Он посмотрел на свой палец, где остался крошечный шрам от лезвия скальпеля. Напоминание о том, что и он смертен, что мелкие на первый взгляд события могут привести к катастрофе. Можно не вовремя спуститься с тротуара. Сесть не на тот самолет. Перед сном выкурить в постели сигарету. Призрак смерти постоянно следит за нами, все время ждет своего часа. Дворак смотрел на шрам и представлял, как распадаются его нейроны, доведенные до самоубийства полчищами чужеродных прионов.
И ничего нельзя поделать — только сидеть и ждать появления симптомов. Год, от силы два. А потом наступит освобождение. Жизнь снова к нему вернется.
Он закрыл коробку со стеклами и уставился на пустую стену перед собой. «А когда вообще у меня была настоящая жизнь?»
Дворак задумался, не слишком ли поздно начать ее.
Ему сорок пять, бывшая жена счастливо вышла замуж, единственный сын уже начал обретать самостоятельность. Последний отпуск шесть месяцев назад Дворак провел один, путешествуя по Ирландии, от паба к пабу, наслаждаясь случайными знакомствами, впрочем, короткими и поверхностными. Он не считал, что испытывает потребность в компании до тех пор, пока однажды не заехал в какую-то деревушку на западе страны и не обнаружил, что единственный местный паб закрыт. Стоя на пустынной дороге в незнакомом населенном пункте, он испытал такое неожиданное и глубокое отчаяние, что забрался в машину и махнул прямиком в Дублин.
И сейчас, пялясь на пустую стену, он ощущал приближение такого же отчаяния.
Зажужжал интерком. Дворак вскочил и схватил трубку.
— Да!
— Вам звонят сразу двое. На первой линии Тоби Харпер. Хотите, чтобы я снова ее отправила?
Ему потребовалась вся сила воли, чтобы сказать:
— Передайте, что я не могу ответить. И неизвестно, когда смогу.
— Другой звонок от детектива Шиэна, по второй линии.
Дворак нажал на кнопку второй линии.
— Рой?
— У нас есть еще кое-что по этому мертвому ребенку. Или как его там назвать, — сообщил Шиэн. — Вы помните ту девушку, которая вызвала «скорую»?
— Молли Пикер?
— Да. Мы нашли ее.
17
— Извините, но доктор Дворак не может сейчас ответить.
Тоби повесила трубку и расстроенно взглянула на часы. Она целый день пыталась дозвониться Дэниелу, но все ее звонки отклонялись. Она знала, что полиция готовит какое-то дело против нее и, если бы ей удалось поговорить с Двораком, Тоби смогла бы убедить его по-дружески рассказать об уликах.
Но он не хотел отвечать на ее звонки.
Отойдя от поста медсестер, она приблизилась к боксу, где лежала мама. Тоби стояла у окошка, наблюдая за тем, как поднимается и опускается грудная клетка Элен. Кома развивалась, и у пациентки уже не было самопроизвольного дыхания. Последняя томография показала новое кровоизлияние, и вставал вопрос о кровоизлиянии в варолиев мост. Возле кровати, устанавливая капельницу, хлопотала медсестра. Почувствовав взгляд, она обернулась и увидела Тоби. А потом снова отвернулась — чересчур поспешно. Сестра как будто не узнала ее и даже не удостоила кивка — эти факты говорили сами за себя. Служащие больше не доверяли Тоби. Никто не доверял.
Она вышла из больницы и села в машину, но мотор заводить не стала. Она не знала, куда ехать. О доме даже и речи быть не могло — слишком тихо, слишком пусто. Четыре часа — слишком рано для ужина, даже если бы у нее был аппетит. Сбитый суточный ритм все еще давал о себе знать, несмотря на попытку перейти на дневное расписание, и Тоби не могла сказать заранее, когда проснется голод или навалится усталость. Единственное, что она знала наверняка, — в голове у нее туман, и все идет наперекосяк. Вся ее жизнь, так хорошо организованная, теперь полностью и безвозвратно рухнула.
Тоби открыла сумочку и достала резюме Джейн Нолан. Она все время таскала его с собой, собираясь обзвонить всех четырех прежних нанимателей Джейн, порасспрашивать их — может, они проговорятся, что их «превосходная» сиделка не такое уж совершенство. Она уже поговорила по телефону с тремя директорами домов престарелых, и все давали Джейн блестящие оценки.
