– Деньги. – Я кивнул.
– Одеколон "Наличные" действует безотказно, – подтвердил он.
– Так, значит, старина Тони действительно сидит на "Виагре"?
– Я точно не знаю, просто слухи ходят. Ведь ему сейчас уже сколько – семьдесят, восемьдесят, сто пятьдесят? Еще мой отец покупал его журнал. Хотя как-никак жена у него молодая, я видел ее, когда она приходила в "Доллар" позавтракать. Еще когда было куда приходить. – Он изобразил руками большой бюст. – Вот с такими сиськами! И почему-то всегда несчастный вид. Она вроде двух детей родила старине Тони.
– Почему же она выглядела несчастной? У нее были неприятности?
– Кто знает! Ребята, что на парковке работают, рассказывали, как она приезжала на крутом джипе "экспедишн" – черном, с большими шинами и хромированными дисками – и всегда сама открывала дверцу, прежде чем они подбегали. А потом устраивала сцену – они, мол, не успевают вовремя. Вечно торопилась. Парни поэтому стали шутить: ей некогда, потому что нужно поспеть домой к тому времени, как на ее благоверного начнет действовать "Виагра". Ведь как эта штука действует, вы знаете? Пьете таблетку, потом ждете, пока старый член с гордостью поднимется. Времени у вас немного – ровно столько, чтобы слить все, что накопилось, а потом он снова смотрит на ваши ботинки. Похоже, отсюда и пошла байка про "Виагру" – из-за ее вечной спешки. Все ведь не купишь за деньги, верно? У меня с этим делом проще: дайте песок, несколько волн – и я в ударе.
Он слегка ущипнул кадык и дотронулся до язвы на подбородке.
– Вы катаетесь на доске?
– Когда могу.
– Сегодня волн не видно.
Он почти захохотал.
– Здесь их никогда не видно. В Райской на доске не ходят. Я тут работаю, это мой офис. – Мужчина показал в сторону будки проката оборудования.
– Я думал, все закрыто.
– Мне платят, чтобы я показывался время от времени. Я и показываюсь. – Он подбросил ключи на ладони.
– А вы даете что-нибудь напрокат?
– Я бы здесь не нырял. Вода мутная, а небо вроде сегодняшнего вообще снизит видимость до нуля.
– Я имел в виду каяк.
Крючковатый белый нос мужчины сморщился, он оценивающе взглянул на меня.
– Вы ни черта не знаете о волнах, хотя на туриста тоже не похожи.
– Я из Лос-Анджелеса. Жил раньше в Малибу, недалеко от Лео-Карильо. Приехал сюда вспомнить былое.
– Жили перед Эль-Пескадором?
– Нет, за ним. Недалеко от Сети Нептуна.
– Пляж Ливингстон, – закивал он. – Отличное место для серфинга, волны идеальные. А вы пытались когда-нибудь встать на доску?
– Так, баловался немного.
– Я с шести лет на доске. В старших классах был лучшим среди ровесников, даже засветился на съемках второй части фильма "Водные демоны". А потом уши подвели – хроническая инфекция. Врач запретил заниматься серфом. Я послал доктора к черту, но голова все равно раскалывается, сколько "Адвила" ни пей. Так что я встаю на доску лишь раз в неделю. Вы серьезно насчет каяка?
– Да, а что такого?
Он снова осмотрел меня сверху вниз.
– Просто не вижу смысла. Там холодно, и океан словно стекло. Только рябит слегка. В какую сторону хотите отправиться?
– К югу. Может, удастся взглянуть на жилище старины Тони.
– Ясно, – засмеялся он. – Больших надежд не питайте.
Мы пошли к его будке. По дороге он сказал:
– Для гребли сегодня легкий день, правда, на юг придется идти против течения. Судя по вашим плечам, вы справитесь, но я вас предупредил. Мы тут не в озере барахтаемся. Да, и еще. Там по дороге несколько быстрин. Небольших, конечно, однако лодку могут раскачать. Так что особо не засматривайтесь на девиц, а выгребайте побыстрее, если не хотите оказаться дальше, чем планировали.
– Спасибо за совет. Сколько стоит прокат?
– Подождите. Еще кое-что: не важно, насколько спокойной кажется вода и насколько хорошим гребцом вы себя считаете, все равно ваша одежда промокнет насквозь. Я каждый раз это говорю, а люди не слушают. Возвращаются, конечно же, напуганные и промокшие до нитки. Единственный способ остаться сухим – это надеть водолазный костюм. Могу и его дать в аренду.
– Отлично. Сколько будет все вместе?
Он облизнул губы, отколупнул кусочек засохшего крема с носа.
– Сначала мне нужно открыть будку, потом найти фонарик, чтобы осмотреть костюмы и убедиться, что там нет трещин, – их давно не использовали. И посмотреть, не заползли ли в них пауки и скорпионы, а то и такое бывает.
– Скорпионы? – удивился я. – На пляже?
