или в чем-то нуждается, заставил себя встать.
Почесывая грудь, он протащился через всю комнату к своему сотовому и скривился от яркого света, что проникал через щель в портьерах. Часы показывали двадцать минут одиннадцатого. Они проспали почти пятнадцать часов.
— Алло? — произнес он, с трудом разгоняя остатки сна.
— Паркер? — Это была Аманда.
— С Далтоном все в порядке? — встревожился он.
— Да, в полном. Он сейчас там, где он и должен быть, — в школе. Но боюсь, что у нас возникла проблема. Серьезная проблема.
Паркер сел в изножье своей кровати, наискосок от спящей Хоуп.
Ознакомительная версия.
