Михаил Март - Усталая смерть

— Журавлев, а ты гений. Как же тебе удалось договориться с охраной клуба и достать видеозаписи?

— Так, по случаю. Иногда бывает.

— А где же оригиналы?

— Скоро будут. Но тебе они не достанутся. Их получит человек, который станет твоим покровителем. Уверяю тебя, у него хватит влияния, чтобы вам дали довести следствие до конца.

— Таких людей нет, Дик. Это фантастика. А кто такой Григорий Ефимыч?

— Пароль, и не более того. А если тебе в жизни попадется человек с таким именем, подмигни ему правым глазом и пройди мимо.

— Теперь понял.

— Кто бы в этом сомневался.

— Продолжаешь заключать сделки с дьяволом?

— Важна не сделка, а результат. Работай, Степа. Тебя ждут горячие денечки.

Вадим потушил сигарету, встал и вышел из кафе.

Рассказывать о том, как происходил захват всех филиалов и центра, слишком долго. Как можно пересказать динамичный боевик, который смотришь с открытым ртом? Смотреть интересно, слушать невозможно.

Можно упомянуть лишь об одной важной детали. Профессора Поплавского взяли не в кабинете, а в апартаментах на молоденькой девушке, но, к сожалению, уже задушенной. Другими словами — «с поличным». Охранники выдали и истопника котельной, который зачищал за профессором следы. Он тут же признался во всех грехах и, стоя на коленях, умолял не возвращать его в психушку. В городе филиалы были взяты без особого фейерверка. К зданиям подъехали автобусы, всех, кто находился в помещениях, сопроводили в поданный транспорт, после чего начали опись имущества и поиски документов.

Поплавский и Приленская были главным уловом. Оставалось узнать местонахождение квартиры, где хранились архивы, создаваемые женой профессора.

Пока в Москве и Подмосковье шла активная работа правоохранительных органов, президент страны давал пресс-конференцию журналистам вместе с президентом одной из стран СНГ после подписания новых договоров о сотрудничестве. Журналистов, как всегда, хватало, но тема была стандартная и особого интереса не представляла. Самые солидные издания своих представителей не прислали, так как материалы для новостей можно безболезненно позаимствовать с телетайпа и у своих коллег.

Пять минут репортерам дали на вопросы. Но президент настолько внятно изложил суть встречи и рассказал о перспективах дальнейшего сотрудничества, что ни у кого вопросов не возникало, кроме одного парня, увешанного фотоаппаратами.

— Господин президент, у меня есть вопрос.

— Да, пожалуйста.

— Евгений Метелкин, свободный репортер, но сегодня командирован на встречу с вами от газеты «Новости». У меня есть материалы журналистского расследования при содействии милиции, которые разоблачают коррупционеров высшего эшелона власти. Никто, кроме вас лично, с ними не должен быть ознакомлен, и только после этого вы можете сделать выводы и принять меры…

— Извините, уважаемый Метелкин, — оборвал его президент, — но мы здесь собрались по другому поводу.

— Знаю. Но у меня нет другой возможности довести до вас сведения, можно сказать, государственной важности. Пересылать такие материалы через вашу администрацию — равносильно их уничтожению и бесполезности проделанной титанической работы.

— Хорошо. С вами свяжутся.

Президенты удалились. Метелкин пребывал в полной растерянности. Либо его пришьют в ближайшие полчаса, либо коллеги не дадут ему хода, пока он не расколется. Публиковать материалы не входило в планы команды. Этот вариант рассматривался как крайний случай.

В дверях к Метелкину подошли двое вежливых молодых людей и предложили пройти с ними. Сопротивляться не имело смысла. Ловушка сработала раньше, чем он ожидал.

Его провели по коридорам и у последней двери предложили оставить аппаратуру на столе. Потом его ощупали и открыли перед ним дверь.

Он попал в одну из небольших комнат, где стояли круглый стол, кресла, диваны — и все это сверкало, блестело, от чего рябило в глазах. Зеркальный паркет, картины на стенах и плотно задвинутые шторы.

Так он просидел в шикарном обиталище сорок минут. Потом одна из дверей открылась, и он увидел входящего президента в сопровождении двух телохранителей.

Метелкин хотел встать, но президент сделал жест рукой, подошел и присел в соседнее кресло.

— Пожалуйста, в двух словах. Суть вопроса.

— Сейчас в Москве проходит крупномасштабная операция по ликвидации притонов, которыми пользовались высокопоставленные чиновники. Боясь быть скомпрометированными, они сделают все, чтобы закрыть дело. И я вас уверяю, их положение и вес позволят им это. У меня есть оригиналы видеозаписей. Если вы лично просмотрите их, то будете знать куда больше о своих приближенных, чем до сих пор. Речь идет не только о притонах, но и о зверских убийствах женщин, наркотиках и похищениях малолетних девочек. Подробный доклад на эту тему прилагается к пленкам. Доверить материалы можно только вам лично. Уверяю вас, что это не моя блажь, а мнение очень авторитетных и честных офицеров из следственных органов.

