Бэнкс очень не хотел, чтобы София оставалась в доме одна, однако она твердо стояла на своем и требовала, чтобы он ушел. В конце концов, Бэнкс убедил ее хотя бы сегодня переночевать у Эми. Это ее лучшая подруга. София с неохотой, но согласилась, и вскоре Эми приехала за ней на машине.
Бэнкс был доволен и этим. Если бы он усадил Софию в такси и ушел, она бы наверняка велела водителю поворачивать обратно. А Эми — девушка разумная и с характером. Пока София собирала сумку, Бэнкс успел пошептаться с Эми, вкратце разъяснить ситуацию.
Ну, хотя бы этой ночью София не натворит глупостей. И то хорошо. Теперь Бэнксу надо было решить, стоит ли ему остаться в Лондоне — на случай, если завтра утром София сменит гнев на милость. Пока что такая перспектива представлялась Бэнксу туманной. Крайне туманной.
Бэнкс вспомнил, что одна дама в доме напротив всегда проявляла живой интерес к тому, что происходит у соседей. Она все время торчала у окна, то распахнет его, то прикроет, попутно высматривая, что творится в домах по соседству. Бэнкс вылез из машины и, подойдя к двери, постучал. Если она на посту, то наверняка его уже заметила. Спустя несколько секунд дверь открылась.
— Кто там?
Дама оказалась куда моложе, чем ожидал Бэнкс, у окна она выглядела более солидно. Несмотря на теплую погоду, она куталась в бежевую бесформенную кофту. Вид у нее был очень одинокий.
— Извините, что помешал, — сказал Бэнкс. — Я из дома напротив. К нам сегодня должны были прийти из компьютерной фирмы, и мне хотелось узнать…
— Мужчина с женщиной? — перебила его женщина.
— Да, — кивнул Бэнкс.
— Приходили, точно могу сказать.
— А во сколько, вы, случайно, не заметили?
— В пятом часу. Я их раньше тут не видела, и это показалось мне подозрительным.
— Они постучались?
— Да. А потом мужчина вытащил ключ, и они зашли внутрь. Странно, конечно. Но они вели себя совершенно спокойно и уверенно. Просто открыли дверь и прошли в дом.
— Да-да, ничего страшного, — соврал Бэнкс. — Мы завезли ключ в их компанию, на случай, если нас не окажется дома. Очень уж надо было починить компьютер. Проблема в том, что они не оставили квитанции на оплату.
Женщина странно на него поглядела — видимо, подумала, что только сумасшедший доверит ключ совершенно незнакомым людям.
— Ну, может, они пришлют ее по почте?
— Наверное. А вы не могли бы их описать?
— Зачем?
— Просто интересно, это те же, что приходили ко мне раньше, или нет. — Бэнкс чувствовал, что с каждым словом врет все менее убедительно, и соседка смотрит на него все недоверчивее. — Если да, я позвоню в фирму и передам им благодарность.
— Обычные они были. Хорошо одетые. Из толпы не выбивались, у нас в районе такие люди частенько встречаются. Правда, мне показалось, что женщина привыкла к более интеллектуальному окружению. Не хочу сказать ничего плохого про вас, разумеется.
— Ничего-ничего, я не в обиде, — ответил Бэнкс. — Какого они были возраста?
— Молодые. Ну, моложавые. Около сорока, как мне показалось. Но я бы не сказала, что они были похожи на технарей. Скорее на сборщиков долгов. Или на бейлифов. А что, у вас что-то случилось?
— Нет-нет, все в порядке, — ответил Бэнкс, никогда в своей жизни не видевший бейлифа. Он даже не был уверен, что такая должность до сих пор существует. Значит, к Софии приходил не мистер Броун. Что разумно — зачем ему делать грязную работу своими руками? Конечно, он послал сюда своих подчиненных. — Просто переживаю… компьютер штука тонкая. А долго они у нас пробыли?
— И часу не пробыли, и пусть только попробуют выставить счет за полдня работы, как это у них водится. Надеюсь, они нормально вам все починили.
— И вы раньше, конечно же, их не видели? — напоследок спросил Бэнкс.
— Разумеется, нет. А что? Извините, мне надо идти — ужин в духовке, да и кошку пора кормить. — Женщина начала закрывать дверь. Бэнкс пожелал ей спокойной ночи и вернулся в машину.
Не успел он усесться, как раздался звонок мобильного. Этот номер Бэнкс сообщил только Энни, Томасине и Грязному Дику. Звонила Энни, и Бэнкс не мог ей не ответить. Он втянул ее в это дело, заставил рисковать карьерой ради непродуманного, откровенно авантюрного расследования.
— Алан? — раздался голос Энни.
— Да. Что-то случилось?
— Не спрашивай, как это вышло, но Жервез застукала меня в «Лошади и гончих».
— И чего сказала?
