— …кто выглядит точь-в-точь как наш дорогой друг, который сейчас отдыхает в яме под землей, — не дал ей договорить Эд. — Но он совершенно ни при чем во всей этой истории, наш скромный самаритянин лишь самоотверженно помогает канцелярии, в которой он уже столько лет не работает, — добавил он ироничным тоном.
— Во всяком случае, я не думаю, что такое количество светловолосых детей — простая случайность. Особенно в связи с этим «Лебенсборном», — сказала Мария, пожимая плечами. — Они составляют добрую половину из всех. Это вовсе не типично для средних показателей нашего населения.
— Все мы здесь, за исключением госпожи профессора Элен и этого лузера, все мы здесь блондины, — заметил Эд, делая презрительный жест в сторону Карла. — Однако большинство из нас в роли представителей высшей господствующей расы выглядели бы просто смешно.
— Элен тоже блондинка, — сказала Юдифь. На ее лице появилась едва заметная победная улыбка. Должно быть, ей было приятно уличить превосходную, стоящую выше всяких подозрений Элен в фальшивом цвете волос. — Рыжина явно не настоящая. Это видно по корням волос.
— Вы ведете себя так, будто у вас нет никаких других забот или вам просто скучно, — заявила Элен, раздавила свой окурок в пепельнице и выдохнула весь дым от последней затяжки прямо в лицо Юдифи, насколько это было возможно на расстоянии более двух метров. — Может быть, вам стоило бы подумать о том, как нам выбраться отсюда, наконец? Мне совершенно не хочется проводить ночь в этих пыльных руинах. И уж тем более не хочется застревать здесь надолго.
Я обменялся многозначительным взглядом с остальными женщинами. Мария быстро отвела взгляд и снова принялась изучать фотографии. Она опять рассматривала фотографию с обведенными лицами. Вдруг она испуганно отшатнулась от стола.
— Что случилось? — озабоченно и с выражением неприкрытого любопытства спросила Юдифь.
Мария смущенно качала головой.
— Нет, — наконец решительно произнесла она. — Это… это не мы. Это не можем быть мы. Я никогда не ходила в эту школу.
Эд пожал плечами.
— Госпожа доктор права, это я могу констатировать в порядке исключения, — перевел он разговор на другую тему. Или он потерял интерес к нацистским сокровищам Карла, или решил, что фотографии не помогут ему в этом запланированном поиске. Возможно, он еще боялся, что Мария обнаружит еще что-то, что заслуживало бы пространных объяснений, и подозревал, что его объема знаний, полученных в школе, на это не хватит. Кто знает? — Мы должны выбраться отсюда. А если действительно нет выхода и нет телефона, то мы должны обратить особенное внимание друг на друга.
— Ну и что предлагает наш супермозг? — спросила Элен, прикуривая следующую сигарету.
— Ты могла бы сделать ему давно назревшую трепанацию мозга, а мы во дворе спокойно ждали бы, пока безработный анестезиолог в деревне услышит его крики и подумает, что здесь для него открылось место, — ехидно проговорила Юдифь.
— Мы могли бы поджечь стропила на крыше, — возразил Эд. И я далеко не был уверен, что он шутит. — Кто-нибудь внизу в деревне обязательно заметит огонь и вызовет пожарную команду.
— Боюсь, я пас, — со стоном проговорила Элен. — Мне понадобился бы специальный тонкий инструмент, чтобы оперировать орган такого крошечного размера. Нам придется провести здесь ночь и дождаться, когда приедет служба кейтеринга, о которой говорил фон Тун.
— В таком случае мы можем пойти в подвал и поискать сокровища Карла, — казалось, Эд даже не обратил внимания на оскорбление. А может быть, это и не показалось ему оскорбительным. — Или можно попробовать найти лопаты и попытаться откопать фон Туна.
— Ты будешь сидеть на своей заднице и просто ждать, как и все остальные, — холодно процедила Элен. — Завтра утром попытаемся подать дымовой сигнал. Но не с помощью стропил на кровле. Эти проклятые развалины погубили Стефана, поглотили фон Туна и солидно понизили твой айкью. Думаю, достаточно потерь для одной-единственной ночи.
— Ах, оставьте его, — махнула рукой Юдифь. — Он не представляет собой такой уж большой потери…
— Тсс! — Мария испуганно поднесла указательный палец ко рту, другой рукой подавая нам знаки, чтобы мы прекратили разговор и прислушались. — Вы тоже слышали?
Так как мы все потеряли дар речи и воцарилась тишина, невозможно было не услышать то, о чем она говорила. Из вестибюля донесся звук шаркающих шагов. Кашель и сопение.
