— Превосходно, — сказал Ирв. — Как ты это находишь, коп? Парни, которых меня наняли убить, выстраиваются перед моим домом в очередь, избавляя меня от лишних неудобств.
Шугармен ничего ему не ответил, и Ирв сильно ткнул его глушителем в спину.
— Ну ладно, представление окончено. Мы уходим отсюда. Возвращаемся в дом, где мы сможем побеседовать по душам, как это было принято в старые добрые времена. Пора убираться из-под этих испепеляющих лучей. Человеку моей профессии нужно беречь свою кожу.
В этот момент Торн услышал какой-то новый звук. Он был не намного громче работающей в квартале от них газонокосилки. В этот раз Торн с подчеркнутым артистизмом качнул бедрами. Пускай импульс от его бедер передастся всему телу так, чтобы и плечи повторили то же движение. Чтобы этому типу было на что полюбоваться. Он расслабил мышцы шеи, качнув головой. Есть такая детская игрушка, кукла, которую заставляют двигаться, дергая за привязанные к ее рукам и ногам веревочки. Стоит нажать на кнопочку внизу, и натяжение веревок ослабевает, а кукла обмякает. Так и Торн — если бы в это мгновение кто-нибудь нажал на «кнопку», он свалился бы на землю как безвольная кукла.
Шум нарастал, превращаясь в жужжание. Торн отвел свою клюшку немного назад и сымитировал удар по мячу, затем повторил это снова. Один раз, чтобы подготовиться, другой — чтобы настроиться.
— Эй ты, задница, довольно, хватит, — сказал Ирв. — Положи свою клюшку. Сейчас же, черт тебя подери!
Над высокими манграми, растущими на острове Томсона, показался ДС-3, его двигатель ревел, и этот звук все усиливался, словно пробиваясь сквозь поверхность земли. А Торн продолжал играть в гольф. Как будто ничего не происходило, лишь бросив быстрый взгляд на Шугармена, который пытался пододвинуться поближе к песчаной ловушке. Торн сосредоточил на этом мяче все свое внимание, мысленно рисуя себе траекторию его полета, воображая, как он попадает Ирву прямо в лоб.
Ирв что-то кричал, размахивал пистолетом, стрелял в Джерома, который пролетел всего в пяти метрах над дорожкой и выпустил прямо над ними такую порцию газа, которой хватило бы на половину этого тридцатикилометрового острова.
Хотя Торн почти ничего не видел: ему щипало глаза, он снова поймал ритм, отвел назад клюшку и запустил мяч в гущу этого тумана. Затем он бросился на колени, пытаясь отогнать от себя рукой этот едкий газ. Он услышал негромкие выстрелы пистолета Ирва и увидел, как всего в нескольких сантиметрах от его правой руки в дерне появилась дырка. Торн быстро перекатился влево. Видимость была нулевая. Ничего нельзя было рассмотреть даже с расстояния в тридцать сантиметров. Он продолжал катиться, и в этот момент раздались настоящие автоматные очереди.
Одна, другая, третья. Через равные промежутки времени. Они звучали очень-очень громко в этих клубах сине-серого дыма. Четвертая, пятая. А сверху вновь послышался рев самолета, заходящего на новый круг. Издалека приближался Джером. Шум все нарастал и нарастал. Бетонная дорожка завибрировала. Грохот был такой, как будто Джером перед вылетом продырявил шумоглушители. Перед появлением самолета Торн услышал свист рассекаемого воздуха, затем его обдало воздушной волной и стало затягивать в воздушную воронку — самолет удалялся. И снова дизельное топливо и карбофос. Можно поклясться что, по меньшей мере, весь месяц комары на это поле для гольфа не сунутся.
Какое-то время было тихо. Торн лежал на животе, уткнувшись в подстриженную траву. Он ощущал на губах песок, даже проглотил немного. Но через несколько минут он различил громкий щелчок ударника — магазин был пуст. Ветер разгонял ядовитое облако дыма, разрывая его на клочки. Торн пополз туда, откуда раздался звук, волоча с собой «Бена Хогана».
Он услышал, как кто-то справа от него кашляет, но продолжал ползти на щелкающий звук. Торн немного опьянел от этого ядовитого дыма, голова шла кругом. Но сосредоточился на этом щелканье и пробирался через траву.
Потом он увидел ботинок, подошву ботинка прямо перед своим лицом. Это был ботинок небольшого размера, с вафельным рисунком подошвы. Второй ботинок находился неподалеку, на расстоянии около полуметра.
Облако дыма стало еще более разреженным, и Торн увидел пару расставленных ног в черной шелковой пижаме. Этот тип просто лежал, прохлаждаясь, и ждал, пока рассеется туман. Резко повернувшись на бок, Торн свободной рукой крепко ухватился за резиновую рукоятку клюшки и, замахнувшись изо всех сил, насколько позволяла эта нелепая поза, засадил «Беном Хоганом» между этими обтянутыми блестящим шелком ногами.
