Босх терпеть не мог сокращения и аббревиатуры, которые так любили все правоохранительные службы и агентства. Все же он спросил, что такое ОБСО.
– Оперативная бригада по проведению специальных операций. Эти ребята – настоящие чертовы ниндзя.
Гарри обдумал услышанное. Он не понимал, почему события начали разворачиваться столь стремительно. Рамос явно чего-то недоговаривал – скорее всего АКН получила свежую оперативную информацию о Зорилло.
– Вы видели Зорилло, верно? – спросил Босх. – Вы сами, или кто-то вам стукнул.
– Ты здорово соображаешь, Босх. Да, мы видели и Зорилло, и еще одного белобрысого хорька, за скальпом которого ты приехал. Я имею в виду Дэнса.
– Где?! И когда?
– У нас есть осведомитель на ранчо. Он засек обоих сегодня утром – они стреляли в цель неподалеку от хозяйственного двора. Узнав об этом, мы сразу…
– Близко ли к ним подошел ваш информатор?
– Довольно близко. Не настолько, конечно, чтобы приблизиться к Папе и сказать: «Как вы поживаете?» или «Как я рад, что вы вернулись!», но достаточно, чтобы его опознать.
Рамос громко захихикал и привстал со стула, чтобы взять еще пива. Одну бутылку он метнул Босху, хотя Гарри еще не допил предыдущую.
– Где он был? – спросил Босх.
– Да кто ж его знает? Меня занимает одно: что Папа вернулся и будет на ранчо, когда ОБСО постучится в парадную дверь. Кстати, не забудь оставить пушку, иначе федералы возьмут за хобот и тебя. Применение оружия и специальных средств на мексиканской территории разрешено только ОБСО, и никому больше. Уверен, Генеральный прокурор подпишет соответствующий документ, и тогда… Только бы его не купили и не прикончили! В общем, в любом случае, если наши решат, что тебя необходимо снабдить чем-нибудь огнестрельным, они подберут тебе ствол из своего арсенала.
– А как я узнаю о начале операции?
Прежде чем ответить, Рамос, так и не сев на стул, запрокинул голову и влил в себя еще с полпинты пива. Запах его тела распространился уже по всей комнате, и Босх поднес горлышко бутылки к самому носу, чтобы обонять «Текэй», а не агента.
– Мы известим тебя. – Рамос вытер губы тыльной стороной ладони. – Вот, возьми это и жди. – Он снял с пояса один из пейджеров и бросил его Гарри. – Повесь его на ремень. Я сам дам тебе сигнал. И не беспокойся – это произойдет скоро. Надеюсь, еще до Нового года. Слишком затягивать, пожалуй, не следует, поскольку никто точно не знает, сколько времени объект проведет на ранчо в этот раз.
Прикончив пиво, Рамос поставил пустую бутылку на стол. Другую он не взял, и Босх понял, что встреча закончена.
– Как насчет моего партнера?
– Которого? Мексикашки? Забудь о нем – он же из полиции. Ему ничего нельзя рассказывать, Босх. Эль-Папа скупил местных копов на корню – прими это как данность. Никому не доверяй и никому ничего не рассказывай. Просто надень пейджер и жди, когда он запищит. Сходи на корриду, в бассейн или еще куда-нибудь. Погляди на себя, дружище, тебе не мешало бы немножко загореть!
– Я знаю Агильо лучше, чем тебя, – возразил Босх.
– А ты знаешь, что он работает под началом человека, который каждое воскресенье сидит в ложе Зорилло на корриде?
– Нет. – Гарри покачал головой, думая о Грене.
– Чтобы стать следователем судебной полиции штата, нужно заплатить около двух тысяч долларов независимо от образования и способности вести дела. Тебе это известно?
– Нет.
– Я так и знал. Но именно так и обстоят дела. Не забывай об этом и не доверяй никому. Черт, Босх, может, ты и работаешь с последним честным копом во всем Мехикали, но зачем лишний раз рисковать своей задницей?
Босх кивнул и сменил тему:
– Еще одно, Рамос. Я хотел бы встретиться с тобой завтра, чтобы просмотреть ваши досье. У вас ведь есть все люди Зорилло?
– Большинство. А кто конкретно тебя интересует?
– Я ищу человека, на щеке у которого вытатуированы три слезы. Это один из боевиков Зорилло. Вчера в Лос-Анджелесе он убил еще одного копа.
– Господи Иисусе! О'кей, Босх, позвони завтра утром вот по этому номеру. Я подумаю, что можно сделать. Если найдешь своего убийцу, мы доложим об этом Генеральному прокурору, чтобы побыстрее получить ордер.
С этими словами Рамос вручил Босху визитную карточку, на которой не было ничего, кроме номера телефона. Потом он ушел, и Гарри запер дверь на цепочку.