Одним прыжком я оказался возле Карла, который уже долгое время безучастно и молча взирал на происходящее в кухне, прислонившись к стене со скрещенными на груди руками. Я выхватил у него из руки карманный фонарь, который Юдифь отдала ему во дворе. Встревоженный и готовый к удару, я крепко зажал его в руке. Тем временем звуки все приближались. Между тем в этой жуткой обстановке я ожидал чего угодно: трехногого монстра, который, размахивая щупальцами, входит в дом, одноглазого зомби или летающих наподобие летучих мышей тостеров послевоенного времени, которые роями набрасываются на нас. А я — единственный мужчина в этой комнате. Карл был не только стар, но уже давно не было совершенно ясно, благонадежен ли он настолько, насколько он пытался показать, Эд вообще был калекой.
Я прислушивался к спотыкающимся шагам, к покашливанию, к шумному дыханию и напряг мышцы, чтобы нанести удар, и тут в проеме двери появился Стефан.
Он представлял собой жалкое зрелище. Его кожа была бледной, покрытой кровавой коркой, на светлых волосах тоже запеклась кровь, его футболка лоскутьями свисала с его широких плеч, обнажая его мускулистое тело, покрытое множеством ужасных царапин и кровоточащих шрамов. Его правая нога была так сильно вывернута, что все связки и сухожилия должны были бы порваться, и он тащил ее за собой, а она волочилась по полу. Из штанины капала кровь.
Коротко вскрикнув, Элен пробежала мимо меня, оттолкнув меня так сильно, что я отшатнулся в сторону и наскочил на Карла. Она подхватила Стефана одной рукой под плечо и попробовала поддержать его, когда он, шатаясь, проходил через дверь.
— Стефан! — испуганно крикнула она. — Что же… черт возьми!
В то же мгновение, когда проклятье сорвалось с ее губ, я понял, почему она так закричала: из спины Стефана торчала рукоятка кинжала. Кинжал из Наполы, который был в подвале! ЛУЧШЕ БЫТЬ, ЧЕМ КАЗАТЬСЯ! — снова пронеслось в моей голове. Стефан все еще был. Под его широко раскрытыми от страха глазами лежали черные глубокие тени, и может быть, они были не только следствием пережитых мучений и страха, которые сделали его кожу абсолютно бледной, почти белой. Он должен был потерять много крови. Кровь текла даже из уголков рта.
Элен медленно подвела Стефана к кухонному столу. Я, наконец, выпустил карманный фонарь из рук, он упал на пол, и помог ей уложить его на стол. Через несколько секунд на столе появилась лужица крови.
Стефан закашлялся кровью, и так сильно схватил меня рукой за предплечье, что мне стало больно. Он что-то хотел сказать, но смог издать только приглушенный звук. Я опустился рядом с ним на корточки и приблизил свое ухо к его рту так близко, как только возможно, чтобы не заткнуть ему рот.
— Нож! — истерически завопила за моей спиной Юдифь. — Вынь же нож!
— Это только усилит кровотечение, — деловито ответила Элен и взялась за левое запястье Стефана, чтобы прослушать пульс. — Черт возьми! — снова прошептала она.
Я слышал, как Юдифь, словно безумная, стала с бешеной скоростью нажимать кнопки своего мобильника, глядя на Стефана. Его глаза расширились от ужаса. Глядя мне прямо в глаза в совершенной панике, он сделал два-три глубоких вздоха, потом повернул голову в другую сторону.
— Он здесь, — собрав всю силу, которая еще у него была, выговорил он.
— Что ты говоришь? — спросил Эд.
Стефан сделал отчаянную попытку повторить сказанное, но ему удалось лишь произвести сдавленный стон. Его тело в последний раз напряглось, спина выгнулась и обмякла, словно от сильного удара током.
— Все кончено, — слова, сказанные Элен, прозвучали так холодно и деловито, что всем присутствующим в комнате должно было быть ясно, что все ее зазнайство, вся ее медицинская глупая болтовня, все ее неприступное, отсутствующее существо было лишь частью смешного маскарада, призванного быть для нее защитой. Стефан умер. Должно быть, в этот момент и в ней тоже что-то умерло, и она не хотела, чтобы мы услышали ее крик.
— Что он сказал? — голос Эда звучал пронзительно, он был на грани истерики, которую уже давно перешла Юдифь.
— Он здесь, — мертвым голосом повторил я.
— Кто? — Эд по очереди в панике оглядел всех нас. — Кого он имеет в виду? Кто здесь?
— Может быть, он имеет в виду своего убийцу? — прошептала Мария.
— Если… если он вернулся, то… должен быть все-таки какой-то выход наружу, — запинаясь, сказал Эд. — Он же сорвался со стены, по его виду ясно, что он не мог бы взобраться сам наверх. Должно быть, он нашел там, внизу, тайный проход, и он вернулся, чтобы вывести нас…