— Где ваши материалы?

— В моей машине. Сумка в багажнике.

— Хорошо. Я ознакомлюсь с ними лично. С вами пойдет мой человек, которому можно доверять, и возьмет сумку.

Президент встал, пожал Метелкину руку и удалился в ту же дверь. Один из его телохранителей остался. Он указал репортеру на другую дверь.

— Идемте. Сумку отдадите мне.

— С удовольствием.

Метелкин расплылся в улыбке. Обещанная бутылка коньяка главному редактору «Новостей» за аккредитацию на встречу тоже лежала в машине. Операция удалась. Деньги за коньяк не выброшены на ветер.

Рехнуться можно, сколько же операций проходило в один день! А на улице было тихо и светило солнышко. Народ радовался весне и пробивавшейся сквозь землю зеленой травке.

Кто-то смотрел на все открытым взглядом, другие — через розовые очки, но были и те, кто не снимал черных.

Олигарх принял архитектора в одной из своих загородных резиденций по проекту, выполненному Поплавским. Юрий Емельяныч воспринял приглашение именно на эту виллу как добрый знак.

Но не все так просто, как ему хотелось. Тихвинский продолжал держать дистанцию.

— Наум Ильич, ситуация вышла из-под контроля. События последних дней, развивавшиеся столь стремительно, кончились для нас печально. Я пришел просить вас о помощи.

— Никакой трагедии я не вижу, дорогой Юрий Емельяныч. Скорее это закономерность.

Тихвинский всегда улыбался, даже если речь заходила о серьезных промахах в собственной работе. Поплавскому его улыбка действовала на нервы. Он и без того уже был на пределе и мог сорваться в любую секунду.

— Закономерность? — переспросил архитектор.

— Конечно. Все легко просчитывается. Землю и владения я не потерял. Они принадлежат надежным людям, которые сдали их в аренду клубу. Так что конфисковать собственность никто не может. Клуб принес мне то, на что я рассчитывал, вкладывая деньги в ваши идеи. Мне изначально было ясно, что ваша схема сгорит через пару лет. Но она продержалась на плаву больше трех лет. Затраченные деньги себя оправдали с лихвой. Не вижу повода для отчаяния.

— Вы меня не поняли. Речь идет о моем брате. Он арестован, и ему предъявлены страшные обвинения. Человек такого масштаба, как мой брат, не может закончить свои дни в застенках. Он гениальный ученый.

— Мне все известно, Юрий Емельяныч. Я имею надежные источники в министерстве внутренних дел и знаю, кого и в чем обвинили и чем это грозит обвиняемым. Но что вы от меня хотите?

— Ваше влияние, положение и статус могут изменить ситуацию.

— Вы хотите, чтобы я использовал шантаж ради освобождения серийного убийцы и тем самым раскрыл свои карты? Я не для этих целей собирал досье на чиновников, чтобы использовать козыри в неприглядной игре. Нет, увольте. Я вам не помощник в этих делах.

— Хотите отойти в сторону?

— Я иду только вперед. Не назад и не в сторону. На обходные пути у меня нет времени. Жизнь слишком коротка.

— Вы отказываетесь помочь моему брату?

— Отчего же. Помочь могу. Но не так, как вы это видите. У вас и своих каналов хватит, чтобы вырвать брата из когтей милиции. Устройте ему побег. Что я вам могу предложить? Вертолет в любом месте пригородной зоны. Доставка на военный аэродром. И самолет, который доставит его в любую точку в радиусе тысячи километров на территории России. Это немало. А дальше он может уехать в Грузию, ему помогут перебраться в Турцию и так далее.

— Спасибо и на этом. Очевидно, я воспользуюсь вашим предложением. А если его будут преследовать?

— Вертолет может ждать его на лесной поляне. Если он оторвется от преследователей на пять минут, то они увидят его только в небе. Летающую вертушку за хвост не поймаешь. Лучше всего использовать запад Подмосковья. Тридцать-сорок километров от Москвы. Там же есть военный аэродром. С вертолета он пересядет на самолет — возможно, истребитель — и станет абсолютно недосягаемым. А дальше по схеме. Я сейчас вкладываю серьезные средства в военную авиационную промышленность, и мне пойдут навстречу. А главное, летчики умеют держать язык за зубами. И учтите, я делаю это не ради вашего брата, а ради нашего плодотворного сотрудничества. Ваш проект, связанный с застройкой элитного курорта во Франции, где я купил землю, меня устраивает. Вы доведете его до конца, и моя услуга будет вам платой за вашу работу. Но как вы станете вызволять своего родственника из капкана, меня не касается.