Ознакомительная версия.
Луис отнес Гаджа в его комнату и уложил малыша в колыбельку. Когда он укутал сына одеялом, мурашки снова побежали у него по спине, и неожиданно он подумал о «выставочном зале» дяди Карла. Там не было ни машин, ни телевизоров, со всеми этими новомодными штучками, ни посудомоечных машин со стеклянной передней стенкой, устроенной так, чтоб вы видели, как действует волшебная пена. Только гробы с поднятыми крышками, и над каждым была заботливо установлена лампа для подсветки. Брат его отца был владельцем похоронного бюро.
«Великий боже, почему ты насылаешь такие ужасы? Отгони их! Уничтожь их!»
Луис поцеловал сына и пошел послушать рассказ Элли о ее первом учебном дне.
В субботу, после того как закончилась первая школьная неделя Элли, до того как университетские ребятки вернулись в университетский городок, Джад Крандолл, перейдя дорогу, направился к лужайке, на которой расположилась семья Кридов. Элли слезла с велосипеда и пила из стаканчика охлажденный чай. Гадж ползал по траве, изучал жуков, может, даже съел нескольких. Он был неразборчив в выборе протеинов.
– Джад, – начал Луис, поднимаясь. – Присаживайтесь.
– Не нужно, – Джад был в джинсах и рубашке с вырезом, открывающим горло, зеленых резиновых сапогах. Он посмотрел на Элли. – Ты все еще хочешь взглянуть, куда ведет вон та дорожка, Элли?
– Да! – воскликнула она, немедленно вскакивая. Ее глаза засверкали. – Джордж Бак в школе говорил мне, что там хладбище домашних любимцев; я сказала об этом мамочке, но она велела подождать вас, потому что вы точно знаете, где оно.
– Да, я знаю, – согласился Джад. – Если родители разрешат, мы прогуляемся туда. Только надень сапоги. Там кое-где очень сыро.
Элли помчалась в дом.
Джад с удивлением посмотрел ей вслед.
– Может, вы, Луис, тоже захотите прогуляться с нами?
– Да, – ответил Луис и посмотрел на Речел. – Ты хочешь пойти, дорогая?
– А как же Гадж? Я думаю, тут идти с милю.
– Я посажу его в подвеску.
Речел засмеялась.
– Ладно.., но только понесете его вы, мистер.
* * *
Они вышли через десять минут. Все, кроме Гаджа, были в резиновых сапогах. Гадж сидел в подвеске и смотрел вперед через плечо Луиса круглыми глазищами. Элли постоянно забегала вперед, пугала бабочек и рвала цветы.
Трава на пустыре оказалась почти по пояс и, позолоченная осенью, шуршала последними летними новостями, которые каждый год превращались в осенние сплетни. Но сегодня осени еще не чувствовалось в воздухе; сегодня солнце светило как в августе, хотя по календарю август закончился почти две недели назад. Достигнув вершины первого холма, они пошли по выкошенной тропинке. На рубашке Луиса проступили большие пятна пота.
Джад остановился. Сперва Луис подумал, что старик устал, но потом он увидел пейзаж, открывающийся у них за спиной.
– Здесь красиво, – проговорил Джад, зажав в зубах соломинку. Луис решил, что услышал типичное преуменьшение янки.
– Тут прекрасно, – выдохнула Речел, а потом повернулась к Луису и сказала почти обвиняюще: – Почему ты не говорил мне, что тут так красиво?
– Потому что не знал, – ответил Луис немного пристыженно. Они все еще находились на своем участке, но раньше у Луиса никак не находилось свободного времени, чтобы забраться на холм позади дома.
Элли ушла далеко вперед. Теперь она вернулась и тоже глядела с искренним удивлением. Черч терся о ее лодыжки.
Холм был невысок, но его высоты оказалось достаточно. На востоке все закрывал густой лес, а на западе простирались золотистые земли, грезящие летними снами. Всюду тихо, все неподвижно. Даже бензовозы «Оринго» не нарушали тишины.
Конечно, они увидели речную долину Пенобскота, где когда-то по реке сплавляли бревна на север в Бангор и Дерри. Холм находился к югу от Бангора и чуть севернее Дерри. Река тут была широкой и медленной, словно крепко уснувшей. Луис видел вдали Гамфден и Винтерпорт, видел протянувшуюся туда параллельно реке, до самого Бакпорта, черную змею 15 шоссе. Криды смотрели на реку, окруженную буйной зеленью деревьев, на дорогу и поля. Шпиль Северной Ладлоудской Баптистской церкви пронзил балдахин старых вязов, а справа Луис увидел массивное, квадратное кирпичное здание школы Элли.
Над головой к горизонту медленно плыли белые, словно выцветшие облака. Где-то там протянулись поля, которые сейчас, в конце сезона стояли пустыми: дремлющие, а не мертвые, отдыхающие под паром поля, невероятного, рыжего цвета.
– Великолепно – вот верное слово, – наконец сказал Луис.
