— Но это всего лишь жаргон.
— Да, конечно, но за жаргоном — система ценностей, в которую мы верим, по которой стараемся жить. Мы — принципиальные мужчины и женщины.
Когда Тим и Линда встали с дивана, Уэнтуорт поправил узел галстука, вытащил из рукавов манжеты. Улыбнулся.
— В конце концов, если бы такие люди, как вы, столь храбро не защищали нашу страну, нам было бы нечего реконструировать.
Тима и уважали, и одновременно ставили на место.
Прежде чем открыть дверь в коридор, уже взявшись за ручку, Уэнтуорт добавил:
— Если вы попытаетесь сообщить кому-то всё то, что услышали от меня, вас выставят паранойяльным идиотом. Мы можем это гарантировать, ведущих журналистов в нашем распоряжении предостаточно. А потом придет день, когда вы сломаетесь, убьете мисс Пейкуэтт, всю вашу семью и покончите жизнь самоубийством.
— Никто не поверит, что он мог это сделать, — тут же встала на защиту Тима Линда.
Уэнтуорт изогнул бровь.
— Герой войны, повидавший такие ужасы, страдающий посттравматическим душевным расстройством, наконец-то ломается, устраивает кровавую бойню? Мисс Пейкуэтт, если принять во внимание, что в наши дни не составляет труда убедить общественность в невозможном, то уж с этим-то не возникнет никаких проблем.
Он вышел из кабинета.
— Тим? Герой войны? — переспросила Линда.
— Не сейчас. — Он взял ее за руку и вывел в коридор.
Уэнтуорт вышел через парадную дверь, оставив ее открытой. Тим ее закрыл.
Все орки, похоже, покинули дом.
Мэри и Пита они нашли на кухне.
На лице Мэри читался испуг, а Пит спросил:
— Что это было?
— Отвези маму и Линду к себе.
— Я остаюсь, — возразила Линда. — И необходимо заняться твоим ухом.
— Доверься мне. Поезжай к Питу. Мне нужно кое-что сделать. Я позвоню отцу, попрошу приехать и отвезти меня в больницу. Оттуда мы приедем к Питу.
— А что потом? — спросила Линда.
— Потом будем жить дальше.
Телефонный звонок слился с дверным.
— Соседи, — уверенно заявил Тим. — Мы ни с кем не должны говорить, пока все не обсудим и не придумаем объяснения случившемуся.
Когда Пит уехал с Линдой и Мэри, Тим прошел в гараж, достал из ящика с инструментами сапожный нож.
Вырезал измазанные кровью участки ковровой дорожки в коридоре верхнего этажа и на лестнице. Сунул в мешок для мусора.
Звонили в дверь, звонил телефон, но уже не так часто.
Удивившись, что ни на декоративную подушку с дивана, ни на подушку с кресла кровь не попала, Тим вернулся с ними в гостиную.
Собрал куски разрезанной картины, все отстрелянные гильзы, тоже сунул в мешок для мусора.
С большим трудом передвинул высокий комод, вернув на место у стены, которое он занимал раньше. Собрал осколки разбитых ламп. Пропылесосил ковер в большой спальне, очищая от щепок и мусора.
Через пару дней он намеревался помочь отцу заделать все выбоины от пуль в стенах и покрасить их.
Он закрыл и запер окно в большой спальне, потом закрыл, но не запер окно в своей спальне в глубине дома.
Орки унесли с собой все снаряжение киллера, которое тот оставил на центральной стойке на кухне. Сняли наручники, которыми киллер прицепил стул к столу.
Нарезанные яблочные дольки в миске стали коричневыми. Тим их выбросил, вместе с кожурой из раковины.
Помыл миску, оба ножа, убрал.
Решил, что сломанный стул починит позже.
Это был его дом, где он вырос, священное для него место, и хотелось, чтобы в нем царил полный порядок.
Позвонив отцу, он перешел улицу, чтобы поговорить с Микки Маккриди.
Связь с Интернетом восстановилась, никто не забрал компьютер Пита. Он его включил, предложил Линде сесть за клавиатуру, назвал нужный ей сайт и вышел из комнаты.
