Он смотрел на нее, внимательно смотрел и видел, что она изменилась. Элизабет непоправимо изменила свое отношение к нему. И дело не в том, что он напугал ее. Он ее потерял. На мгновение Кристиан закрыл глаза. Он двигался к ней так осторожно, шаг за шагом, так медленно.., а теперь… Ведь жена не может свидетельствовать против мужа. Чертовы часы.., вспомнит она? И что тогда сделает?
— Я ухожу, — сказал он.
Она смотрела, как он надевает пиджак, укладывает трубку, набитую английским табаком, в карман.
— Кристиан.
Он повернулся и посмотрел на нее.
— Право же, мне жаль. Он ничего не ответил.
— Проклятая сука! Ты предала меня! Сука! Сьюзен застонала. Он причинял ей боль, причинял по-настоящему. Он укусил ее в губу, и она почувствовала вкус собственной крови.
— Ты заслужила то, что я делаю с тобой! Сьюзен почувствовала, как его тело содрогнулось и расслабилось… Он лежал на ней, тяжелый и влажный от пота. Ей было нечем дышать.
— Ты меня предала, — сказал он.
— О, нет, Кристиан, — задыхалась девушка. — Я никогда не предавала тебя!
Ярость, застилавшая ему глаза красным туманом, теперь начала ослабевать.
— Элизабет, — произнес он. Потом открыл глаза и, опираясь на руку, заглянул в побелевшее лицо Сьюзен. Нет, нет, это не Сьюзен.
— Сука, — сказал он тихо и ударил ее по бледной щеке. Почувствовав сопротивление, услышав крик, ударил снова. Он увидел на ее щеке красный отпечаток своей руки. Сьюзен издала короткий жалобный, похожий на мычание крик, и Кристиан похолодел.
Он оторвался от нее и сел на край кровати. Сьюзен лежала, съежившись под простыней, и ничего не говорила. Он, случалось, бил ее и прежде, но несильно, и она считала, что это просто игра. На сей раз все иначе, в его поведении было что-то непонятное, смутное и пугающее.
Наконец Кристиан поднялся и начал одеваться. Он не смотрел на Сьюзен, просто холодно сказал:
— Твоя квартира оплачена за следующий месяц. По истечении этого времени ты должна съехать.
— Я не могу выехать так скоро, — сказала она и тотчас же пожалела, что не попридержала язык. Его опять охватило пламя ярости. Руки сжались в кулаки, и внезапно Сьюзен стало очень страшно.
— Ни одна из вас ничего не стоит, — сказал Кристиан, бросаясь на стул, чтобы надеть носки и туфли. — Вы все глупые, лживые шлюхи.
На этот раз Сьюзен не стала рисковать и промолчала. Она думала обо всех уроках игры на фортепьяно и о бесконечных часах практики. Столько мук, чтобы играть роль другой женщины. А теперь Кристиан возненавидел, возненавидел Элизабет Карлтон. Значит, она предала его, предала? Умная леди. А Кристиан вымещал свою досаду на Сьюзен. Она слышала, как он бормотал непристойности, и это ее потрясло. Никогда прежде она не слышала, чтобы он ругался, тем более не слышала, чтобы он изрыгал такие грязные слова.
Наконец он замолчал. Сьюзен молила Бога, чтобы он скорее ушел. И он ушел. Двадцать минут она провела под душем, а следующие двадцать упаковывала свои вещи. Потом стащила свои чемоданы с постели и оглядела растерзанное ложе, на котором высыхали влажные пятна — следы любви. Девушка содрогнулась, рука ее бессознательно поднялась к лицу, к щеке, по которой ее ударили. Она вышла из спальни в гостиную и прошла мимо фортепьяно.
У входной двери приостановилась. Внезапно красиво обставленная квартира показалась ей тюрьмой, но теперь она свободна.
— Я хочу, чтобы ты, бабушка, показала Дженни фотографии.
Лоретта почувствовала стеснение в груди — ей стало трудно дышать.
Потом взяла себя в руки:
— Брэд, о чем ты?
Она наблюдала за ним — высокий, прямой, и вся его фигура дышала вызовом. Несколько смущен, и только. Она ждала. Кто-то говорил с ним и убедил не жениться на Дженни.
— Я хочу порвать с Дженни, и ты не должна чинить мне препятствия. Или, если хочешь, можешь показать ей фотографии, и пусть она сама это сделает. И больше никакого шантажа, бабушка.
— Твоя свадьба в следующем месяце.
— Ничего подобного. Все это плод твоего воображения, бабушка. Свадьбе не бывать.
— Не смей говорить со мной в таком тоне, Брэдли! Как ты смеешь, глупый мальчишка!
— Возможно, я и глупый, но больше не мальчишка, бабушка, я мужчина. Хватит руководить моею жизнью? Кэтрин была права, она сказала…
— Ax! — Лоретта откинулась на спинку стула. Так вот кого он слушается — Кэтрин. — Так ты предпочитаешь подпевать своей сестрице.
