Ознакомительная версия.
Джейн забралась в машину и поехала прочь по изуродованной дороге — ее бедный «Субару» постоянно наталкивался на выбоины, которые во тьме казались еще более коварными. Не успела она свернуть на основную дорогу, как зазвонил ее телефон.
— Я дозванивался до тебя как минимум два часа, — сказал Фрост.
— Возле болота не было сигнала. Поиски закончили, но нашли всего одно тело. Я думаю, а вдруг у него есть еще один тайник…
— Ты где сейчас? — перебил ее Фрост.
— Я здесь переночую. Хочу присутствовать завтра на вскрытии.
— Я имею в виду — сейчас ты где?
— Еду в мотель. А что?
— Как называется мотель?
— По-моему, «Боярышник». Он где-то тут, поблизости.
— Хорошо, увидимся через пару часов.
— Ты приедешь в Мэн?
— Я уже еду. И не один.
— А с кем?
— Поговорим, когда доберусь.
Для начала Джейн заехала в аптечный магазин, чтобы приобрести новое нижнее белье и носки, а потом купила пиццу пепперони навынос. Повесив в ванной брюки, выстиранные на руках, она расположилась в номере мотеля «Боярышник» и стала, поедая пиццу, читать дело Джимми Отто. Дело состояло из трех папок — именно столько лет Джимми был студентом Института Хильцбриха. «Нет, не студентом, скорее, заключенным», — подумала Джейн, вспомнив чудовищное бетонное здание и отдаленное местоположение. Там основательно изолировали мальчиков, которых стоит держать подальше от своих дочерей.
И в особенности таких, как Джимми Отто.
Внимание Джейн задержалось на расшифровке признания, которое Джимми сделал во время сеанса терапии. Тогда ему было всего шестнадцать лет.
Когда мне было тринадцать, я увидел картинку в одном учебнике истории. Там изображался концентрационный лагерь, где женщин убивали в газовых камерах. Их голые тела лежали рядами. Я долго думал об этой фотографии, об этих женщинах. Несколько десятков женщин просто лежали, ожидая, когда я сделаю с ними, что захочу. Буду трахать во все дыры. Тыкать палками в глаза. Отрезать соски. Я хочу, чтобы там было сразу много женщин, целая шеренга. А то ведь никакого веселья не получится, верно?
Но как достанешь больше одной зараз? Есть ли способ удержать труп от разложения, сохранить его свежим? Хотелось бы узнать, потому что неинтересно, когда женщина просто разлагается и покидает меня…
Стук в дверь номера заставил Джейн резко выпрямиться. Уронив недоеденный кусок пиццы, она не слишком уверенно крикнула:
— Да? Кто там?
— Это я, — отозвался Фрост.
— Одну секунду.
Зайдя в ванную, Джейн натянула еще не высохшие брюки. Когда она оказалась у двери, ее нервы снова успокоились, а сердце умерило ритм. Открыв дверь, она увидела ожидавший ее сюрприз.
Фрост приехал не один.
За его спиной стояла женщина лет сорока, темноволосая и потрясающе красивая. На ней были синие джинсы и черный свитер, однако на ее стройной атлетической фигуре даже этот повседневный наряд казался элегантным. Она не поздоровалась с Джейн, а просто скользнула в номер и приказала:
— Заприте дверь.
Однако она не успокоилась даже после того, как Фрост повернул ключ во врезном замке. Женщина тут же подошла к окну и резким движением плотно задернула шторы, словно взгляд неведомого врага мог проникнуть даже в самую узкую щелку.
— Кто вы? — спросила Джейн.
Женщина повернулась к ней лицом. И в этот момент, даже еще не услышав ответа, Джейн все поняла по лицу гостьи, по изгибу ее бровей, по форме ее скул. Такие лица рисовали на греческих вазах, подумала Риццоли. Или на стенах египетских гробниц.
— Меня зовут Медея Соммер, — представилась женщина. — Я мать Джозефины.
— Но… вы ведь умерли, — проговорила потрясенная Джейн.
Женщина устало усмехнулась.
— Что ж, такова легенда.
— Джозефина считает вас погибшей.
— Так я велела ей говорить. Но, к сожалению, ей верят не все.
Подойдя к лампе, Медея выключила ее, и комната погрузилась во мрак. Тогда она подошла к окну и посмотрела в щель между шторами.
Джейн поглядела на Фроста, вернее на силуэт, вырисовывавшийся рядом с ней во мраке.
— Как ты нашел ее? — прошептала Риццоли.
— Это не я, — ответил Барри. — Это Медея нашла меня. Но поговорить она хотела именно с тобой. А когда обнаружила, что ты в Мэне, она отыскала мой номер.
— Почему ты не сказал мне об этом по телефону?
