В ночи появились новые звуки: громили фургон; к грохоту примешивались крики и ругательства и глухие звуки ударов.
Тейлор, оставаясь в своей застрявшей машине, включил сирену. Но ее вой не сумел заглушить вопль, такой высокий, как будто кричала женщина. Но Фрай знала, что это не женщина.
– Стюарт, ну хоть что-то должно быть в этом чертовом компьютере, – говорил Джепсон. – Для этого он здесь и стоит – чтобы давать правильные ответы. Вы получили миллионы фунтов как победитель соревнования «Мастермайнд». Все, что вам теперь нужно, – это найти Гасконского Хакера, который задаст единственно правильный вопрос.
Обычно Джепсону нравилось следить за тем, как продвигается расследование. Тогда он чувствовал себя участником процесса, а не просто кабинетным начальником с кучей медяшек на униформе. И иногда Тэлби обнаруживал, что разговор с Джепсоном может представить все дело в ином свете. Но не сегодня утром. Этим воскресным утром не обнаруживалось вообще никакого света, даже от свечей в виде фаллосов. Читать рапорты о ночном происшествии в карьере было тяжело и грустно. Пострадали три человека, в том числе офицер полиции. А преступники появились и исчезли, как шквал опавших листьев на ветру, растворившись в просторах пустоши раньше, чем констебль Тейлор сумел выкарабкаться из грязи.
– Гасконский Хакер никогда не участвовал в «Мастермайнде», – устало сказал Тэлби. – Да и «Мастермайнд» уже несколько лет как не показывают.
– И что? Выберите другую викторину. Какая разница?!
– В наши дни участники викторин делают звонок другу или спрашивают зрителей.
– Ну, мы не можем спросить наших зрителей, – сказал Джепсон. – Если мы признаем, что знаем их всех, они накинутся на нас как стервятники.
– И друзей у нас все равно нет, так?
– Верно, – тяжело вздохнул Джепсон.
Тэлби листал дела Дженни Уэстон и Мегги Крю. Он знал их практически наизусть, но все равно переворачивал страницу за страницей.
В деле Уэстон был рапорт полицейского, который первым ответил на звонок смотрителей. Звонок поступил с поста дорожной полиции в Брэдвэлле – не прямо от Марка Рупера, не от Оуэна Фокса из смотрительского центра на Партридж-кросс. Возможно, это была стандартная процедура, но стоило проверить. Целые страницы были исписаны подробными показаниями самого Рупера и не менее подробными – менеджера центра проката велосипедов Дона Марсдена и фермерского работника Виктора Макколи, который, похоже, был последним, кто видел Дженни Уэстон живой. Никто не заявлял, что встретил ее после того, как она добралась до пустоши.
Огромное количество собранных судебных материалов скорее сбивало с толку, чем помогало. Даже трусики Дженни и ее велосипедные шорты, найденные криминалистами в карьере, не навели на какой-либо след. Единственным отсутствовавшим до сих пор предметом была поясная сумка, которую она брала с собой, когда ехала на велосипеде.
– Избиение Бевингтона наводит на мысль о наказании за изнасилование, – сказал Джепсон. – Но Дженни Уэстон никто не насиловал.
– Нет ни доказательств сексуальной связи, ни телесных выделений или следов ДНК. Компьютер характеризует убийцу как «неорганизованного киллера», а для этого типа преступника убийство само по себе является сексуальным актом. Основаниями для такой характеристики служат внезапность нападения и отсутствие попыток спрятать тело – напротив, оно, похоже, было выставлено напоказ. Кстати, этим объясняется и то, что нижняя половина тела полностью обнажена, – символический сексуальный акт.
– Стюарт, твои рассуждения слишком академичны и недоступны пониманию тех, кто просто решил отомстить.
– Я знаю, – вздохнул Тэлби.
– Правда, у Бевингтона есть прошлое. Он мог быть связан с Уэстон?
– Судя по всему, Бевингтон написал свое имя на земле в каменном круге. Но это могло произойти несколькими днями раньше. Это ничего не значит.
– А что с Роз Дэниелс?
– О, она наверняка уже давно покинула район. Такой человек может оказаться где угодно. Да и имя у нее теперь, скорее всего, другое.
– Вы так думаете?
– Конечно, – уверенно ответил Тэлби. – Вспомните, последний раз ее видели в нашем районе за шесть недель до того, как убили Дженни Уэстон.
– Еще есть один неизвестный человек, которого видели шатавшимся вокруг дома Уэстон и здания, где она работала. Кто-то звонил ей, представившись офицером полиции.
