— К кому? — взорвалась Элен. — Мне ни к кому не нужно обращаться! Я и так собираюсь отдать его, только позже! Я хотела помочь ему, облегчить ему процесс! Он ведь еще совсем маленький!
— Мама, нет!
— Извините, миссис Глисон. — Специальный агент Мэннинг потянулся к Уиллу, и полицейские вышли из-за спин сотрудников ФБР, словно по команде.
— Так нельзя! — закричала Элен. — Так нельзя поступать!
— Прошу вас, миссис Глисон! — Специальный агент Мэннинг схватил Уилла за плечи.
— Мамочка-а-а-а-а! — завопил мальчик.
— Не трогайте его!
Не выпуская Уилла, Элен шагнула назад и услышала, как с громким скрежетом закрылись дверцы лифта. Уилл зарыдал еще громче. Не выпуская его, она развернулась кругом. Где запасной выход? Кто-то крепко схватил ее под локоть, и специальный агент Мэннинг вырвал Уилла у нее из рук.
— Он мой сын! — кричала Элен, протягивая к мальчику руки.
Уилл уже просто завывал:
— Ма-моч-ка-а-а-а-а!!!
— Уходим! — бросил специальный агент Мэннинг, таща отчаянно орущего Уилла к выходу.
— Нет! — закричала Элен.
Она схватила Уилла за ногу. Мэннинг побежал вперед, и в руке у нее остался синий носочек.
— Уилл! Не бойся!
— Мамочка!!! — кричал малыш, глядя на нее огромными от страха глазами. Перевязанная голова болталась на тонкой шее.
Агент ФБР крепко держал его и бежал прочь по коридору. Сзади отход прикрывали другие агенты и полицейские.
— Уилл!
Элен бросилась за уходящей фалангой, но двое полицейских преградили ей дорогу. Она металась во все стороны, стараясь прорваться, но ничего не выходило. Откуда-то вышел третий полицейский. Элен бросилась на своих мучителей и услышала знакомый голос. Подняв голову, она узнала вчерашнего знакомца, Хэлберта. Тот смотрел на нее с жалостью и сочувствием.
— Миссис Глисон, прошу вас, оставайтесь на месте. Пожалуйста, прекратите. Не вынуждайте нас арестовать вас.
— Мамочка, иди ко мне! — кричал Уилл.
Раздвижные двери сомкнулись, и он скрылся из вида.
У Элен потемнело в глазах.
— Отпустите, подонки, сволочи! — вопила Элен совершенно вне себя.
Уилла больше нет! Его отняли у нее внезапно, подло… Ей показалось, что она умирает. Она кричала не переставая. Вдруг воздух вокруг нее сгустился, стало нечем дышать. Коридор завертелся; скользкий пол превратился в размытое пятно. Она смутно видела вокруг себя испуганные, потрясенные лица. То и дело мелькали вспышки камер. Наверное, вот так и сходят с ума… Она молотила в воздухе руками, в одной было зажато постановление суда.
— Они не имели права забирать его вот так! Отнимать его…
— Элен, не надо! — послышался мужской голос.
В следующий миг к полицейским подбежал Марсело. Она бросилась к нему.
— Марсело! Они забрали Уилла! Позвони Рону Халпрену! Позвони Рону!
— Отпустите ее! — Марсело растолкал полицейских. — Вы что, не в своем уме? Вы делаете ей больно! Я ее увезу, я о ней позабочусь.
— Она оказывала сопротивление, не отдавала ребенка! — выкрикнул один из полицейских.
— Ребенка все равно забрали! Вы что, хотите ее убить? — Положив Элен руку на плечо, Марсело оттащил ее в сторону и уверенно повел к выходу.
Элен спотыкалась; если бы Марсело не поддерживал ее, она бы наверняка упала. Голова у нее кружилась, внутри все горело. От слез она почти ничего не видела. Она задыхалась от недостатка воздуха.
— Уилл!!! — услышала она чей-то отчаянный крик. Не сразу она сообразила, что это кричит она сама. Кричит громко, во всю силу легких. Она даже не подозревала, что может так кричать. Наверное, она действительно сходит с ума. Недаром так странно смотрят на нее проходящие мимо медсестры, старик с кипой газет и какая-то женщина — та в испуге даже прикрыла ладонью рот.
Элен снова пошатнулась, но Марсело не дал ей упасть. К ним подбежали охранники в синей форме. Марсело что-то сказал им, и они все вместе понеслись по длинным коридорам. Казалось, им конца не будет… Наконец, они очутились у какой-то двери, распахнули ее, и Элен вдохнула полной грудью свежий, морозный воздух. Она увидела автостоянку и большой указатель: «Отделение скорой помощи».
К двери подкатила коричневая машина, за рулем которой сидел еще один охранник.
