Ознакомительная версия.
Другие же стали роптать, когда был произведен окончательный расчет по варрантам на акции Beatrice. Доходы от их продажи оказались намного меньше ожидаемых, и некоторым служащим хватило смелости выразить недовольство на собрании отдела. Милкен сказал, что он «оскорблен» самим фактом подобных жалоб, но пообещал, что Лоуэлл позднее все объяснит. Никакого объяснения так и не последовало. Правда была слишком шокирующей, чтобы Милкен осмелился ее сообщить.
Милкен получил от KKR варранты Beatrice (представлявшие собой право на приобретение акций Beatrice по сниженной цене) под предлогом того, что ему необходимо предложить их клиентам в качестве стимула для покупки бросовых облигаций Beatrice. Вместо этого Милкен приберег почти все варранты для Drexel и вложил львиную их долю в товарищества, принадлежавшие ему и его семье. Эти варранты, первоначально купленные по 25 центов каждое, теперь предоставляли право на приобретение более чем 22 % акций Beatrice по цене 26 долларов за акцию, что в сумме означало ошеломляющий потенциальный доход в размере свыше 650 млн. долларов. Малый размер выплат служащим объяснялся тем, что Милкен сохранил бóльшую часть поступлений для себя и своей семьи. Узнай об этом персонал, дело, по всей вероятности, дошло бы до грандиозного скандала.
Кроме предварительных расчетов премий и долей прибыли товариществ, конец года всегда приносил с собой суматоху в связи с проведением Милкеном сделок для уменьшения размера налогов. Сделки с клиентами, подобными Columbia Savings, вызывали подозрения на предмет «парковок» для получения незаконных налоговых льгот.
Однажды Алан Розентал, один из тех сотрудников клиентского отдела, что отправились вслед за Милкеном в Калифорнию и работали в Беверли-Хиллз с самого начала, подошел к своему боссу, сидящему за рабочим столом, и показал ему экземпляр газеты – пародии на «Уолл-стрит джорнэл» под названием «Бол-стрит джорнэл»[71]. «Послушай-ка это», – сказал он и начал громко читать заметку из краткой сводки новостей; тем временем вокруг них, заинтересовавшись, собирались другие сотрудники. «Майкл Милкен из Drexel Burnham – последний из выявленных соучастников нашумевшего скандала, связанного с нарушением правил парковки в городе Нью-Йорке. Несмотря на то что Милкен не был в Манхэттене вот уже много лет, его репутация нарушителя правил парковки не позволяет сомневаться в его причастности».
Все смеялись до тех пор, пока не заметили, что Милкен сидит с каменным лицом. «Алан, – резко сказал он, – убери этот мусор с глаз долой».
Это был один из дней конца лета 1985 года. Рейд Нэгл, молодой и подтянутый специалист по сбережениям и ссудам из Нью-Джерси, нетерпеливо оглядел мрачный интерьер Гарвардского клуба, затем посмотрел на часы. Было почти 3 часа пополудни. Айвен Боски обещал встретиться с ним в 2 часа.
Почти год назад Стивен Конуэй, начальник операционного отдела Боски, обратился к Нэглу за советом относительно возможного приобретения кассы сбережений и ссуд. Теперь Нэглу позвонил Боски, который сказал, что хотел бы встретиться с Нэглом и предложить ему работу. Не вдаваясь в подробности, он сообщил, что речь идет о развитии бизнеса финансовых операций в его корпорации Northview.
Клуб был почти пуст. Неожиданно двери широко распахнулись, и к Нэглу быстрым шагом направился Боски. «Извините за опоздание, – сказал Боски. – В моем распоряжении всего десять минут».
Они сели подальше, чтобы им не мешали. Нэгл по-прежнему не представлял, какое применение ему с его специализацией может найтись в арбитраже, и спросил Боски о причине интереса к своей персоне. Боски сразу же дал понять, что разговор пойдет не об арбитраже, сказав, что арбитраж как средство достижения цели, к которой он стремится, себя исчерпал. «И что же это за цель?» – спросил озадаченный Нэгл.
«Где были сделаны самые большие состояния? – задал Боски встречный вопрос и сам же на него ответил. – Недвижимость, нефть, финансовые операции». Затем Боски отвел взгляд от Нэгла, уставился на стену, где висели написанные маслом портреты прославленных выпускников Гарварда, и произнес: «Я хочу быть современным Ротшильдом». К тому времени, когда Боски закончил свои разглагольствования, «десять минут» растянулись на час.
Встреча с Боски, которого никогда так не превозносили, как в то лето, внушила Нэглу самое настоящее благоговение. Статьи в газетах и журналах принесли Боски общенациональную известность, а жажда славы и, даже в еще большей степени, респектабельности побудила его написать книгу и отправиться в рекламное турне по стране. В то же время шли полным ходом его махинации с Милкеном.
