еще темно, за стенами слышалось завывание метели. От близости предстоящего праздника в душе поселилось ожидание какого-то чуда, которое непременно должно сбыться. Как оказалось, не спалось не только Кире. Егора в кровати уже не было, а в соседней комнате, где поставили елку, слышались возбужденные голоса. Кира натянула прямо на пижаму теплый халат, влезла в тапочки и пошла в гостиную. Вся семья была в сборе. Бабушка и мама пили чай, сидя на диване. Завернутый в толстый мохнатый плед Егор, поджав ноги, устроился в кресле. Телевизор показывал старую новогоднюю комедию, вкусно пахло свежезаваренным чаем, хвоей и мандаринами, которые отблескивали оранжевыми боками в большой миске.
При появлении заспанной Киры все оживились.
– А мы тут сидим и боремся с искушением развернуть подарки без тебя! – с довольным видом сообщил Егор и, вскочив с кресла, усадил в него Киру и укутал пледом до самого подбородка. Кира поерзала, устраиваясь поудобнее, взяла из рук бабушки чашку с чаем и зажмурилась от удовольствия. Как она любила это предновогоднее утро, когда не нужно было никуда торопиться, впереди приятная суета и целых десять выходных с кучей вкусной еды, со старыми фильмами, мандаринами и грецкими орехами.
Егор лег животом на пол, заполз под елку и вытащил целую гору разноцветных коробок, украшенных бантами и лентами. Кира, не выдержав, отставила в сторону чашку, выпуталась из пледа и тоже ринулась разбирать подарки. На некоторое время в комнате воцарилась полнейшая тишина, которую нарушал только шелест сминаемой упаковочной фольги. Кира с удовольствием рассматривала свои подарки: цепочку с кулоном – змейкой от бабушки и мамы и светильник от Егора, который представлял собой стеклянный шар с миниатюрной деревней внутри. При нажатии кнопки в игрушечной деревеньке шел снег.
– Я хотел подарить тебе весь мир, но денег хватило только на это, – Егор развел руками и смущенно улыбнулся.
– Мне не нужен весь мир, мне нужен ты, – Кира поцеловала его в макушку. – Ну, давайте, разворачивайте скорее!
Бабушке они купили вскладчину огромное белое овечье одеяло, на котором, по мнению Егора, мог запросто совершить посадку небольшой частный самолет. Вслед за одеялом бабушка вытащила из коробки планшет, и Кира оглушительно захохотала: Егор, как всегда, в своем репертуаре. Об этом подарке она не знала.
Подарок матери они выбирали дольше всего. В конце концов, отвергнув идею Егора о покупке халата, Кира приобрела в дорогом магазине стильный брючный костюм цвета слоновой кости, туфли, сумочку – клатч и легкомысленный шарфик. Сейчас, наблюдая за тем, как разрумянившаяся мать перебирает вещи, украдкой примеряя их на себя, Кира похвалила себя за сообразительность.
Егор тоже оживился при виде стильных часов от бабушки и мамы. На подаренный Кирой смокинг он долго взирал с недоумением.
– И что я, по-твоему, буду с ним делать? – спросил он с таким отвращением на лице, что Евгения Никитична рассмеялась.
– Носить, милый. Это носят. – Кира злорадно ухмыльнулась. – Ты у нас теперь человек состоятельный, пора начинать вести светскую жизнь.
– Значит, меня выведут в свет, – обреченно проговорил Егор. – Надеюсь, на мой первый бал дебютанток мы отправимся вместе с тобой.
– Конечно, мы теперь всегда будем вместе, – подтвердила Кира.
После разворачивания подарков все дружно переместились на кухню и занялись приготовлением праздничного ужина. Все было иначе и внове для Киры. Раньше на Новый год они непременно ходили в ресторан. Ели мясную нарезку, жюльен и бифштекс, пили вино и смотрели «культурно-развлекательную программу»: толстую безголосую певицу в безвкусном платье и с крашеным жуткой кроваво-красной помадой ртом или группу полуголых девиц с перьями в волосах, старательно вскидывающих целлюлитные ножки.
Для Киры Новый год превращался в каторгу. Нужно было сидеть неестественно прямо, все время глупо улыбаться и делать вид, что тебе безумно приятно соседство папиного коллеги – лысого донжуана на пенсии Ивана Нефедовича с толстыми, похожими на сардельки, пальцами и масляными поросячьими глазками. После нарезки и жюльена по «обязательной» программе следовали танцы с маминым начальником, одышливым Михал Михалычем, искоса поглядывающим на свою стокилограммовую супругу, наворачивающую жюльен, и норовившим «отечески» хлопнуть Киру ниже поясницы. После «обязательной» программы разрешалась «вольная»: фейерверк на Красной Площади, поездки по ночной Москве, фотографирование на мосту и отбивание от очередного назойливого поклонника, решившего всенепременно стать зятем профессора Катрины Липатовой.
У Туманских все было гораздо проще. К восьми часам уже был накрыт огромный овальный стол, застланный кружевной скатертью и уставленный тарелками с салатами. В холодной летней веранде половину комнаты занимали огромные подносы с замороженными пельменями, которых налепили впрок на все зимние праздники. В духовке жарилась, распространяя на весь дом упоительный запах, утка с яблоками.
Кира долго доказывала Егору, что готовить на Новый год салат оливье слишком банально и старо, как мир.
– Пусть банально, зато вкусно, – возразил Егор. – Сделаешь, ма?
– Сделай ему оливье в тазике, как было модно в советское время, – фыркнула Кира. Сама она старательно сооружала крохотные бутербродики – канапе.
– Лучше есть оливье, чем вот эти твои непонятные финтифлюшки, которые можно заталкивать в рот сразу по пять штук, – парировал Егор.
– Очевидно, в твоем понимании идеальный бутерброд – это целый багет, разрезанный вдоль и намазанный килограммом масла, – Кира чмокнула Егора в стриженную макушку. – Ладно, мам, давай приготовим этому обжоре тазик оливье, иначе он и нас съест.
– Съем! – подтвердил довольный Егор. – Поэтому тазик должен быть большим!
После того, как огромные старинные часы пробили двенадцать ударов, и каждый, выпив шампанского, загадал желание, Егор, потянув Киру за рукав, потихоньку вывел ее из гостиной.
– Куда ты меня тащишь? – прошипела Кира, кося одним глазом в телевизор, где началась какая-то комедия.
Егор молча довел ее до спальни и, открыв дверь, слегка подтолкнул в спину. Кира зашла в комнату и остолбенела. Всю стену занимал ковер, на котором был довольно необычный узор: синее море с белыми шапками пены, желтый песчаный берег и голые скалы, красневшие от заходящего солнца. На низеньком столике у стены гордо красовались две бутылки шампанского и два высоких хрустальных фужера.
– К сожалению, я пока не могу повезти тебя на море, – развел руками Егор. – Придется подождать до отпуска. Но ведь необязательно куда-то ехать. Если приложить чуточку фантазии, можно воссоздать нужную обстановку в любом месте.
– Когда ты успел все это сделать? – выдохнула потрясенная Кира. – Да еще и нашел где-то этот ковер.
– Секрет фирмы, – ухмыльнулся довольный Егор. – Все, как ты хотела: море, скалы, песок, две бутылки шампанского и ты вдвоем с любимым мужчиной.
– И все-таки одна деталь не сходится! – улыбнулась Кира.
– Что, я не твой любимый мужчина? –
