А что касается денег… Он твердо знал, что его деньги — впереди. Настоящие, большие, сумасшедшие деньги. Сундук с сокровищами, предназначенный только для него. Кстати, вот и сундук.
Из остановившейся у школьного крыльца машины выбрался Ибрагим и вытащил упиравшуюся Машку. Поверх рубашки и джинсов на ней был надет широкий фартук из черной грубой ткани. Нашитые сверху карманы оттопыривались от пластиковой взрывчатки. На спине торчала антенна радиовзрывателя.
Ибрагим подвел Машку к Полковнику и протянул ему пульт взрывателя. Тот убрал черную коробочку в карман и отвел бандита в сторону.
— Иди в зал, к заложникам. После меня ты главный. Бутафорию уже развесили, ментов я вызвал. Организуй охрану заложников и наблюдение за местностью. Как только менты нас обложат, выждем пару часов, потом взорвем заложников гранатами и уйдем. А газетчики пусть опять обвиняют во всем бестолковых и неумелых спецназовцев. Задача тебе ясна? Тогда выполняй.
Ибрагим отправился к своим людям, а Полковник взял Машку за плечо и подтолкнул вперед. Теперь он был совершенно спокоен. Все шло по задуманному им плану. Теперь главным пунктом становилась она.
Полковник внимательно посмотрел Машке в глаза. Лишь бы в истерику не ударилась. Надо ее как-то успокоить, рассказать сказку со счастливым концом, в которой она исполняет главную роль. И так рассказать, чтобы поверила. Полковник повел ее к лестнице в подвал, где хранились предназначенные для ремонта школы материалы.
— Здесь ты будешь в безопасности, — сказал он, спускаясь впереди нее по ступенькам. — Не волнуйся, я твой друг. Я был другом твоего отца, и только я один могу тебя спасти.
— От кого? — кажется, это были первые слова, сказанные ею с момента похищения.
— Скорее, от чего, — поправил ее Полковник. — Ты находишься в смертельной опасности. За наследством Рабиновича идет охота, убиты твой отец, Санчес, Жидоморов, плюс десяток людей, которых ты не знаешь. И все из-за этих денег. Их слишком много, они тебя раздавят, если я не помогу. Только я могу спасти тебя, — повторил он для убедительности.
— И что вы предлагаете? Как спасать-то собираетесь, дыханием рот в рот? — не теряя самообладания, спросила девушка.
Они спустились в подвал и остановились под свисавшей с потолка тускло горевшей лампочкой. Машин тон задел Полковника, но он скрыл раздражение и произнес как можно спокойнее:
— Существует старое, как мир, средство — фиктивный брак. — Он постарался придать своему голосу максимум дружелюбия и искренности. — Мы с тобой женимся, потом разводимся. В брачном договоре предусмотрим пункт, согласно которому ты после развода ежегодно будешь получать один миллион долларов. И никаких забот, живи спокойно где угодно, хоть на Багамах.
— А как же вы с такими деньгами, вас не придавит? — все тем же ерническим тоном продолжала Маша. — А, понятно, принимаете огонь на себя! Как благородно с вашей стороны.
Полковник постарался придать взгляду самое честное выражение, на которое был способен, и сказал торжественным тоном, как будто приносил присягу:
— Из всех этих миллиардов я не возьму ни гроша. За мной стоит серьезная организация, и эти деньги пойдут на ее нужды, — он внимательно смотрел Маше в лицо, пытаясь прочитать ее мысли: ну, как, поверила?
К его неудовольствию, девушка снова недоверчиво улыбнулась и с невыразимым ехидством спросила:
— Это что, официальное предложение? Мы теперь жених и невеста? А где кольцо с бриллиантом? Вы ведь к состоятельной девушке клеитесь?
Полковник дернулся, как от удара. Кажется, с невестой будут проблемы. Ну да ладно, Ибрагим и не таких обламывал. Он мастер девок дрессировать и зомбировать. Никуда она не денется, влюбится и женится. То есть, выйдет за него замуж. Куда ей деваться? На иглу сядет — уже не соскочит. А там видно будет.
Он наклонился к девушке и, несмотря на сопротивление, поцеловал ее в щеку.
