Сидни снова нажала на кнопку, и рядом с фотографией Павла Зуева появился ещё один снимок. Это была не фотография, а рисунок по описанию внешности, выполненный полицейским художником, – бородатый мужчина. Под рисунком значилось имя бородача – Юрий Япончиков.
– У ФБР есть основания полагать, что Япончиков проник на территорию страны в начале весны этого года, – сказала Сидни. – В то же самое время здесь появился и Зуев.
– Откуда вам это известно? – поинтересовался капитан Саттон. – Таможня и Иммиграционное ведомство?
Сидни замялась. Вместо неё ответил спецагент Уоррен:
– Нам стало известно об этом из различных русских источников.
Саттон кивнул, но всем своим видом он выражал сомнение – массивный капитан дорожно-транспортной полиции откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
– Япончиков и Зуев воевали в Афганистане, были командой снайперов, – сказала Сид. – Вероятно, они уже тогда работали на КГБ, но наши агентства заинтересовались ими только в конце восьмидесятых, незадолго до распада Советского Союза. После того как там все утряслось, оба стали работать в чеченских группировках русской мафии.
– Киллеры? – спросил Лоуренс.
– Скорее – боевики, силовые элементы, – сказала Сидни. – Но по сути – да, киллеры. И в ФБР, и в ЦРУ считают, что Япончиков и Зуев имеют отношение к делу Майлза Грэхема.
Все присутствующие знали о том, что случилось с миллионером Майлзом Грэхемом. Майлз Грэхем был одним из самых известных и состоятельных предпринимателей, убитых в Москве за последние годы за то, что не платил требуемых взяток нужным людям.
Дарвин откашлялся. Ему не хотелось вмешиваться в разговор, но нужно кое-что прояснить.
– Вы говорите, Зуев и Япончиков воевали в Афганистане как снайперская команда? – спросил он. – В американской и британской армиях снайперские команды обычно состоят из двух человек… Если я правильно припоминаю, Советы далеко не сразу начали использовать в Афганистане снайперов, но когда они наконец это сделали, у них в каждой снайперской команде было по три человека.
Сидни посмотрела на спецагента Уоррена. Агент ФБР кивнул. Перед ним лежал ноутбук с тускло светящимся экраном, причем прочесть написанное на экране можно было только под тем углом зрения, под которым смотрел Уоррен.
Пощелкав по клавиатуре, Уоррен сказал:
– Да, вы правы. Обычно советские снайперские команды состояли из трех человек. Но у нас есть информация, что Япончиков и Зуев работали вдвоем, как американские снайперы.
– Кто из них был стрелком, а кто – наблюдателем? – спросил Дарвин.
Спецагент Уоррен снова пощелкал по клавишам и несколько секунд смотрел на экран.
– Согласно донесениям полевых агентов ЦРУ, оба прошли обучение как снайперы. Но Япончиков был офицером – лейтенантом в армии, а потом ещё продвинулся по службе в КГБ, – а Зуев – сержантом.
– Значит, Япончиков – основной стрелок, – сказал Дарвин, а сам подумал: "Но убить меня поручили второму номеру, Зуеву". – У вас, случайно, не найдется характеристик оружия, которое эта команда использовала в Афганистане?
– В сообщении, которое я получил, указано: "Предположительно, они использовали снайперские винтовки "СВД" – в Афганистане и при обучении сербских снайперов под Сараево.
Дарвин кивнул.
– Старая, но надежная. "СВД" – снайперская винтовка Драгунова.
Сидни быстро повернулась к нему и внимательно прислушалась к русским словам.
– Я и не знала, Дар, что ты говоришь по-русски.
– Я не говорю по-русски, – возразил Дарвин. – Извините, что прервал вас. Продолжайте, пожалуйста.
Сидни сказала:
– Нет, говорите дальше. Это очень важные подробности.
Дар покачал головой.
– Когда в Москве застрелили американского бизнесмена… Грэхема… Я, помнится, читал, что его убили двумя выстрелами в голову с расстояния шестьсот метров. В газетах писали, что извлеченные пули были калибра 7.62, от патронов длиной пятьдесят четыре миллиметра. "СВД" стреляет именно такими патронами и как раз на таком расстоянии. Вот и все.
Сидни удивленно уставилась на него.
– А я думала, ты не любишь оружие.
– Я не люблю оружие, – сказал Дар. – Акул я тоже не люблю. Но я знаю разницу между белой акулой и рыбой-молотом.
Сидни кратко, ровным и спокойным голосом подвела итоги совещания.
