– Он нарушил границы частной собственности, – ответил Доу. – Может быть, есть и другие нарушители. Я как раз собирался осмотреть окрестности. И вообще, эта территория находится в юрисдикции города Медоубрук-Гроув, не говоря уже о том, что это моя частная собственность. Так что будь так добра, займись-ка своими делами – и я обещаю, что не буду совать в них свой нос. – Доу снова осклабился. – Да уж, лично я не стал бы лезть в твои дела.
Женщина посмотрела ему прямо в глаза:
– Джим, ты сам прекрасно знаешь, что не имеешь права требовать, чтобы представитель полиции округа покинул территорию города. Если у меня есть подозрения, что ты что-то затеваешь, я имею полное право здесь находиться. Между прочим, это называется резонным основанием, что среди полицейских широко известно. Позволь заметить, что тот грустный подросток, который сидит в твоей машине и слизывает со своего лица сопли и кровь, дает мне именно такое основание.
Доу отвернулся от женщины, зажал пальцем левую ноздрю и смачно высморкался.
– Грубо играешь, детка.
– Я не хочу ни во что играть. Я просто хочу понять, что здесь происходит. Так что лучше брось меня за нос водить.
– Да? А может, это ты водишь меня за нос? – И прежде чем женщина успела что-либо ответить, Доу раздраженно вздохнул и ткнул пальцем в сторону свинарника. – Это – моя собственность, я пришел ее осмотреть и неожиданно заметил, что здесь шляется парень подозрительного вида. Думаю, он хотел проникнуть внутрь. И что я должен был делать? Позвонить в полицию?
– Да, – кивнула женщина. – Именно это тебе и следовало сделать. Выпусти-ка его из машины.
– Что-то мне не нравится твой тон.
– Тон охранников из окружной тюрьмы тебе тоже не понравится. Выпусти его немедленно.
Доу подался немного вперед и уперся ладонями в бедра:
– Что на тебя нашло? Это все потому, что я забыл про день рождения Дженни? В этом дело, да? Если Пэм тебя попросила поиздеваться надо мной как следует, то это называется превышением должностных полномочий. Я имею право подать на тебя жалобу.
– Я бы тебе очень не советовала.
– Не понимаю, почему все, кто работает в полиции округа, с таким неуважением относятся к своим коллегам из других подразделений?
– Нет, мы с большим уважением относимся к коллегам из других подразделений, – возразила она, – а вот лично тебя мы не уважаем. Немедленно выпусти парня из машины, иначе я вызову подмогу. А если я это сделаю – тебе не поздоровится.
– Мне уже не поздоровилось – в тот самый момент, как ты здесь объявилась, – проворчал Доу.
Он открыл дверь машины и выволок меня наружу. От этого мои руки снова пронзила нестерпимая боль.
– Не зли меня, парень, – прошептал он мне на ухо так тихо, что я едва почувствовал его горячее дыхание. – Даже не надейся, что тебе это с рук сойдет. Учти, я тебя насквозь вижу.
Женщина тем временем окинула меня ободряющим, почти сочувственным взглядом. Я никак не мог сообразить, что делать дальше: обстоятельства сложились так, что копы мне были больше не друзья, но лучше уж поставить на эту женщину, чем на Джима Доу, – по крайней мере, эта ставка казалась мне более перспективной. Говоря откровенно, в тот момент мне казалось, что я готов к любому обвинению, суду, к даче показаний против Мелфорда, лишь бы только вырваться из лап Джима Доу. Возможно, это было не слишком красиво с моей стороны, но что-то я не заметил, чтобы Мелфорд рвался мне на помощь, и вообще ничего этого со мной не случилось бы, если бы он не убил Ублюдка и Карен по каким-то причинам, которые не желал мне раскрывать.
– Ох, ни хрена себе! – воскликнула женщина-полицейский, поближе разглядев мой окровавленный нос.
– Это не моих рук дело, – ответил Доу.
Женщина сделала вид, будто не слышит.
– Как тебя звать, сынок? – спросила она, хотя самой ей на вид не стукнуло еще и тридцати лет.
– Лем Алтик.
Лгать не было смысла: ведь она могла проверить мои документы, и наверняка сделала бы это.
– Как тебя сюда занесло?
Я рассказал ей ту же самую сказку, что и Доу, – о том, как я искал, где бы укрыться от жары, бродил по окрестностям и не заметил предупреждения о том, что проход запрещен. В женщине мой рассказ вызвал явное сочувствие – возможно, потому, что я был весь в крови.
– Ты оказывал ему сопротивление? – спросила она, кивнув в сторону Доу.
– Нет, мэм, я ему сразу же все объяснил, как и вам сейчас.