— Слишком поздно, — услышал он голос Шугармена.
Торн встал на колени, готовясь нанести еще один удар.
Ветер унес остатки дыма на восток. Он увидел Шугармена, вынимающего из рук Сары кольт. Оба стояли над Ирвом, Сара не могла отвести глаза от распростертого тела, ее палец, сжимающий курок, свело судорогой. Щелк. Шугармен один за другим разжимал ее пальцы. Щелк, щелк.
Солнце почти село, когда Салли Спенсер наконец смогла увезти трупы, а Дэнни Стерлинг, детектив округа Монро, расследующий убийства, закончил читать Торну, Саре и Шугармену лекцию о том, как безответственно они себя вели, и как им повезло, и о том, что им еще долго придется расхлебывать все это дерьмо. Втроем они стояли на причале возле лодки Торна.
Шугармен сказал:
— Вы чертовски метко стреляете, советник, особенно если учесть весь этот антикомариный туман. Правда, я думаю, что последние несколько выстрелов вызовут вопросы. Обычно они оставляют без внимания один лишний выстрел. Но четыре — это уже превышение размеров необходимой самообороны.
Сара кивнула, ее мысли витали где-то очень далеко от этого причала и душного летнего вечера.
— А ты, Торн, — продолжал Шугармен, — ты не собираешься рассказать мне, как оказался у этого кондоминиума?
— Скорее всего, нет, — ответил он. — Нет.
— Ну что ж, я уверен, что вы придумаете какую-нибудь занимательную сказочку для шерифа. — Шугармен приложил руку к блестящему козырьку своей фуражки, кивнул Саре. — Я бы с удовольствием остался с вами, мы бы мило побеседовали, но мне нужно ехать в морг, — сказал он. — Хочу поприсутствовать на одном вскрытии.
— Куда? — спросил ее Торн, когда они вновь оказались в лодке.
— А ты как думаешь?
Он взглянул на нее, пытаясь понять, что скрывается за этими голубыми глазами. Но она отвела их. Была в них отрешенность или решимость, сейчас это вряд ли имело какое-либо значение.
Торн повел лодку обратно вдоль побережья, мимо дома Кейт, мимо Гарден Коува, по проливу Кроуфиш Крик в Ларго Саунд. Они миновали заросший манграми канал, который сегодня утром помог им уйти от морского патруля. Через канал Адамса попали в залив и снова пошли вдоль береговой линии на север через Блэкуотер Саунд. Сара сидела на носу, ветер дул ей прямо в лицо. Торн, высовываясь из-за козырька, тоже подставлял лицо ветру, управляя лодкой левой рукой.
Он крикнул ей:
— Ты это имела в виду?
Она кивнула, не оборачиваясь к нему.
Когда они добрались до узкого пролива, ведущего в озеро Сюрприз, он сбавил скорость.
— Вон туда, — сказала Сара, указав рукой на открытый участок в ста метрах от шоссе. Она защелкнула барабан кольта. Положила револьвер себе на колени.
Торн направился к указанному месту.
— Бросить якорь? — спросил он, когда они добрались.
Она покачала головой:
— Нет.
Торн посмотрел вниз, сквозь прозрачную воду: полтора, а может, два метра до дна. Прилив колыхал растущие на дне водоросли. Когда он снова поднял голову, то увидел, что она переместилась вперед и сидела на крышке отсека для живой рыбы, наблюдая за ним. Револьвер, который она сжимала двумя руками, все еще был у нее на коленях.
Торн сказал:
— Разве ты еще не исчерпала свой лимит на сегодня?
Сара пристально посмотрела на него, на ее висках напряженно пульсировали артерии.
— Я действительно люблю тебя, — сказала она.
— Но ты все равно хочешь меня убить, — отозвался Торн, украдкой бросая взгляд на пистолет. — Типичная современная свадьба.
— Твой легкомысленный тон совершенно ничего не меняет, — сказала она.
— Зачем же ты только что спасла мне жизнь? Потому что сама хотела нажать на спуск?
— Я бы хотела простить тебя, — ответила она. — Если ты мне позволишь.
Торн сказал, глядя ей прямо в глаза:
— Мы могли бы простить друг друга. — Он взялся за поручень, идущий по периметру консоли, чтобы у него была точка опоры на случай, если придется на нее броситься.
— Ты прочитаешь мне молитву Розария, я тебе три раза прочитаю «Радуйся, Мария», и мы в расчете.
Она продолжала смотреть на него с отсутствующим выражением лица, без тени улыбки.