– Господа, Жанетт, Труди, нам официально поручено продолжить и довести до конца это расследование. У нас есть веские причины полагать, что советник Даллас Трейс имеет отношение к отмеченному в последнее время в Южной Калифорнии резкому учащению дорожно-транспортных происшествий с тяжкими последствиями и что новая волна мошеннических исков по страховкам организована мистером Трейсом и другими выдающимися адвокатами – кто они, пока не установлено.
Сидни показала ещё одну фотографию. На ней был улыбающийся пожилой священник в белом пасторском воротничке.
– Это отец Роберто Мартин. Отец Мартин в настоящее время удалился от дел, но он многие годы был духовным пастырем в церкви Святой Агнессы в Чавес-Равин – это мексиканский квартал неподалеку от стадиона "Доджерс". Отец Мартин очень жалостливый и сострадательный человек и известен благотворительной деятельностью в отношении своих прихожан – в основном мексиканского происхождения. Еще в начале семидесятых отец Мартин мечтал о создании благотворительного общества, которое помогало бы бедным мексиканским и другим латиноамериканским иммигрантам. Он собирал деньги – и через епархию, и у разных лос-анджелесских бизнесменов, которые соглашались выделить средства гипотетическому благотворительному обществу отца Мартина. Это общество – "Помощь беспомощным" – появилось уже довольно давно. Но для того, чтобы у общества появился собственный фонд, отцу Мартину пришлось обратиться вот к этому человеку…
На экране появилась фотография полного мужчины, явно мексиканского происхождения, с такой же широкой улыбкой, как у отца Мартина, с безукоризненной прической и в очень дорогом костюме и галстуке.
– Это юрист, который помог воплотить в жизнь мечты отца Мартина, – сказала Сидни. – Адвокат Уильям Роджерс. Вероятно, вы слышали это имя. Очень известный адвокат, у него несколько офисов в восточной части Лос-Анджелеса и безукоризненная репутация в политических кругах. Роджерс занимается сбором денег на благотворительность и способен выжать деньги из кого угодно. Он очень поддержал нынешнего мэра на последних выборах. Отец Мартин надеялся, что адвокат Роджерс возглавит организацию "Помощь беспомощным" и продолжит благое начинание, когда сам отец отойдет от дел.
– И мистер Роджерс согласился? – полюбопытствовал Лоуренс.
– Как сказать, – ответила Сид. – Вместе со своей женой Марией Роджерс учредил пост сопредседателя. Управлять организацией ему помогает активист общины и к тому же его собственный следователь Хуан Баррига.
Следующим в пирамиде фотографий людей, имевших отношение к "Помощи беспомощным", появился снимок Барриги. Присутствующие дружно закивали. Все знали, что следователи, работающие на адвокатов, имеющих дело со случаями материальной ответственности, частенько оказываются просто не в состоянии не поддаться искушению. Следователи тратят жизнь и нервы на расследование бесконечных дел типа "поскользнулся – упал" и инсценированных столкновений на дорогах. Они большую часть времени проводят, беседуя с мошенниками, жуликами, главарями банд, аферистами разных мастей, недобросовестными врачами, профессиональными кляузниками и вымогателями. Более того, следователи видят, как большинство страховых компаний сдаются и предпочитают оплачивать иски мошенников, только чтобы не заводить долгий и дорогостоящий судебный процесс.
– В последние три года Хуан Баррига принялся создавать сеть врачей и адвокатов, согласных работать на "Помощь беспомощным". Билл и Мария Роджерс лично отбирали желающих записаться в организацию. "Помощь беспомощным" приглашает на работу специалистов из Мексики, Колумбии Сальвадора, Коста-Рики, Панамы, а также прихожан католической и протестантской церкви со всего штата.
На стене появились снимки адвокатов и докторов. Некоторых, вроде Эспозито и покойного Абрахама Уиллиса, все знали. А вот при виде остальных у присутствующих вытянулись лица – Роберт Арманн, бывший заместитель окружного прокурора, ныне деятельный и всеми любимый член городского правления; Ганопа Симерджиани, уважаемый адвокат по гражданскому праву и спикер армянской общины Южной Калифорнии; Гарри Элмор, бывший герой американского футбола, который закончил медицинский колледж и открыл частные клиники в беднейших кварталах Сан-Диего и Лос-Анджелеса.
– Вам не кажется, что вы преувеличиваете, следователь Олсон? – хмуро спросил капитан Том Саттон. – То, что вы продемонстрировали сейчас, больше смахивает на какое-нибудь журналистское расследование, чем на серьезное дело.