— Это я ему не позволила, — призналась Медея, по-прежнему стоявшая к ним спиной и смотревшая на улицу. — То, что я вам расскажу, не должно выйти за пределы этой комнаты. Нельзя рассказывать об этом вашим коллегам. И даже шепотом. Только так я смогу оставаться мертвой. Только так Тари — Джозефина — получит возможность жить нормальной жизнью. — Даже во мраке Джейн видела очертания шторы, которую Медея сжимала в руке. — Дочь — самое главное для меня, — тихо добавила женщина.
— Тогда почему же вы ее бросили? — удивилась Джейн.
Медея обернулась к ней лицом.
— Я ее не бросала! Если бы я знала, что происходит, я приехала бы еще несколько недель назад.
— «Если бы вы знали?» Насколько я понимаю, она уже много лет живет сама по себе. А вас и в помине не было.
— Мне пришлось держаться от нее подальше.
— Почему?
— Потому что быть со мной рядом для нее смерти подобно. — Медея снова повернулась к окну. — Джозефина тут ни при чем. Для них она просто орудие. Способ выманить меня из укрытия. Ему нужна только я.
— Может, вы все-таки объяснитесь?
Вздохнув, Медея опустилась в стоявшее у окна кресло. Она казалась бестелесной тенью, тихим голосом во тьме.
— Сейчас я расскажу вам одну историю, — начала она. — О девушке, связавшейся с дрянным парнем. О девушке, которая была настолько наивна, что не смогла отличить нежную страсть от… — Она запнулась. — Пагубной одержимости.
— Это вы о себе?
— Да.
— И кто же этот парень?
— Брэдли Роуз. — Медея нервно выдохнула, и ее темный силуэт на фоне кресла, казалось, уменьшился, словно свернулся в попытке защититься. — Мне было всего двадцать. Что девушка может знать в таком возрасте? Я впервые была за границей, на первых в жизни раскопках. В пустыне все было другим. Небо казалось более синим, а краски — более яркими. И когда тебе улыбается скромный мальчик, когда он оставляет тебе маленькие подарки, кажется, что ты влюблена.
— Вы были в Египте с Кимбаллом Роузом.
Медея кивнула.
— Поиски Камбиза. Когда мне предложили поехать, я тут же согласилась. Как и десятки других студентов. Так мы оказались в западной пустыне, воплощая свою мечту! Днем копали, а ночью спали в палатках. Я никогда в жизни не видела столько звезд, столько прекрасных звезд. — Она помолчала. — В таком месте любой может влюбиться. А я была обычной девчонкой из Индио, готовой наконец-то начать жить. И тут появился Брэдли, сын самого Кимбалла Роуза. Умный, тихий и скромный. В застенчивых мужчинах есть нечто, из-за чего их считают безобидными.
— Но он таким не был.
— Я не знала, кем он был на самом деле. Сначала я многого не понимала, а потом было поздно.
— Кем он оказался?
— Чудовищем. — Медея подняла голову во тьме. — Сперва я этого не замечала. Я видела только мальчика, который глядел на меня с обожанием и говорил со мной о том, что мы оба больше всего любили. Он стал преподносить мне маленькие подарки. Мы вместе работали на раскопе. Вместе ели. В один прекрасный момент начали вместе спать. — Она замолчала. — Вот тогда-то и начались перемены.
— Какие?
— Создавалось ощущение, будто он больше не считает меня самостоятельной личностью. Словно я стала его частью. Будто бы он поглотил, впитал меня. Я шла в другой конец лагеря — он следовал за мной. Я говорила с кем-нибудь, а ему обязательно нужно было знать, о чем мы беседовали. Стоило мне просто посмотреть на другого мужчину, и он расстраивался. Он постоянно наблюдал за мной, шпионил.
Эта история стара как мир, думала Джейн, она миллионы раз случалась с другими влюбленными. Эта история слишком часто заканчивается приездом детективов на место кровавого преступления. Медее просто повезло — ей удалось остаться в живых.
Однако сбежать по-настоящему она не сумела.
— Это Джемма однажды отвела меня в сторону и объяснила очевидное, — продолжала Медея.
— Джемма Хамертон?
Медея кивнула.
— На этих раскопках Джемма проходила последипломную практику. Она была на несколько лет старше и в сто раз умнее меня. Она поняла, что происходит, и сказала, что я должна отстоять свои права. А если он не отступится, нужно послать его ко всем чертям. О, Джемма прекрасно умела это делать — защищать свои права. Но тогда я не сумела быть сильной, не смогла вырваться.
— Что же произошло?
— Джемма пошла к Кимбаллу и попросила его умерить пыл сына. Видимо, Брэдли узнал, о чем они говорили, и тут же заявил, чтобы я больше не смела говорить с Джеммой.
Ознакомительная версия.