– Мы исключили из списка подозреваемых ее бывшего мужа, Мартина Стаффорда. Все старые бойфренды из ее записной книжки вне подозрений. Если у нее кто-то появился совсем недавно, значит, она не потрудилась записать его телефонный номер. Хотя это на нее не похоже. Она была довольно организованным человеком. И еще есть записка, которую мы нашли в ее доме. «Купи несколько фруктововкусовых», – говорится в ней. Конечно, это записка от ее бойфренда.
– Может быть и такое, что человек, которого видели соседи, искал не Дженни Уэстон, а Роз Дэниелс, – размышлял Джепсон. – А она к тому времени уже исчезла.
– Кем бы ни был убийца, он дерзок, – произнес Тэлби. – И весьма удачлив.
На прошлой неделе в средствах массовой информации делалось довольно много обращений к публике. Но никто не заявил, что видел человека на пустоши в нужное время.
– У нас есть частичный отпечаток ноги и капля пота с рамы велосипеда. Еще форма лезвия ножа. Но по большому счету это ничто. Ничто – без доказательств нахождения подозреваемого в месте преступления.
Тэлби помолчал, словно испытывая неуверенность в том, как примут его следующее заявление. Заметив его смущение, Джепсон вонзил в старшего инспектора взгляд своих голубых глаз.
– Стюарт, вы что-то еще хотите сообщить мне? И это что-то, о чем я не хочу слышать?
– Может быть.
Джепсон снова вздохнул.
– На самом деле я уже сомневаюсь, что может быть что-то хуже. Но продолжайте.
– Если не возражаете, – сказал Тэлби, – я хотел бы дождаться, пока к нам не присоединятся Пол Хитченс и Диана Фрай.
Диана Фрай, хромая, поднялась по ступенькам в диспетчерскую. Она только что закончила составлять рапорт о вчерашнем нападении на Келвина Лоренса и Саймона Бевингтона, и в голове все еще теснились картины разгрома, оставшегося после того, как озверевшая толпа рассыпалась по карьеру. Мысленно она видела место происшествия, которое осветил фарами подъехавший констебль Тейлор: выхваченные двумя лучами света и блестевшие, как ножи, струи дождя, светлые неровные дыры в окнах фургона и стены карьера, черные там, где на них не падал свет. И еще полуголый Страйд, распластанный в грязи лицом вниз. Из него торчал окровавленный черенок метлы, а тело корчилось, как разрезанный на куски червяк.
Задание восстановить ночные события Диана находила болезненным и унизительным. К этому чувству примешивалась и боль в поврежденном колене. Но она не считала ее оправданием. На лестничной площадке она буквально столкнулась с Беном Купером, внезапно выросшим перед ней. Из всех людей Диана хотела видеть этого человека меньше всего: ведь именно из-за Купера и его дурацких идей она вообще оказалась в карьере – пришла послушать бредни двух бродяг. Но избегнуть встречи с ним не было никакой возможности. Он шел прямо на нее, влезая в ее личное пространство.
– Диана, ты сделала все, что могла, – сказал он, по своему доводившему до бешенства обыкновению, прочитав ее мысли.
– Ну да, конечно.
Диана резко отвернулась от него. Больное колено не выдержало, и нога соскользнула со ступеньки. Купер схватил ее за куртку, стараясь удержать, и притянул к себе. Фрай вдруг обнаружила, что стоит с ним нос к носу. Она чувствовала его дыхание на своем лице и видела его глаза, большие, карие и взволнованные, совсем как глаза одной из коров Уоррена Лича.
– Купер, что ты себе позволяешь? Немедленно убери от меня руки!
– Послушай, я знаю, что ты чувствуешь, – сказал он.
– Ну откуда ты можешь знать?
– Диана… даже тебе было не справиться со всеми ними.
– Они вывели меня из ситуации буквально через несколько секунд, – сказала она. – Как только я попыталась вмешаться.
Фрай никак не могла простить себе, что она даже не вытащила свою дубинку, которая так и осталась лежать в чехле, совсем под рукой.
Купер удерживал Диану чуть дольше, чем было нужно. Она чувствовала сквозь одежду его руку у себя на спине. Пальцы нежно, но настойчиво касались ее позвоночника в области маленького нерва, по которому сигналы шли вниз живота. На мгновение ей даже показалось, что боль в ноге немного утихла.
Затем Фрай рывком высвободилась и поправила куртку.
– Разве у тебя сегодня не выходной?
– Выходной.
– Так что ты забыл в отделении? У тебя что, нет занятий поинтересней?