— Это задаток, родная, — объяснил он, — продолжение следует. Извини, у меня дела. Мне еще шестерых идиотов надо вдохновить на подвиг. А ты посиди здесь, подумай о жизни и смерти… — Он повернулся и пошел к лестнице…
Когда дверь захлопнулась, и в замке заскрежетал ключ, Маша забралась с ногами на стоявший у стены ящик, обхватила руками колени, спрятала в них лицо и заплакала…
Никакого движения вокруг школы не отмечалось, и Полковник собрал свое немногочисленное воинство для краткого, но интенсивного промывания мозгов.
— Некоторые из вас думают, что мы самоубийцы, — сказал он, — но это не так. Мы захватили эту школу не для того, чтобы погибнуть. Этим мы совершаем отвлекающий маневр. Наша задача состоит в том, чтобы продержаться тут как можно дольше, отвлечь на себя и связать силы врага. Сейчас, в это самое время, наши братья готовятся совершить террористический акт в центре Москвы. Я гарантирую, что все вы выйдете отсюда живыми. Вы меня знаете, я выбирался и не из таких переделок.
Полковник врал так самозабвенно, что и сам верил в свое вранье. Естественно, он не стал уточнять, что из всех опасных переделок он выбирался один, оставляя соратников на верную гибель. Бандиты радостно загалдели. Полковник обратился к заложникам.
— А ваша жизнь целиком будет зависеть от вашего поведения и действий властей. Мы не хотим никого убивать. Не поддавайтесь панике. Ведите себя спокойно и выполняйте все наши требования. В этом случае обещаю, что с вами ничего не случится.
Из-за дверей снова послышались громкие голоса. Полковник бросился на шум. Двое бандитов с трудом сдерживали возбужденного немолодого кавказца. Тот что-то яростно им доказывал на каком-то непонятном наречии.
— Чего он хочет? — недовольно спросил Полковник.
— Требует отпустить всех и уматывать, — перевел один из бандитов.
— Даже так? — удивился Полковник. — А кто он такой?
— Это Алик Мамедыч, директор колхоза. Здешний хозяин.
— Хозяин? Уже нет. Теперь тут хозяин я.
И Полковник, не целясь, выстрелил директору совхоза в голову. Алик Мамедыч рухнул как подкошенный, залив кровью половицы коридора.
Услышав поблизости выстрел, и без того перепуганные дети зашумели. Пожилая учительница и молодая библиотекарша сами были близки к отчаянию. Бабушка Фира решила, что пора брать инициативу в свои руки.
— Тихо! — крикнула она.
Все и в самом деле притихли.
— Не волнуйтесь и не кричите! — потребовала бабушка Фира. — Это обычные антитеррористические учения!
Ибрагиму такое выступление понравилось. Он резко и сильно толкнул ближайшего к нему старшеклассника, который забился в истерическом крике.
— Кончай орать! Слышал, что бабка сказала? Это учения! Поэтому сиди и учись! Если не заткнешься, я тебя наизнанку выверну!
Бабушка Фира внимательно следила за действиями бандитов. Она обратила внимание на то, что помещение они минировали наспех и словно напоказ. Оказавшись будто бы случайно возле одной из мин, она заметила, что толовая шашка сильно напоминает кусок мыла. То есть она знала, что тол по виду напоминает мыло, но не настолько же! Ведь вояки не станут украшать шашку надписью «Мыло хозяйственное»?
Но вот несколько гранат на поясах бандитов определенно были настоящими. Как и автоматы с пистолетами. Школьники сидели, притихшие. В отличие от них пожилая учительница все время всхлипывала и порывалась вскочить.
— Ну, как же так? Мне до пенсии всего полгода осталось! — рвалась она объяснить неизвестно кому.
— Не суетитесь, — посоветовала ей бабушка Фира. — Иначе добьетесь того, что пенсии не увидите никогда.
— Почему это? — удивилась учительница.
— Не доживете.
Казалось, такой вариант развития событий учительнице в голову не приходил. Она испуганно замолкла. С улицы послышался звук подъехавших машин.
— Э, Полковник, менты приехали! — голос дозорного был скорее испуганным, чем радостным.
Полковник вышел в коридор и чуть не споткнулся о тело Алика Мамедыча.
— Выбросьте эту падаль во двор! — распорядился он.
