Влад невольно улыбнулся. Телескоп — мечта его детства. Только в городской квартире наблюдать за звездами не получится, здесь нужен прозрачный загородный воздух и еще вот такая башенка! Он сразу простил все архитектурные промахи строителям и хозяевам. Как жаль, что сейчас пасмурно…
Присев на стул, он глянул в глазок объектива. Небо было, что называется, закрыто для просмотра. Тогда он изменил угол обзора и был приятно удивлен, что в системе был оборачивающий окуляр, который позволял рассматривать улицы и дома не в перевернутом виде. Дом, который он покинул, можно было бы рассмотреть детально, если бы не во дворе горели фонари. Переставив прибор к противоположному окну, он увидел параллельную улицу, ту, на которой находилась бывшая дача Герасимова. Вот он, странный заброшенный дом, в котором… тускло светились окна!
Влад невольно отпрянул от объектива: что за чертовщина! Дом, оказывается, обитаем?! Ему тут же вспомнились странные звуки, исходившие, как ему тогда показалось, откуда-то из недр дома. Он вновь осторожно прильнул к трубе, но, к сожалению, в окна заглянуть не получалось. О том, что в доме горит свет, он мог судить лишь по отблескам на земле. Во дворе дома было пусто, вот та самая беседка, за которой он прятался, а дальше, за ветхим забором, виднелась машина. У Влада гулко застучало сердце — это был черный Фольксваген Поло. Это что ж получается — блондин скрывался в этом доме? Не зря Лиза беспокоилась и просила его уехать из поселка, она просто чувствовала, что ему здесь небезопасно!
Во рту пересохло, в висках стучало. Влад сделал несколько кругов вдоль окон, затем вернулся к прибору и глянул еще раз на дом, но никаких изменений не увидел: все так же горел свет в окнах, и машина Кострова никуда не исчезла.
Он не стал анализировать ситуацию или просчитывать какие-то там риски, он сразу принял решение идти к дому. Заперев выход в башню, Влад быстро сбежал по лестнице вниз. Уже стоя возле входной двери, ему вдруг стало страшно. Что будет, если он не вернется сюда? Никто и не будет знать, где искать его — эта мысль почему-то показалась ему страшней самой смерти. Влад быстро нашел в мобильнике номер Сержа.
— Привет доблестной журналистской братии, — бодро поприветствовал он Петросяна. — Извини, что поздно звоню…
— Ого, какие люди! Здрасьти, Владислав Петрович. Про какое позднее время вы говорить изволите? У меня, можно сказать, все только начинается. Или вы решили меня убаюкать приятными новостями?
— Ну, как сказать… скорее, просто новостями. Прикинь, этот облезлый блондин живет здесь, в Заречном.
— Нет, Петрович, его адрес Вокзальный переулок. Это проверено и перепроверено.
— Я говорю про теперешнее его обиталище. Он следит за мной и коротает ночи на улице Королева, 56. На параллельной улице от меня. В заброшенном доме.
— Во как. Плотно он зацепился за вас. Но и вы не промах! Как это вам удалось узнать и не спалиться?
— А-а, долго рассказывать. Короче, хочу, чтобы ты знал. Так, на всякий случай, — брякнул невпопад Влад и от досады стукнул себя кулаком по темечку.
— В каком смысле? Что вы там задумали? — понизив голос, спросил Серж.
— Что ты, парень, какой из меня задумщик? Я по другой части — придумать, и потом в тепле и уюте изложить это все на мониторе. А в бой я не стремлюсь. Ну ладно, бывай, дружище.
— Э… господин сценарист, как-то стремно мне от ваших слов. Может, вам лучше выпилиться из этого дела?
— Из какого, юноша?
— Да я вообще. Зафига делать так, чтобы потом искать, кому фиксить?!
— Ты можешь по-русски?
— Кто будет исправлять, если вы наворотите там чего?
— Где? Вот же позвонил на свою голову. Все, я иду спать, — обрезал Влад. — Спокойной ночи.
— Ага… уснешь тут… короче, завтра созвонимся, надо будет встретиться.
Поискав среди утвари чего-нибудь, что могло бы пригодиться в его операции, Влад взял с собой фонарь, стамеску, бельевую веревку и складной нож. Подумав, прихватил топор, но, выйдя из дома, оставил его возле крыльца. Убивать он никого не собирался, а вот навредить самому себе мог запросто. Проехав до перекрестка, он остановил машину под раскидистым деревом и пошел дальше пешком.