– Повернись-ка спиной! – приказала она.
Я подчинился.
– Вот дьявол, – прошептала женщина. – Сними с него наручники, немедленно!
– Я имею полное право надеть на нарушителя наручники.
– Доу, я считаю до трех. Если ты не снимешь с него наручники, то нарушителем здесь окажешься ты.
Доу заворчал, но достал из кармана ключи и снял наручники, не забыв как следует дернуть за них, нащупывая замочную скважину. Запястья пронзила боль. Она была настолько сильной, что на глазах у меня выступили слезы, и я зажмурился, стараясь удержать их: я не хотел, чтобы эти двое заметили, что я плачу. Я продолжал держать руки за спиной, не желая смотреть на них, пока боль не утихнет.
– Что за сволочизм, Доу! Нельзя же затягивать их так туго. Эй! Ты что, его еще и головой о машину ударил, когда запихивал внутрь?
Вопрос был явно риторический, но я ответил за начальника полиции:
– Да, мэм, ударил. А еще он дал мне кулаком в живот.
– Этот засранец врет, – заявил Доу.
– Что-то непохоже, чтобы он врал, Джим. Боюсь, мне придется выдвинуть против тебя обвинение.
Но при этих словах она не двинулась с места, не подошла и не надела на него наручники. Вместо этого она лишь стояла и смотрела на него с улыбкой: ей было интересно, как он отреагирует.
– Это все потому, что я тебя не трахнул? – спросил он. – Все дело в этом, да? Видишь ли, просто мне не нравятся женщины без сисек.
– Если ты не приведешь какую-нибудь вескую причину, которая позволит мне увидеть твое поведение в лучшем свете, мне придется отвезти тебя в участок.
Я и сам не знал, что собираюсь это сказать, пока фраза не сорвалась с моих губ:
– Я не буду выдвигать обвинений против него.
Женщина обернулась ко мне так быстро, что я удивился, как шляпа не слетела с ее головы:
– Какого дьявола?
Я пожал плечами:
– Не хочу никаких неприятностей. Я живу далеко и не смогу присутствовать на суде и прочих процедурах. К тому же, похоже, я действительно нарушил границы частного владения. Хотя этот человек, конечно, немного переборщил. В общем, я бы предпочел обо всем этом забыть.
Доу усмехнулся мне так, словно мы были сообщники, – возможно, хотел показать, что я этим поступком от него не откупился и лишь обрекаю себя на худшие неприятности.
Тем не менее я поступил правильно. Лучше это дело замять. Если втянуть в историю полицейских, суды, а может быть, еще и журналистов, то в конце концов я сам могу оказаться за решеткой. Оставалась только надеяться на то, что все может обойтись.
– Ты уверен? – переспросила женщина.
Я кивнул.
Она обернулась к Доу:
– Что ж, тебе повезло. Так что вали отсюда, и поскорее.
– Мне валить отсюда? – переспросил он и картинно почесал затылок. – Дай-ка подумать… а зачем? Какого хрена, в конце концов? Это мои владения. Почему бы тебе не убраться?
– Слушай, сделай нам всем одолжение – гуляй, а? И я тебя предупреждаю, Джим: если с этим парнем хоть что-нибудь случится, если хоть волосок с его головы упадет – тебе не поздоровится. Ты понял? Так что веди себя поосторожней.
– Никогда не видал бабы с такими крошечными сиськами, – ответил он и сел в машину.
Мотор сердито зарычал, и машина рванула с места на скорости миль пятьдесят в час.
Дама из полиции округа посмотрела ему вслед.
– Не грех было бы дать ему предупреждение за превышение скорости, – заметила она. – Интересно, как бы ему это понравилось? – Потом она снова повернулась ко мне: – Так как ты все-таки здесь оказался?
– Я же вам рассказал, – ответил я. – Я просто гулял. Я тут подумываю, не бросить ли мне торговлю, как только вернусь домой, – так что сегодня у меня уже не было сил работать. Поэтому я просто бродил по окрестностям и забрел сюда.
– Да брось! Тут должно быть что-то еще. Ты, наверное, тут травку курил или еще что? Мне наплевать, я ничего тебе не сделаю. Просто скажи.
– Да нет, вовсе нет. Я действительно просто гулял.
Она покачала головой:
– Ну ладно. Давай я тебя подвезу.
Минуту я колебался: Мелфорд был где-то поблизости. С другой стороны, что он сделал для меня, кроме того что откровенно подставил и бросил на произвол судьбы? Возможно, он ничего не видел и не знал, что здесь происходит, – но это значит, что он не тот человек, на которого можно полностью положиться. Я рассудил, что в любом случае имею полное право умыть руки.
