Между тем молодой выскочил на крыльцо и быстро направился по тропинке к дороге.
— Эй, «смятанка», стой! — крикнул он.
Женщины дружно остановились и повернулись к мужчине. Тащившие сумку с откровенным удовольствием поставили на землю тяжелую ношу и одинаковым движением отерли лоб.
— Чаво тябе? — задорно спросила третья, блестя черными озорными глазами. — Смятанки захотелось?.. Так в твои годы и без смятанки должно быть все в порядке…
Ее товарки громко и звонко расхохотались.
Парень приблизился к ним, заговорил им в тон, только не так громко.
— А молочка у вас нет?.. Молочка бешеной коровки?..
Женщины непонимающе переглянулись.
— Бешеной? — переспросила первая. — Почему именно бешеной?.. Да у нас молока вообще нет. Его из Белоруссии не довезти… Слушай, — оживилась она. — Возьми лучше смятанки, свежая, только сейчас с поезда…
— Да не нужна нам сметана, — с досадой прервал ее мужчина. — Нам водка нужна… У вас случайно нет?..
— Да ты что? Откуда у нас может быть водка?.. — похоже, «смятанка» и в самом деле этого не понимала. — Да и зачем ее сюда везти, если она тут у вас в любом магазине?.. Мы же смятанкой торгуем, тваражком…
"На кой вы тут нужны со своим творожком?" — хотел воскликнуть раздосадованный парень. Он прекрасно знал, что именно ему, как самому молодому, придется мчаться в город. А не хотелось. Далеко, лень… Да и боязно, что там говорить… Было бы спиртное у этих «смятанок», насколько бы проще все стало…
— Да продай ты ему пару пузырей, — неожиданно вмешалась одна из женщин, которая несла сумку. — А то я уже умаялась все это таскать…
Первая аж задохнулась от этого предложения.
— А сами вечером что будем пить? — яростным шепотом зашипела она на подругу. — Женька с Серегой первым делом высосут водяру, а потом что?..
— Мы тоже найдем что пососать, — с многозначительным смешком вмешалась в «интеллигентный» разговор третья. — Ты и в самом деле, Анька, только орешь, а мы тащим… Отдадим ему два пузыря, а там видно будет…
— Я пойло сама понесу, — не сдавалась Анька.
— Эй-эй, — попытался остановить спорщиц парень. — Вы только скажите, сколько заплатить…
Он был согласен переплатить вдвое, только бы избавиться от необходимости ехать куда-нибудь.
Женщины мгновенно умолкли, дружно уставились на парня. И он сразу понял их нехитрую уловку — таким образом набить цену на спиртное.
— Так сколько?
Анька оглянулась вдоль улицы в одну сторону, во вторую. Решительно качнула головой в сторону дачи, где обосновались бандиты.
— Давай отойдем, чтобы на дороге не маячить, — предложила она.
Парня это тоже устраивало. Вчетвером они прошли в калитку, пристроились у крыльца так, чтобы было не слишком видно с улицы. Две «носильщицы» склонились, раскрыли сумку, полезли в ее недра. Мужчина откровенно скосил глаза на оказавшийся рядом широкий, обтянутый спортивными штанами женский зад.
— Эй, не туда смотришь, — окликнула его Анька.
Дальнейшее произошло просто и буднично, узнаваемо, как в фильме-детективе, который смотришь в десятый раз.
Парень повернул голову в ее сторону и увидел, что она держит в руке пистолет с глушителем. Он попытался отпрянуть от нее, вскрикнуть, однако не успел. «Носильщицы» ловко подхватили его под руки, вывернули их так, что зашлось дыхание; за спиной на запястьях защелкнулись холодные браслеты.
— Не дури!
Ствол пистолета был так близок, что закрывал черным кругом глушителя сразу полмира.
Его усадили на лавку, опытно залепили рот клейкой лентой.
— Отдохни пока…
Базиль и желчный молча наблюдали, как велся на улице разговор, как потом все четверо направились к крыльцу дачи, в которой они располагались.
— О, договорился! — обрадовался желчный.
Базиль промолчал. Слишком все это напоминало сцену из какого-нибудь кинофильма; из «Гения», например, где именно таким образом, с помощью женщин, «брали» Смоктуновского и освобождали Абдулова… Однако говорить об этом он не стал — не хотелось, чтобы эти двое опять подняли его на смех.
Когда четверка исчезла из их поля видимости, Базиль дотянулся до лежавшей на полу сумки, вытащил оттуда пистолет, снял его с предохранителя, взвел курок.
— Ты чего? — не понял его маневра желчный.
— На всякий случай, — пояснил Базиль. — Потому что случай может быть всякий.