Название книги Боски, «Мания слияний» (с подзаголовком «Арбитраж: тщательнее всего охраняемый секрет зарабатывания денег на Уолл-стрит»), было, пожалуй, ее самой интригующей строкой. «Я размышлял, стоит ли рассказывать о закулисных маневрах и комнатах, полных табачного дыма, и решил, что хочу написать серьезную книгу об арбитраже», – сказал Боски в интервью «Уолл-стрит джорнэл». «Мания слияний» была скучным трактатом о технических аспектах арбитража. Книга объемом в 242 страницы, над которой Боски, по его собственным словам, работал три года, представляла арбитражеров образцами мастерства, предвидения и усердия. «Незаслуженных прибылей здесь не бывает; не существует эзотерических трюков, позволяющих арбитражерам перехитрить систему», – патетически подытоживал Боски.
Книга имела в основном уважительные отзывы и помогла Боски отшлифовать свой имидж до академического: он получил место преподавателя в бизнес-школе университета штата Нью-Йорк и стал лектором в Колумбийском университете; об этих своего рода регалиях он упоминал со все возрастающим постоянством. Боски получал столько приглашений выступить с речью, что был вынужден многие из них отклонять. Нередко при его появлении аудитория вставала и разражалась овациями.
Во время таких выступлений Боски напирал на то, что он больше, чем просто арбитражер. Он придумал новое словосочетание «рискованный арбитраж», под которым понималось приобретение крупных пакетов акций для принуждения компаний к выкупам или поглощениям. Вместе с тем (на что он, очевидно, никак не рассчитывал) в его речах проскальзывали нотки неуверенности в себе. В июне, когда Боски презентовал свою книгу в Вашингтоне в рамках рекламного турне, корреспондент «Вашингтон пост» Дэвид Вайс спросил его, что побуждает его к дальнейшим действиям. «Вы уже богатый человек. К чему вы стремитесь?» – поинтересовался Вайс.
«Ну, я порой ловлю себя на мысли, что Всевышний ниспослал мне дар быть скаковой лошадью, – пояснил Боски. – Я не знаю другой жизни. Мне невдомек, каково быть дойной коровой и мирно пастись на лугу, поэтому я просто продолжаю делать то, что мне позволено, дабы пользоваться счастливой возможностью процветать, и пытаюсь делать это все лучше и лучше». Потом он сделал любопытное предупреждение: «До тех пор пока моя система или формула успеха будут так или иначе работать, меня никто и ничто не остановит. Вполне возможно, что завтра вы прочтете эпитафию обо мне и это будет что-то вроде "Свершилось: сворачиваем арбитраж"».
Средством, к которому Боски собирался прибегнуть для удовлетворения своих новых амбиций, была касса сбережений и ссуд Financial Corporation of Santa Barbara. Ранее на возможность ее приобретения ему указали Милкен и Дал, впечатленные потенциалом недавно либерализованной сферы сбережений и ссуд. Были сняты многие ограничения, в частности, на размещение средств на депозитах и предоставление займов на покупку недвижимости. Таким образом, кассы сбережений и ссуд могли теперь инвестировать во все, что угодно. Они стали привлекательными для вкладчиков, так как предлагали высокие процентные ставки по депозитам. Для вкладчиков в кассы сбережений и ссуд риск был минимальным, поскольку государство страховало все депозиты на сумму менее 100 000 долларов. Власти, казалось, были заинтересованы в том, чтобы владельцы касс сбережений и ссуд спекулировали.
Для выплаты высоких ставок по депозитам кассы сбережений и ссуд должны были получать еще более высокие доходы от собственных инвестиций. Идеальным средством для это представлялись бросовые облигации с их высокой доходностью. Милкен и Drexel уже превратили такие некогда степенные организации, как Centrust, Columbia, Financial Corporation of America, American Savings в активнейших покупателей своих бросовых облигаций. Если бы Боски купил Financial Corporation of Santa Barbara, та стала бы их аналогом.
Для Боски, постоянно находившегося в поисках капитала для своих арбитражных спекуляций, кассы сбережений и ссуд представляли собой неограниченную возможность привлечения финансовых ресурсов. Но каковы бы ни были собственные планы Боски на использование капитала, Милкен и его команда могли с определенной долей уверенности предугадать, на что пойдет бóльшая часть денег: подразумевалось, что те будут вкладываться в высокодоходные облигации, выбранные Милкеном. Такова была цена, которую платили клиенты за постоянный доступ к Милкену.
Ознакомительная версия.