— Знаешь, я толком даже не поняла. Рассказала мне историю про молодого копа-мусульманина, которого вышибли из полиции после того, как он перешел дорогу спецслужбам. Еще сказала, что начальник полиции настаивает, чтобы мы прекратили расследование. Естественно, и сама Жервез считает, что расследовать нам нечего.
— Ну да, это все вполне ожидаемо, — ответил Бэнкс. — Чего-нибудь еще она тебе рассказала?
— О да. Оказывается, недавно она ходила на постановку «Отелло», и там ей пришла в голову мысль, что ты свою версию построил, посмотрев тот же спектакль.
— Что-что?
— Вот и я примерно так же отреагировала.
— Что ты ей рассказала?
— Ничего — она и без меня прекрасно осведомлена.
— Ты говорила ей что-нибудь про новые улики? Про Том Сэвидж? Про снимки, про «Красного петуха»?
— Разумеется, нет. Но она же не дура, Алан. Она обязательно все узнает. Чуть позже, но совсем чуть.
— Ей известно, где я?
— Я сказала, что ты в Лондоне. Между прочим, ее насторожило, что ты не отзываешься на звонки. По своему старому мобильному.
— Черт.
— Прости, Алан, но у меня не было выбора.
— Знаю, знаю. Тебе не в чем оправдываться. Я просто не ожидал, что мы так быстро окажемся в полной жопе.
— Ты о чем?
— Да так. Не важно. Ты, главное, будь осторожна. Ладно?
— Она то же самое мне сказала. И тебе велела передать. А, и еще. Жервез считает, что ты из тех, кто действуют наперекор любому приказу.
— Значит, она знала, что я в отпуске буду не отдыхать, а расследовать это дело. Да, знала все заранее.
— Ну, это уж ты загнул. Хотя удивления это у нее точно не вызвало.
— Не нравится мне все это… — пробормотал Бэнкс.
— И вот еще что.
— Да?
— Мне показалось, что Жервез и сама заинтересовалась нашими результатами. По-моему, она считает, что у нас и впрямь есть какие-то козыри в рукаве. Представляешь, она даже вскользь заметила, что в спецслужбах работают отличные психологи и манипуляторы.
— Ого. И велела тебе сидеть ниже травы тише воды?
— Ну, что-то вроде того. Сказала, что начальник полиции не хочет, чтобы мы высовывались. А в конце просто начала нести какую-то ахинею о разведчиках, которых ловят в тылу врага. Ну да ты и сам знаешь, какая она. В общем, у меня сложилось впечатление, что она хотела сказать что-то вроде «если вас поймают, пощады не ждите».
— Энни, если хочешь, можешь прямо сейчас забыть об этом деле, — сказал Бэнкс. — Я и сам справлюсь. А ты поднажми с расследованием нападения в Истсайд-Истейте.
— Шутишь, что ли?
— Никогда еще не был так серьезен.
— А ты что будешь делать?
— Пока не знаю. Может, поеду домой. Хотя больше всего мне сейчас хочется закурить.
— Ну, это не самая большая проблема, которая могла у тебя возникнуть, — рассмеялась Энни. — А я вот сижу в полном одиночестве в «Лошади» и приканчиваю уже третью пинту «Черной овцы».
— Не знаю, какие у тебя планы на вечер, но, может, позвонишь Уинсом? Переночуешь у нее.
— Знаешь, неплохая мысль, — оценила Энни. — За руль мне уже не стоит садиться, да и от компании я не откажусь. Если она, конечно, будет не против.
— Уверен, Уинсом только обрадуется. Позвони ей, — сказал Бэнкс.
— Слушаюсь, босс.
— Я серьезно. И будь осторожна. Спокойной ночи.
Энни начала было говорить что-то, но Бэнкс уже нажал на отбой. Он хотел выключить телефон, но, поразмыслив, решил, что для нового мобильного без контракта подобная перестраховка ни к чему. Собственно говоря, меры предосторожности вообще не имеют ни малейшего смысла. Если эти люди захотят его найти, они его найдут. Или не его, а кого-то из его знакомых и близких. Им известно, что он, вопреки приказу, продолжает копаться в деле. И разгром у Софии был всего лишь мягким предупреждением. Пока мягким.
Он даже не мог позвонить Брайану. Разумеется, они знают не только о Софии, но и о том, что у него есть сын, дочка и бывшая жена. Какой смысл втягивать во все это Брайана? А если Бэнкс решит проведать сегодня сына, лишний раз привлечет их внимание.
Бэнкс сидел, положив руки на руль. Ему еще никогда не было так одиноко. Даже музыка не могла ему помочь. Не было в мире песни, которая облегчила бы его страдания. А вот алкоголь бы помог. Напиться и забыться. Только какой смысл? В конце концов, Бэнкс завел двигатель и тронулся. Он не знал, куда едет и зачем. Знал лишь то, что должен, обязан двигаться. В этой игре нельзя слишком долго стоять на одном месте — есть риск получить по голове кирпичом.