Желчный перевел взгляд с пистолета на дверь, потом на окно, сквозь которое они наблюдали за переговорами своего эмиссара с торговками, потом на стену, за которой они сейчас, невидимые, должны были находиться… Похоже, и у него шевельнулись в душе сомнения…
В следующее мгновение со звоном лопнуло оконное стекло, в комнате раздался оглушительный взрыв и ярко полыхнула вспышка.
Когда женщины-оперативницы ворвались в помещение, они увидели именно ту картину, что и ожидали увидеть. Оба бандита находившиеся в комнате, валялись на полу, пытаясь подняться. Свето-шумовая граната «заря» вреда человеку не причиняет, но на некоторое время выбивает его из привычного измерения. Один из бандитов безостановочно тряс оглушенной головой, другой пытался дотянуться до валявшегося рядом пистолета. Через мгновение их руки были скованы за спиной.
— У нас порядок, — с напускной небрежностью произнесла в микрофон Анька. — Товар упакован, можно забирать…
Из овражка по дороге лихо вырулил тот самый «уазик», который полчаса назад прополз вниз; своей неуклюжей ездой он отвлекал внимание от оперативников, которые рассредоточивались вокруг. С другой стороны показались сразу две легковушки. Осталось только забрать задержанных…
Один из снайперов, страховавших действия девчат, сидел в недостроенном кирпичном домике и сквозь оптический прицел внимательно наблюдал за происходившим. Он-то и заметил какое-то шевеление на балкончике второго этажа. Сквозь густой частокол ограждения было видно, что там кто-то есть и этот кто-то торопливо оглядывает округу. Очевидно, его еще не обнаружили и теперь он пытается определить, как и куда ему скрыться. Нет сомнения, что это один из бандитов — больше там некому находиться, и уж подавно некому прятаться.
Снайпер колебался лишь мгновение. Если сейчас предупредить девчат, что на втором этаже находится еще один бандит, они попытаются его задержать. Однако эффект неожиданности уже утерян, преступник готов к отпору и нет уверенности, что он сразу же безропотно сдастся.
Сдастся… Сдастся или попытается сопротивляться и его-таки возьмут… Его вместе с остальными будут судить, посадят, и в «зоне» он будет в числе самых крутых отморозков — потому что участвовал в такой операции… А если — во что снайпер, конечно же, не верил и даже возможности такой не допускал, но все же… если этому ублюдку вдруг удастся сейчас сбежать или на суде не смогут доказать его вину; короче, если он сумеет выпутаться, тогда смерть ребят из райотдела окажется неотомщенной!
Снайпер перехватил винтовку поудобрее и изготовился к стрельбе. Человек на балкончике наконец приподнялся над ограждением (в прицел был хорошо виден пистолет, который тот сжимал в руке), осторожно выглянул вниз. Под стеной росли кусты смородины, которые закрыли бы его, сделали невидимым с улицы. Правда, в момент прыжка он оказывался открытым со всех сторон, но бандит решил рискнуть. Попытка бежать еще давала ему какой-то шанс на спасение, если же оставаться на месте, он бы лишился и его. И бандит решился.
Рывком перемахнув через ограждение, бандит рухнул в кусты. Он был еще в полете, когда громко щелкнул винтовочный выстрел.
— Кто стрелял? — донеслось из эфира.
— Четвертый, — отозвался снайпер. — Преступник с пистолетом спрыгнул со второго этажа.
— Где он?
— В кустах за домом.
— Попал?
— Конечно.
— Куда?
— В колено.
…Когда оперативники обежали дом и вломились в кусты, сразу увидели лежащего там бандита. Пуля попала ему точно в лоб. Снятый с предохранителя пистолет валялся рядом.
— "В колено"… — пряча пистолет в кобуру, ухмыльнулся один из них.
— Ну промазал чуток, — отозвался второй. — Их бы всех сейчас к стенке, да очередью…
— Нельзя, — с сожалением вздохнул третий. — Ладно, пошли, пусть полежит пока.
— Давайте-ка тех троих мимо этого проведем — разговорчивей будут, — предложил первый.
— Так они же потом на него все станут валить.
— Ну и пусть валят! Райотдел вместе расстреливали, так что вали — не вали, а отвечать придется! На видеопленке их ведь опознали, и машину их тоже…
— Всех бы к стенке… — повторил второй. — Й-эх…
Майор милиции Сергей Абрамов шел по Детскому проезду родного городка, однако не замечал вокруг ничего. Ни старого, дореволюционной еще постройки, здания из темно-красного, сгладившегося от времени на стыках, кирпича, обнесенного старинной кованной решеткой — так называемого Приходского дома; ни красивой, лишь недавно отремонтированной церкви Иконы Смоленской Божей Матери; ни дореволюционной же постройки дачи фабриканта Лыжина; ни относительно нового угловатого длинного жилого желто-кирпичного здания с рядом магазинов в цоколе… Он просто шел — и не мог примириться с тем, что нынче произошло.
