Пират постучал в боковую дверь сарая, и Нора открыла ему.
— Ой, дождь идет. — Она пошарила взглядом у него за спиной. — А где Джо Дон?
Пират был готов к ее вопросу.
— Встретил какого-то своего знакомого. Они пьют кофе.
Нора подозрительно нахмурилась. Красотка все же, это бесспорно. Пират ощутил странное желание, ранее никогда его не посещавшее: желание выведать все доступные ей эмоции.
— Какого еще знакомого?
И этот вопрос он предугадал.
— Из «Болото-рекордз». Хотели обсудить какие-то хит-парады. Я сам точно не знаю.
Она снова посмотрела ему за спину. А он, между тем, уже основательно вымок.
— Но почему они не пришли сюда?
Он пожал плечами.
— Ну, шоу-бизнес, сама понимаешь… А ты что, уже не хочешь посмотреть блокнот?
— Извини. Заходи же.
Пират зашел. На диване обложкой кверху лежала книга «Последний поезд в Мемфис»; на обложке был изображен Элвис Пресли. С книги Пират перевел взгляд на «Рика», чуть ли не сверкавшего на своей подставке.
— Он не просил его забрать? — спросила Нора.
— Кто?
— Джо Дон.
— Не-а.
— Но ведь дождь идет.
— Он позвонит тебе. А может, этот парень из «Болото-рекордз» его подбросит.
— Это был Большой Эд?
— Кто?
— Парень из «Болото-рекордз».
— Я не расслышал, как его зовут.
— Такой здоровяк с висячими усами?
— Ага, он. Большой Эд.
Нора кивнула, но тут же, по-видимому, вспомнила кое-что еще и опять нахмурилась. С Пирата было уже довольно эмоций, от которых она хмурила лоб. Пора переходить к другим.
— А я думала, Большой Эд летит сегодня в Лос-Анджелес.
— Шоу-бизнес, знаешь ли, — сказал Пират. Скулы Норы тоже отчетливо выступали, но были гораздо изящней скул Джо Дона. Пират вынул из кармана адресную книжку, прежде чем девушка успела задать еще какие-то вопросы, о которых бы потом жалела. — Держи.
Настроение у Норы тотчас переменилось. Она смотрела на блокнот с таким восторгом, будто он был волшебный.
— О боже.
— Забирай себе.
Она осторожно, едва ли не с благоговением приняла этот дар. Пальцы Пирата понимали, что она испытывает: им ведь тоже хотелось кое-чего коснуться.
Нора сидела на барном табурете и бесшумно переворачивала страницу за страницей. Пират тем временем стоял у окна, глядя на струи дождя и пытаясь навести порядок в мыслях. Ему нужна «миата», это как раз понятно. Единственный вопрос заключался в том, сам ли он на ней поедет или в компании.
Через некоторое время Нора заплакала.
— Что такое? — спросил он, обернувшись.
По лицу ее текли слезы.
— Тут все его встречи и прочее. На последние дни жизни и дальше.
Ну, понятное дело: он же не знал, что погибнет.
— Так грустно, — сказал Пират. Он подошел поближе, заглянул ей через плечо.
— Вот видишь. — Она указала на разлинованную страницу, где строчки были разделены на небольшие промежутки времени. Пират никогда такого не видел. Написано там было следующее: «Позвонить проф. Майерсу насчет теории конуса; зубной, 13:30; Сэлли Мэй по поводу вопросов; обед с Нелли».
— А что такое «теория конуса»? — спросил Пират.
— Я не знаю, — сказала Нора. — Он был такой умный. Гений. — Она перелистнула и добавила чуть тише: — В этот день он погиб.
«Бассейн с 7 до 8, с интервалами; проверить третью модель; позвонить Кирку Бастину — последний шанс; поужинать с Нелли». Она перевернула страницу.
— А вот следующий день.
Бастин?
— Погоди, — сказал Пират. — Вернись.
— Вернуться?
Пират выхватил блокнот и сам перелистнул обратно.
— Как произносится эта фамилия?
— Изначально на французский манер, Бастьен. Но потом стали говорить просто «Бастин».
— Бастин? Бастин, да?
Неужели он кричал? Она перепугалась.
— Да. Бастин. Это друзья моих роди… мамы и отчима. По большей части отчима. Он с братом…
— Бастин? Так? Произносится «Бастин»?
— Ну да. А почему…
— Их в городе много, этих Бастинов?
— Насколько я знаю, только двое. Кирк — наш мэр.
Пират не без труда вспомнил слова: «Вам в последнее время везет, мистер Дюпри». Но прежде чем воспоминания оформились во что-либо внятное (крутой итальянский ресторан?), их вытеснили более важные мысли.