– В старые дни этот холм называли Холмом Панорамы, – заметил Джад. Он сунул сигарету в уголок рта, но не закурил. – Некоторые до сих пор продолжают его так называть, но теперь, когда молодежь переехала в город, об этом месте забыли. Не думаю, чтоб тут бывало много народу. Снизу кажется, что отсюда ничего не увидишь, ведь холм не так уж высок. Но вы видите… – он обвел рукой открывающуюся панораму и замолчал.
– Можно увидеть все, – сказала Речел низким, почтительным голосом. Она повернулась к Луису. – Милый, неужели это принадлежит нам?
Раньше, чем Луис ответил, Джад сказал:
– Конечно. Это – часть вашей собственности.
«А это совсем не одно и то же», – подумал Луис.
* * *
В лесу оказалось холоднее, может, градуса на три или четыре. Тропинка стала шире и местами была отгорожена цветками в горшках или банках из-под кофе (большей частью цветки давно увяли), выстелена сухими хвойными иголками. Они прошли с четверть мили, двигаясь вниз по склону, когда Джад позвал Элли.
– Хорошая тропинка для маленьких девочек, – дружелюбно проговорил он, – и я хочу, чтобы ты пообещала матери и отцу, что, если и придешь сюда без них, всегда будешь ходить только по тропинке.
– Обещаю, – быстро сказала Элли. – А почему?
Старик посмотрел на Луиса, который вместе с остальными остановился передохнуть. Нести малыша Гаджа оказалось тяжело, несмотря на то, что в тени старых канадских елей и сосен было прохладно.
– Знаете, где вы? – спросил Джад Луиса.
Луис подумал и отверг ответ типа: Ладлоу, северная часть Ладлоу, позади дома, между 15 шоссе и главной магистралью, и покачал головой.
Джад ткнул пальцем назад, через плечо.
– В той стороне цивилизация, – сказал он. – Там город. А там ничего нет – только лес миль на пятьдесят или больше. Северные Леса Ладлоу – так они называются, но сюда же попадает маленький уголок Оррингтона, если ехать к Рокфорду. Они граничат с теми землями, о которых я вам рассказывал, теми, что хотят вернуть себе индейцы. Я знаю, смешно так говорить, когда ваш хорошенький, маленький дом стоит на главном шоссе, и у вас есть телефон, электричество, кабельное телевидение и все остальное, но он на границе диких мест.., это так, – старик снова посмотрел на Элли. – Я говорю к тому, что ведь ты же не хочешь заблудиться в этих лесах, Элли. Ты можешь потерять тропинку и, бог знает где ты можешь очутиться.
– Я не хочу заблудиться, мистер Крандолл, – на Элли рассказ Джада произвел должное впечатление, припугнул, но не испугал, как заметил Луис. Речел, однако, с опаской посмотрела на Джада, и Луис почувствовал, что у него тоже остался неприятный осадок. «Почти инстинктивный страх рожденных в городе перед лесом», – предположил Луис. Он не держал в руках компаса с тех пор как был бойскаутом, лет двадцать назад, и его воспоминания о том, как определить направление по Полярной звезде, и с какой стороны у деревьев растет мох, были такими же смутными, как инструкции по завязыванию колышка3 и затяжной петли.
Джад, посмотрев на них, чуть улыбнулся.
– С тысяча девятьсот тридцать четвертого года никто не терялся в этих лесах, – проговорил он. – По крайней мере, никто из местных. Последним заблудившимся был Уилл Джеппсон – небольшая потеря. Я считаю, что если исключить Станни Бучарда, Уилл был самым большим пьяницей по эту сторону Бакспорта.
– Вы сказали: «никто из местных», – заметила Речел, и голос ее звучал не совсем обычно, а Луис почти точно смог угадать ход ее мыслей: «Мы-то не местные, во всяком случае пока еще».
Джад помолчал, потом кивнул.
– Каждые два-три года теряется кто-нибудь из туристов, потому что они думают: нельзя заблудиться рядом с шоссе. Но никто из них не потерялся по-настоящему, миссис. Не беспокойтесь.
– А здесь водятся лоси? – боязливо спросила Речел, и Луис улыбнулся. Если Речел хочет беспокоиться, то найдет причину.
– Да, мы можем увидеть лося, – сказал Джад, – но он не побеспокоит нас, Речел. Во время сезона спаривания они становятся раздражительными, но в другое время только наблюдают за людьми издалека. Обычно те, на кого они бросаются – люди из Массачусетса. Не знаю почему, но факт. – Луис подумал, что старик шутит, но не был в этом уверен. Джад выглядел совершенно серьезным. – Я наблюдаю это время от времени. Какой-нибудь придурок из Саугуса, Милтона или Вестона лезет на дерево, вопя о стаде лосей, каждый из которых размером с моторный катер. Кажется, что лоси чуют приехавших из Массачусетса, будь то мужчина или женщина. А может, запах новой одежды от Л. Л. Беана.., не знаю. Мне хотелось бы, чтобы один из студентов колледжа, специализирующийся в животноводстве, изучил это явление, но, наверное с моей стороны это – пустые надежды.
Ознакомительная версия.