Босх сидел на кровати с бутылкой пива в руке и думал о том, что означает возвращение Зорилло. Занимали его два вопроса: где был Эль-Папа все это время и что заставило его покинуть безопасную территорию ранчо? В конце концов ему пришло в голову, что Зорилло, возможно, ездил в Лос-Анджелес, намереваясь заманить Мура в мотель, где с ним без помех расправились. Ни на кого другого Мур, пожалуй, не клюнул бы.
Пронзительный визг тормозов и скрежет металла раздались, казалось, под самым окном. До Босха донеслись с улицы сердитые голоса. Выражения спорящих становились все более крепкими, пока не превратились в угрозы. Их выкрикивали так быстро, что Босх перестал понимать слова. Подойдя к окну, Гарри увидел двух мужчин. Стоя возле столкнувшихся машин, они оживленно размахивали руками. Один водитель смял другому задний бампер, хотя улица в этот поздний час была почти пуста.
Уже отворачиваясь от окна, Босх краем глаза заметил слева голубоватую вспышку. В следующий миг бутылка с остатками пива, которую он все еще держал в руке, разлетелась вдребезги. Осколки стекла брызнули во все стороны, и Босх инстинктивно попятился. Опомнившись, он бросился на кровать и, перевалившись через нее, приземлился на полу. Оказавшись в этом ненадежном убежище, Босх готовился к новым выстрелам, но их не последовало. Сердце отчаянно колотилось в груди. Необычайная ясность мысли пришла к Гарри, как это бывало всегда в минуты смертельной опасности. Он прополз по полу несколько футов и выдернул из розетки штепсель настольной лампы. Комната погрузилась во тьму. Он привстал и нашарил на тумбочке револьвер. Снаружи взревели два мотора – машины стремительно умчались.
«Неплохо задумано, – сказал себе Гарри. – Вот только снайпер промазал…»
Он подполз к окну и медленно встал, прижимаясь спиной к стене и коря себя за то, что весь вечер так безрассудно сидел у окна, словно подставляясь убийце.
Осторожно выглянув за окно, Босх оглядел противоположное крыло отеля, где, как ему показалось, он заметил вспышку выстрела, но в наступившей тьме почти ничего не рассмотрел. Многие окна были открыты настежь, и определить, из какого именно стреляли, Гарри не мог.
Бросив взгляд в комнату, Босх увидел дыру в спинке кровати – в том месте, куда попала пуля. Соединив эту точку воображаемой линией с тем пунктом в пространстве, где он стоял с бутылкой в руке, Гарри продолжил ее и получил убедительную директрису, указывающую на неосвещенное открытое окно на пятом этаже противоположного крыла. Никакого движения за окном не наблюдалось, лишь ночной ветерок слегка колыхал занавеску.
Босх заткнул револьвер за пояс и, прикрыв его рубашкой, выскользнул из номера. От его одежды несло пивом, а осколки стекла, застрявшие в ткани, покалывали кожу. Босх нисколько не пострадал; стекло слегка порезало лишь шею и правую руку, в которой Гарри держал злосчастную бутылку. На всякий случай он все же прижал раненой ладонью царапину на шее и поспешил дальше.
Судя по нумерации комнат в отеле, замеченное им окно находилось в пятьсот четвертом номере – четвертой комнате на пятом этаже. Попав в нужный коридор, Босх выставил револьвер перед собой. Приближаясь к номеру, он пытался представить свои действия после того, как выбьет ногой замок, однако эта предусмотрительность оказалась излишней – дверь была распахнута настежь, и ветерок из окна проникал сквозь нее в коридор.
Свет внутри не горел, и Босх, зная, что его силуэт ясно обозначится на пороге, быстро прыгнул в помещение, тотчас включил лампы в прихожей, быстро обвел стволом револьвера комнату, но, как он и предвидел, здесь уже никого не было.
Ошибки не было – несмотря на сквозняк, в пятьсот четвертом все еще пахло порохом. Гарри подошел к окну и посмотрел на окна своего номера. Пожалуй, задача перед неизвестным снайпером стояла не самая сложная.
Потом он услышал пронзительный визг покрышек по асфальту, а повернувшись на звук, заметил задние огни седана, который вырулил со стоянки отеля и, резко увеличив скорость, понесся прочь.
Босх спрятал револьвер под рубашку и стал осматривать комнату в надежде найти что-нибудь оставленное убийцей. Когда он включил свет, на кровати, в складках заткнутого под подушки покрывала, тускло блеснул медным боком какой-то предмет. Потянув покрывало, он увидел застрявшую под подушкой стреляную гильзу винтовки тридцать второго калибра. Не прикасаясь к ней, Босх достал из ящика стола чистый конверт и ловко поддел им гильзу.