«Пусть их она обдурила. Но я-то знаю правду».
Единственный работодатель, с кем она еще не говорила, — дом престарелых «Уэйсайд», расположенный всего в нескольких километрах отсюда.
Она завела машину.
— Мы бы с распростертыми объятиями приняли Джейн обратно, — заверила главная медсестра Дорис Мэйкон. — Из всех наших служащих пациенты любили ее больше всего.
В доме престарелых «Уэйсайд» было время ужина, и тележки с едой только что прогремели в столовую. Пациенты с различным состоянием сознания сидели за четырьмя длинными столами и почти не разговаривали. Слышны были только голоса сестер, разносивших подносы: «Вот ваш ужин, дорогая. Вам помочь завязать салфетку? Давайте-ка я нарежу вам мясо…»
Дорис оглядела седоголовое собрание и пояснила:
— Они так привязываются к некоторым сестрам. Знакомый голос, приветливое лицо — это для них все. Когда сестра уходит, некоторые из наших пациентов буквально облачаются в траур. Ни у кого из них нет семьи, так что мы становимся для них родными.
— Значит, с Джейн они ладили.
— Абсолютно. Если вы думаете нанимать ее, вам просто посчастливилось. Мы очень жалели, что она ушла от нас ради работы в «Оркутте».
— «Оркутт»? Этого нет у нее в резюме.
— Я знаю, что она проработала у них по крайней мере год, после того как ушла от нас.
Тоби развернула листок с резюме.
— Этого здесь нет. После вас тут указан дом престарелых «Гарден-Гров».
— А, это часть сети «Оркутт». Группа пансионов, принадлежащих одной корпорации. Если вы работаете в «Оркутте», вас могут распределить в одно из их учреждений.
— А сколько их?
— Может, с десяток? Точно не знаю. Но они — одни из наших главных конкурентов.
«"Оркутт", — подумала Тоби. — Почему это название кажется знакомым?»
— Я не знала, что Джейн вернулась в Массачусетс искать работу, — проговорила Дорис. — Жаль, что она не позвонила нам.
Тоби перевела взгляд на главную медсестру.
— Она уезжала из штата?
— Несколько месяцев назад. Она прислала открытку из Аризоны, писала, что выходит замуж. И не работает. Это последние новости, которые дошли до нас. Видимо, она вернулась. — Дорис посмотрела на Тоби с любопытством: — Если вы собираетесь ее нанять, почему бы не спросить ее саму? Она пояснит резюме.
— Я просто хочу подстраховаться, — солгала Тоби. — Я хочу взять ее, но что-то меня беспокоит. Это из-за мамы, она-то не может о себе позаботиться. Приходится осторожничать.
— Ну, за Джейн я могу ручаться. Она потрясающе внимательна к пациентам. — Дорис подошла к одному из столов и положила руку на плечо одной из старушек. — Мириам, дорогая, ты ведь помнишь Джейн, верно?
Женщина улыбнулась, поднеся ложку картофельного пюре к беззубым деснам:
— Она возвращается?
— Нет, дорогая. Я просто хочу, чтобы ты сказала этой даме, нравилась ли тебе Джейн.
— Я люблю Джени. Она так давно не приходила ко мне.
— Милая, она же уехала.
— И малышка! Интересно, она ведь уже выросла. Скажите ей, чтобы возвращалась.
Дорис выпрямилась и посмотрела на Тоби:
— Я бы назвала это прекрасной рекомендацией.
Вернувшись в машину, Тоби некоторое время разочарованно глазела на торпеду. Почему никто не разглядел истину? Бывшие пациенты Джейн любят ее. Бывшие работодатели тоже. Она прекрасная женщина, просто святая.
«А я стала дьяволом».
Она потянулась к зажиганию и уже готова была повернуть ключ, но тут вдруг вспомнила, где слышала название «Оркутт».
От Роби Брэйса. В тот вечер, в архиве Казаркина Холма, он сказал, что в их здании располагается центральное хранилище документов всех остальных домов престарелых компании «Оркутт».
Тоби вылезла из машины и пошла обратно.
Дорис Мэйкон нашлась на сестринском посту — разбирала листки с назначениями. Она явно удивилась, снова увидев Тоби.