— Нет, дело в том, что Кэтрин видела фотографии, конечно, случайно. По крайней мере своей сестре я небезразличен. Она сама пришла ко мне.
Лоретта вдруг почувствовала острую боль в левом плече, а потом ее рука начала неметь.
— Брэд, я люблю тебя и знаю, что для тебя лучше. Ты должен делать то, что я тебе говорю. Ты не мужчина, пока еще не мужчина. И не будешь им, пока не женишься на Дженни, пока не подаришь мне правнуков. Вот тогда ты будешь мужчиной и сможешь…
Внезапно боль стала сильной, просто невыносимой, и она схватилась рукой за грудь.
— О Боже, — прошептала Лоретта. — Нет, пока еще нет.., столько надо.., столько…
— Бабушка!
Брэд смотрел, как она повалилась вперед, и голова ее ударилась о стол.
Кэтрин слышала, как Роуи пел в ванной, принимая душ.
Она чувствовала себя хорошо — нет, просто великолепно. Потом услышала, что в парадную дверь звонят. Звонят настойчиво.
Как быть? Роуи ничего не слышал. Кэтрин выскользнула из постели и натянула купальный халат.
— Кто это?! — крикнула она, прыгая вниз по ступенькам.
Наступила минута молчания, потом послышался голос:
— Это Аманда Монтгомери. Миссис Грейди, впустите меня.
Кто такая миссис Грейди? Вероятно, экономка Роуи. И тут же она приняла решение, расправила плечи и открыла дверь.
Две женщины уставились друг на друга — на губах Кэтрин блуждала легкая улыбка, Аманда была так изумлена, что не могла двинуться с места и лишилась дара речи.
— Вы!
— Привет, Аманда, Вы уверены, что хотите войти? Что касается миссис Грейди, то у нее, вероятно, сегодня выходной.
— Чертова потаскуха! Убирайся с дороги! Аманда жаждала крови и была способна убить. Она оттолкнула Кэтрин и вошла в переднюю. Подняв голову, Аманда увидела Роуи, появившегося на верхней площадке. Вокруг талии у него было повязано полотенце. Больше ничего.
Роуи внезапно показалось, что он находится на сцене и играет в скверной комедии. Кэтрин завернулась в его купальный халат, волосы ее всклокочены, а Аманда в упор смотрела на него. Он понял, что она не в силах поверить своим глазам. Аманда Монтгомери привыкла получать желаемое, и до сих пор ей это удавалось.
— Аманда, — сказал он, не двигаясь, ибо понимал, что это опасно для жизни. Стремительная, как разящая змея, Аманда повернулась и изо всей силы ударила Кэтрин, да так сильно, что голова девушки мотнулась назад.
— Ах ты, самовлюбленная сука… — Кэтрин взбесилась и ринулась в бой, чувствуя, как изысканный шелк рвется под ее руками. Длинные пальцы Аманды рвали ее волосы, затем обе женщины оказались на полу. Они кричали, лягались и тяжело дышали.
— О Иисусе, — сказал Роуи и бросился вниз по лестнице. — Прекратите, вы обе!
Он пытался оторвать Аманду и получил удар кулаком в живот. Такую чертову потасовку, схватку двух диких кошек, до сих пор ему приходилось видеть только в кино.
Наконец он ухватил Аманду под мышки и рванул вверх. Она пыталась лягнуть его, продолжая кричать и поносить Кэтрин.
Роуи встряхнул ее.
— Прекрати!
Он видел, как Кэтрин поднялась на ноги, но не стала нападать на соперницу, а просто стояла, будто не могла поверить, что такое могло произойти с ней.
— Аманда, — повторил Роуи, все еще не выпуская ее.
— Ты подонок, — сказала она. — Пусти меня!
— Я боюсь.
Она резко выбросила руку вперед, потом сделала ею движение назад, локоть ударил его в живот, и он отпустил ее.
И быстро отступил.
Под глазами Аманды была размазана тушь. Блузка порвалась на плече и выпросталась из-под пояса широких брюк. Аманда переводила взгляд с Роуи на Кэтрин.
— Вы заслуживаете друг друга, — сказала она и стянула с пальца кольцо. Потом бросила его на пол, и это был самый громкий звук в комнате.
— Я уничтожу тебя, Роуи Чалмерс, запомни это!
— Боже, я уже слышал подобное и раньше, — сказал он. — Слушай, Аманда, мне жаль, но…
— Но что?
— Ты права. Ты не заслуживаешь того, чтобы тебе на шею сел такой подонок, как я. Удачи тебе, Аманда.
Она вышла и хлопнула дверью.
Роуи и Кэтрин смотрели друг на друга. Наконец Кэтрин сказала:
— Она думала, что я миссис Грейди.
— Черт возьми, — сказал Роуи, проводя пальцами по мокрым волосам и стараясь их пригладить.
— Твое полотенце соскользнуло.
— Кэтрин, тебя следует выпороть почем зря. Зачем ты открыла дверь?
— По крайней мере теперь тебе не придется провести всю жизнь с этой ужасной женщиной. Она ведь не слишком приятная особа, Роуи.