«Сволочь». Не это сказала Ли Энн, когда умирала на полу гардероба, захлебываясь кровью. Просто он это услышал, не узнав странной фамилии.[23] Но теперь Пират был уверен, что она сказала именно это. Ли Энн пыталась назвать имя убийцы. Умирающий говорит, кто его убил, — это же практически послание от Бога. Разве он когда-нибудь найдет себе лучшего партнера? Он перед ней в долгу. И тут на него снизошло откровение, откровение, сравнимое по силе с землетрясением, такое сильное, что он задрожал всем телом. Между двумя ложными обвинениями в его жизни существовала большая разница. В первый раз, когда убили Джонни Блэнтона, он не знал, кто на самом деле виновен. Но в этот раз, когда убили Ли Энн, ему это известно. Спасательный трос! Убийца — Бастин, его на смертном одре изобличила сама жертва.
— Где он живет?
— Кто?
— Бастин.
— Не знаю.
— Где-то неподалеку?
— У них настоящий дворец на озере.
— Покажи.
— Показать?
— Немедленно.
— Но зачем? Почему это так важно? — Нора взяла адресную книжку и прочла вслух: — «Позвонить Кирку Бастину, последний шанс». — Она подняла глаза, в которых забрезжило наконец понимание. — Это как-то связано с гибелью моего отца?
— Ага, — сказал Пират, просто чтобы заручиться ее поддержкой. На выходе он подхватил «Рика».
— А это что такое?
— Джо Дон попросил привезти.
— Куда?
— Не знаю. Он позвонит. — Пират хотел еще раз, для вескости, упомянуть шоу-бизнес, но решил не тратить время зря.
— Ладно, — сказала Нора. — Мобильный я беру с собой.
— Да будет рок-н-ролл, — сказал Пират.
Нелл выглянула в окно. Патрульную машину, внутри которой, в полумраке, сидел Тимми, обильно поливало дождем. Она трижды звонила Клэю, но ей сказали, что он на задании, велел ей оставаться дома и скоро выйдет на связь. Но, как учил ее Джонни, каждая частица этого мира неслась прочь от каждой встречной частицы. И мысли ее тоже неслись прочь, на максимальной скорости, оставляя после себя тропинку из будоражащих образов: Кирк с маской на лбу, сжимающий в руках трофей за прыжки в воду; тринадцатилетние Клэй и Дюк на чемпионате по стрельбе («Победил же одиннадцатилетний брат Дюка, Кирк Бастин, чьим фото мы не располагаем»); и, наконец, вчера — Кирк выходит из джипа у озера Версаль и, прихрамывая, идет к дому. Нелл задыхалась. Чувство, что она в ловушке, в западне, настигшее ее под обломками кораллового рифа, вернулось и оказалось настолько реальным, что ей пришлось настежь открыть окно, впуская внутрь ветер и косые струи. Дождь так сильно шумел, что она не сразу услышала телефонный звонок.
Нелл подбежала к столу и схватила трубку.
— Клэй?
Но это был не Клэй, а какой-то другой мужчина, чьего голоса она не узнала.
— Нора? Это ты?
— Нет, это ее мать.
— Миссис Жарро? Это Йеллер. Вы ее не видели? Нору, в смысле.
— Нет. Я все пытаюсь ей дозвониться. Что-то случилось? — Но по его голосу она уже поняла, что случилось.
— Да, мэм, случилось, можно и так сказать. Джо Дон серьезно ранен.
— Как?
— Его нашли на улице. На Принцесс-стрит. Отлупили его будь здоров.
— Он в порядке?
— Операцию начнут с минуты на минуту. Я отвез его в «Мерси», я и сам тут, миссис Жарро.
— Операцию?…
— Врач сказал, кровоизлияние в мозг. Нужно залезть к нему в голову и заткнуть эту течь. Но я позвонил, потому что его видели в этой маленькой «миате».
— О боже.
— Я послал знакомых проверить сарайчик Джо Дона, но Норы там не было. И машины тоже.
— Я не знаю, где она. Вы звонили в полицию?
— Копы его и нашли. Понимаете, мэм, кто-то потом видел мужчину за рулем этой машины. Он был один. И Норы в ее собственной машине не было, вот в чем штука. Как так вышло, не знаете?
— Нет. Понятия не имею.
Последовала пауза. Нелл услышала, как пищат какие-то аппараты, а по громкой связи говорят что-то невнятное.
— Уверены?
— Да. Что вы хотите этим сказать?
— Джо Дон говорит, что он безобидный малый, да и потом же доказали, что это не он, проблемы быть не должно, но я все-таки…
— Мистер Йеллер, о ком вы говорите?
— Об Элвине Дюпри. Оказалось, что он большой меломан. Постоянно ошивался в «Красном петухе», а может, и в сарай заглядывал пару раз…
— Вы хотите сказать, что Дюпри знаком с моей дочерью?
— О да, мэм. В этом я уверен.
Нелл выскочила под ледяные потоки воды и постучала в машину с пассажирской стороны. Заперто. Она заколотила сильнее. Стекла изнутри запотели, но она заметила, что Тимми шелохнулся. Окно опустилось.