Марсело втолкнул Элен на заднее сиденье. Рыдая, она уткнулась мокрым лицом в прохладную кожу. Сам он сел в машину следом за ней и обнял ее. Элен вырывалась, кричала, задыхалась и плакала. Наконец, машина рванула со стоянки.
Элен проснулась в незнакомой спальне. Она лежала на кровати одетая; рядом сидел Марсело и держал ее за руку. Голова у нее кружилась и болела, мысли путались. Она огляделась. В комнате очень темно. Деревянные жалюзи опущены, стены увешаны черно-белыми фотографиями, платяной шкаф черный, лакированный, на нем стоит зеркало в ониксовой раме.
Марсело повернулся к ней, и она увидела, что на лбу у него проступила крошечная морщинка. Выражение лица у него было напряженное, страдальческое, уголки губ опущены. Если бы не белая рубашка с открытым воротом, его почти не было бы видно во мраке.
— Проснулась? — ласково спросил он.
— Который час?
Марсело на миг скосил глаза куда-то влево — наверное, на часы, потом снова посмотрел на нее.
— Половина восьмого вечера. Ты спишь с самого утра.
— Я что, проспала целый день? — изумилась Элен.
— Тебе это было необходимо.
— Где я? И почему так кружится голова?
— Ты у меня дома, я дал тебе снотворное.
— И я его приняла? — Элен ничего не помнила.
— Да, ты была очень… расстроена. Я предложил тебе таблетку валиума, и ты согласилась. Я одурманиваю своих женщин только с их согласия.
— Откуда у тебя валиум?
— Остался от прежней подружки. Мы с ней давно разбежались, а таблетки остались.
Марсело улыбнулся, и Элен, несмотря на слабость, поняла, что он пытается ее подбодрить. Она приказала себе пока не вспоминать события сегодняшнего утра, в результате которых она и оказалась здесь. Она все помнила, но не хотела ничего знать. Сейчас она как будто снова отгородилась от всего мира.
— Зачем ты привез меня к себе, а не ко мне домой?
— Твой дом — место преступления.
Ах да, конечно!
— Хотя полиция уже… освободила его. Кроме того, перед твоим домом дежурят репортеры.
— От нашей газеты есть кто-нибудь?
— Я послал Сэла.
Элен удивленно подняла брови.
— Никто лучше его не напишет о произошедшем.
— Марсело, пусть он напишет как было. Пусть расскажет правду, полную правду. Я не против.
— Ладно.
— Хорошо, что хоть не Сару. — Несмотря на затуманенность сознания после снотворного, Элен ощутила горечь. — Знаешь, это ведь она позвонила Брейверманам. Из-за награды.
— Полицейские мне рассказали. — Марсело перестал улыбаться. — Наверное, именно поэтому вчера она уволилась.
— Уволилась?
— Пришла ко мне и подала заявление об уходе. Собрала личные вещи и ушла. Уволилась без предупреждения.
— Конечно, зачем ей теперь работать? Она сказала тебе, что разбогатела, выиграла в лотерее?
— Нет. Она сказала, что я самый плохой редактор в США. Она назвала меня… — Марсело помолчал, улыбнувшись, — «красавчиком».
— Так и сказала?
— Что тут смешного? Я ведь и правда красавчик.
Марсело погладил Элен по щеке, и в ней как будто что-то сломалось. Она сжалась. Сейчас ей не нужны лишние волнения, даже приятные.
— У тебя еще осталось снотворное?
— Да, но, по-моему, тебе стоит с ним повременить. Тебя ждет адвокат.
— Какой адвокат?!
— Рон. Ты же сама просила меня ему позвонить. Он приехал довольно давно.
— Он здесь?
Элен начала подниматься, но Марсело ласково уложил ее снова на подушку.
— Лежи, лежи. Я приведу его сюда. — Он встал и вышел.
Элен лежала неподвижно, боясь пошевелиться и нарушить хрупкое равновесие. Сейчас надо не психовать, а действовать. Может быть, еще не поздно что-то изменить.
Через минуту по лестнице застучали шаги, и в спальню вернулся Марсело. За ним шел Рон Халпрен в темном костюме, при галстуке.
— Здравствуйте, Рон, — тихо сказала Элен. Пусть адвокат убедится, что она не сошла с ума и способна реагировать адекватно. — Только, пожалуйста, не надо меня утешать, иначе я распадусь на куски.
— Все понятно. — Рон присел на край кровати.
Элен разглядела взъерошенную бороду и ласковые глаза на морщинистом лице.
— И не смотрите на меня так.
Рон печально улыбнулся.
— Ладно, буду адвокатом, а не другом. Я знаю, что случилось, я прочел документы.
— Какие документы?
— Постановление суда, которое тебе вручили в больнице, — уточнил Марсело. Он стоял за спиной у Рона, скрестив руки на груди.
Элен наморщила лоб. Она ничего не помнила. Ну и ладно…