Среди машин, прикорнувших у обочины, он неожиданно наткнулся на автомобиль Насти. Это было настолько невероятно, что Влад еще некоторое время вглядывался в номер, не веря своим глазам. В том, что она гостит в доме под номером 56, у него уже не было ни малейших сомнений. Господи, — прошептал он, — что ты там делаешь, Настя?! Неужели ты следила за мной потому, что вас с Костровым что-то связывает?
Ноги отказывались идти дальше. Невозможно жить, когда тебя постоянно предают! Невозможно, потому что человек полностью теряет ориентацию в окружающем мире. Где любовь, где подлость, где дружба… Ничего нет на своих местах, сплошная каша. После этого, очевидно, наступает апокалипсис.
Спустя какое-то время его внезапно охватило безразличие. Он спокойно пошел, не прячась в тени заборов и деревьев. Подойдя к машине Кострова, он немного замедлил шаг, оглянулся по сторонам, затем решительно вошел во двор. Окна по-прежнему светились неярким светом из-за плотно задернутых занавесей. Осторожно поднявшись на крыльцо, Влад медленно потянул за ручку. Дверь была закрыта изнутри. Приложив ухо, он попытался услышать голоса, но кроме нескольких невнятных стуков ни единого звука не раздалось. Было желание кулаком постучать в дверь, однако здравый смысл подсказывал, что этого не стоит делать.
Он спустился с крыльца, подошел к беседке, в тени которой его фигура не так была заметна. Надо было принимать решение, но в голову ничего путного не приходило. Пойти простым путем, то бишь через дверь, не получается, в гости никто не приглашал. В окно? Так ведь даже птичка в запертое окно не пролетит. Влад нахмурил лоб, задумался, и вдруг, как озарение, вспомнились слова Герасимова, что в доме есть то ли погреб, то ли подвал, из которого имеется второй выход на улицу.
Влад быстро метнулся к дому, перевел дух и медленно пошел вдоль стены, освещая путь фонарем. Завернув за угол, его взгляду предстала совершенно гладкая стена от крыши донизу. Ни дверей, ни окон здесь не было. На задней стене дома было два темных окна на втором этаже. Большая куча хвороста свалена прямо под ними. Влад вспомнил, как он был здесь в первый раз, только шел с другой стороны и уткнулся, по-видимому, в эти ветки, которые принял за кустарник. Теперь все понятно. Кроме одного — где же та злополучная дверь? Хворост лежал невысоко, дверь была бы видна…
Более дурацкой ситуации Влад не мог себе представить. Стучать в чужой дом ночью — глупо и опасно. Вызвать полицию он тоже не мог, потому что ни одного аргумента в пользу такого решения у него не было. И вообще, если разобраться, что он здесь делает? Накатили воспоминания молодости? Мучает ревность к женщине, с которой расстался? Неожиданно он поймал себя на мысли, что ревность в нем действительно взыграла. Инстинкт самца, черт бы его побрал!
Влад вытащил мобильник и еще раз набрал номер Насти. Но ответа, как и прежде, не получил. От злости ему хотелось швырнуть его в стену, но вместо этого он пнул ногой хворост, не удержал равновесия и рухнул в кучу, чувствуя, как проваливается в яму.
Все, что последовало за этим падением, напоминало больше дурной сон, чем реальность. В яме обнаружились ступеньки, ведущие вниз, к невысокой дверце. Скорее всего, именно про этот выход из подвала говорил Герасимов! Он выбрался наверх и стал разгребать слежавшийся хворост, чтобы пробраться к двери. Исцарапав лицо и руки, он наконец очутился возле входа. Но дальше его ждало разочарование — на двери не было ни ручки, ни какого либо намека на замок. Судя по всему, она закрывалась изнутри на что-то вроде щеколды или засова.
Толкать дверь было бесполезно, она открывалась наружу. Оставалось одно — добраться до щеколды. Он достал стамеску и приготовился вставить ее в зазор, как вдруг за дверью послышались шаги. Влад замер и стоял, едва дыша, пока шаги не стали удаляться. Получается, что этот подвал не такое уж заброшенное место, как ему представлялось. Действовать придется крайне осторожно. Просунув стамеску в узкую щель, Влад с осторожностью мыши начал ее медленно расковыривать.