– Маленькие и черные. Вы считаете их пустынными обитателями, только они уже и сюда добрались. Может, мутируют или еще чего. Или прикатили на каком-нибудь грузовике. Поэтому я собираюсь хорошенько вытряхнуть костюмы.
– Спасибо. За это полагается отдельная плата?
Он засмеялся.
– Что ж. Обычно я беру двадцать баксов в час за лодку, двенадцать за костюм, шесть за маску и ласты, всего – тридцать восемь долларов. И кроме того, прошу оставить в залог водительские права.
– Мне не нужны маска и ласты, – сказал я. – Только лодка и костюм.
– У вас замерзнут ноги.
– Ничего, обойдусь как-нибудь.
– Дело ваше. Ладно, сколько вы планируете проплавать? Потому что я не собираюсь торчать здесь целый день. Я, конечно, показываюсь время от времени, но особо не напрягаюсь. Понимаете, о чем я?
– Самое большее – пару часов.
– Что ж, пару часов я осилю. Итого за два часа – шестьдесят четыре доллара. Хотя для вас, раз вы берете комплект, я сделаю скидку. Скажем, пятьдесят пять – и даже не возьму залога, потому что деваться вам некуда. При условии, если расплатитесь наличными.
– Конечно, наличными, – сказал я, доставая бумажник.
Он выбрал нужный ключ на связке и вставил его в замок на двери будки.
– Заржавел. Океан своего не упустит. Странно, правда? Океан будет здесь еще миллиард лет, а мы уйдем. Так зачем волноваться и забивать себе голову всякой мурой?
* * *
Каяки лежали возле уборных, накрытые синим брезентом. Сторож вытащил каяк белого цвета с желтой каймой, предназначенный для одного гребца. Потом принес весло из будки. Я переоделся, пока Норрис (после того как я заплатил, он соизволил назвать свое имя) готовил лодку. Полуодетый, на холодном ветру, я дважды проверил рукава и брюки неопренового костюма на предмет ползающих тварей. А как только надел костюм, сразу же согрелся.
– Ого, – воскликнул Норрис, когда я появился в полном облачении. Он стоят на коленях возле лодки и протирал внутри какой-то грязной тряпкой. – Мистер Ллойд Бриджис собственной персоной!.. На левой брючине есть застегивающийся карман для бумажника и ключей. Остальное оставьте в машине. Кстати, хорошая у вас тачка. Если вернетесь вовремя, я не буду ее угонять. – Он засунул тряпку в задний карман шорт и похлопал по борту лодки. – Самая лучшая. Раньше пробовали грести?
– Да.
– Значит, должны знать: иногда кажется, что лодка вот-вот перевернется, хотя на самом деле это не так. Если хотите набрать скорость, держите ритм: быстрее гребете – быстрее плывете. И не выпускайте весло из рук. Оно не утонет, но его может унести течением, и тогда мне придется вас оштрафовать.
Мы подтащили каяк к кромке воды, потом он спихнул его в океан и держал, пока я забирался внутрь.
– Удачи, – сказал Норрис, отталкивая меня от берега. – Если увидите что-нибудь интересное, непременно расскажите мне.
Физическая нагрузка на руки пойдет мне на пользу. Побыть в одиночестве в море тоже не помешает.
Слабый влажный бриз обдувал лицо. Проплывая мимо стеклянной летающей тарелки Дэйва Делла, я набрал скорость. Здание было огромным, но, как оказалось при ближайшем рассмотрении, изрядно потрепанным: серая краска облупилась от ветра и соли. Шторы на окнах были опущены; по всем признакам в доме сейчас никто не жил.
Следующий особняк примостился на краю скалы за небрежно подстриженным кустарником. Позади дома виднелись кривые сосны. Шаткие ступеньки, спускающиеся к пляжу, раскачивались на ветру, нижняя часть лестницы была убрана.
По мере продвижения на юг бриз усиливался, пришлось изрядно потрудиться, чтобы меня не отнесло от берега. Скоро возникли и первые признаки быстрин – узкие полоски бурлящей воды на спокойной поверхности океана.
Я проплыл еще мимо трех особняков, к двум из них вели такие крутые ступеньки, что напоминали скорее приставную лестницу. Рассказ Норриса о быстро исчезающем пляже был преувеличением, и все же следы эрозии на камнях я действительно заметил. Отроги скал выходили в море, и я отплыл чуть дальше от берега, чтобы обогнуть их.
Внезапно солнце скрылось, вода потемнела. Я был в пятнадцати ярдах от линии прилива, когда из-за скал возник фуникулер Тони Дьюка.
Участок Дьюка был шире и располагался выше, чем у соседей, а линия берега была более извилистой. Склоны обрыва засадили кустами, но те из них, что прижились, напоминали серо-зеленые островки среди шрамов, начерченных эрозией на теле скал. Внизу расположился пляж овальной формы, видимый только с воды.