На сайте она набрала в строке поиска имя и фамилию Тима, и на экране высветился следующий документ:
«Сержант Тимоти Юджин Кэрриер награжден за выдающуюся храбрость и отвагу, проявленные с риском для жизни и с наивысшим проявлением чувства долга. Взвод из состава роты сержанта Кэрриера, выполняя боевое задание, наткнулся на здание склада, в котором проводились массовые казни гражданских лиц, сочувствующих демократическому движению. Когда взвод вступил в бой, чтобы захватить здание и спасти находящихся в нем заключенных, в том числе десятки и сотни женщин и детей, их атаковали с тыла и окружили превосходящие силы противника. Осознав, что взвод понес Потери, лишившие его эффективного командования, отдавая себе отчет, что атака противника продолжается, сержант Кэрриер взял восемь человек и на вертолете полетел на помощь окруженному взводу. Сержант Кэрриер выгрузился из вертолета, который, поврежденный противником, совершил вынужденную посадку, и под огнем врага повел своих солдат и команду вертолета на соединение с окруженным взводом, в котором действительно погибли все офицеры. Пять следующих часов он бесстрашно перемещался от позиции к позиции, командуя и подбадривая солдат. Даже раненный в ногу и спину осколками гранаты, сержант Кэрриер продолжал руководить обороной, отражая многочисленные атаки противника и поставив в известность командование о сложившейся ситуации. Когда вражеские силы разрушили ведущие в здание склада ворота, сержант Кэрриер лично занял позицию у бреши, сдерживал врага критические сорок минут и потерял сознание лишь после того, как противник отступил после прибытия вызванного сержантом подкрепления. Действия сержанта Кэрриера спасли морских пехотинцев от плена и свели потери к минимуму. При обследовании склада были обнаружены 146 расчлененных и обезглавленных гражданских лиц, из них 23 женщины и 64 ребенка. Верность долгу и неукротимый боевой дух сержанта Кэрриера позволили спасти 366 гражданских лиц, которые находились в здании склада, из них 112 женщин и 220 детей, в том числе и младенцев. Решение взять командование на себя и личная доблесть сержанта Кэрриера перед лицом превосходящих сил противника характеризуют его с самой лучшей стороны и в полной мере соответствуют духу традиций морской пехоты и военно-морских сил США».
Этого человека с большой головой и добрым сердцем наградили Почетной медалью Конгресса.
Она читала приказ о награждении, задыхаясь от благоговейного трепета. Потом второй раз, сквозь слезы, третий.
Когда Пит решил, что более нет нужды оставлять ее в одиночестве, он вошел, сел на краешек стола, взял ее за руку.
— Господи, Пит. Господи.
— Я из того самого окруженного на складе взво-да, на помощь которому он прибыл со своими людьми.
— Тогда вы и выросли вместе.
— А вечером, за обедом, ты познакомишься с Лаймом Руни, он служил под началом Тима, и с женой Лайма, Мишель... она была пилотом сбитого вертолета. Ты знаешь, что он привел к нам своих людей под огнем противника?
Линда кивнула.
— Там не сказано о том, что он наложил жгут на руку Мишель. А когда они шли к нам под огнем, наполовину прикрывал ее, наполовину тащил на себе.
Дар речи вернулся к ней не сразу.
— Каждый идиот от побережья до побережья знает, кто такая Пзрис Хилтон, но многим ли известна его фамилия?
— Один из пятидесяти тысяч? — предположил Пит. — Но по-другому и быть не может, Линда. В клубе, к которому он принадлежит, популярность не в почете. Я встречал несколько человек, которые получили эту медаль. Они совсем другие и медали свои получили в другое время, во время Второй мировой войны, но в чем-то они так похожи. Во-первых, если начинаешь ахать и охать, встречая их, если просишь рассказать все, как было, видно, что они смущаются из-за того, что их принимают за героев. Не знаю, то ли такая скромность у них врожденная, то ли появилась со временем, но мне совершенно понятно, я бы таким скромным быть не мог.
Они вышли на кухню.
Мэри стояла у раковины, чистила яблоки для пирога.
— Миссис Кэрриер? — позвала Линда.
— Да.
— Спасибо вам.
— За что, дорогая?
— За вашего сына.
Огромное небо распласталось над бескрайними полями, на которых дружно набирала силу пшеница. Тим остановился у поворота с шоссе, полюбовался окружающими его тишиной и покоем, а потом проехал оставшиеся полмили до фермерского дома.
Двухэтажный дом встречал мир верандой, которая окружала его со всех сторон. Белые оштукатуренные стены сверкали под ясным солнцем Среднего Запада.
Раньше он видел этот дом на фотографиях, но никогда здесь не был.
Приехал он в единственном своем костюме, в одной из двух белых рубашек и новом галстуке, который купил специально для этого случая.
Когда вышел из арендованного автомобиля, поправил узел галстука, одернул пиджак, посмотрел вниз, чтобы убедиться, что ботинки начищены.
Симпатичный молодой мужчина, одетый не столь парадно, вышел из дома, провел его на переднее крыльцо, составляющее часть веранды. Спросил, не хочет ли он ледяного чая.
