– И он её уволил?
– Да. Твоя жена не смогла остановиться. Я пытался уговорить её плюнуть на все это дело, но она отказывалась прислушиваться к голосу рассудка.
– И что же её особенно беспокоило?
– Этого я тебе сказать не могу, – ответил Генри, внимательно глядя на меня.
– Что значит «не могу сказать»?
– Послушай, Саймон. «Невроксил-5» является сердцевиной всех исследовательских программ «Био один». Впрочем, это тебе прекрасно известно. Я не имею права тебе сказать о препарате ничего такого, чего не было бы известно публике. Особенно учитывая то, что все это – ничем не обоснованные домыслы.
– Значит, ты полагаешь, что озабоченность Лайзы – всего лишь пустые подозрения?
– Да. Лайза обладает непревзойденной интуицией при выборе направлении исследования, но иногда она забывает о том, что является ученым. Если вы проверяете гипотезу и обнаруживаете, что данные эксперимента её не подтверждают, то ваши построения перестают быть гипотезой, превращаясь в пустопорожние домыслы.
Подобные лекции мне уже приходилось выслушивать не один раз. С ними выступала передо мной Лайза. В том, что её критические постулаты были на сей раз использованы против неё, я увидел какую-то злую иронию.
– Значит, данные не подтвердили её гипотезу, в чем бы она ни заключалась?
– По моему мнению – нет, – ответил Генри.
Не являясь ученым, я полностью доверял интуиции Лайзы.
– Саймон, мне страшно хочется, чтобы Лайза сейчас работала со мной, – продолжал Генри. – Но все изменилось с тех пор, как «Бостонские пептиды» утратили свою самостоятельность. Не думаю, что Лайза смогла бы привыкнуть к этим изменениям. Она получила прекрасную работу у Меттлера в Стэнфорде. Убежден, что там она будет более счастлива, чем была бы, оставшись здесь. Мне очень хотелось бы последовать её примеру, но я должен довести дело «Бостонских пептидов» до конца.
– Лайза испытывала к тебе громадное уважение, Генри, – сказал я, поднимаясь. – Но это было еще одно из её многочисленных заблуждений. Прощай.
Генри от изумления и возмущения не знал, что ответить, и ему не оставалось ничего, кроме как беспомощно помаргивать за линзами своих огромных очков. Возможно, я вел себя с ним слишком резко, но мне на это было плевать. Лайза нуждалась в помощи, а Генри ей в этой помощи отказал.
Проходя мимо лаборатории, в которой когда-то работала Лайза, я открыл дверь и увидел знакомый ряд лабораторных столов, уставленных стеклянными, мистических форм сосудами и электронными приборами, о предназначении которых я не имел ни малейшего представления. В лаборатории трудились с полдесятка ученых.
Одна из них – рыжеволосая девица – подняла на меня глаза. Келли. Вскочив с места, она ринулась ко мне.
– Убирайся отсюда, Саймон! Если кто-то тебя узнает, нас ждут серьезные неприятности.
– О’кей, о’кей, – сказал я, когда она стала выталкивать меня из дверей лаборатории. – Но поговорить-то я с тобой могу?
– Ни за что. Убирайся! – продолжала она, гоня меня по коридору.
– Тебе известно, где сейчас Лайза?
– Да.
– Где?
– Этого я тебе не скажу.
Мы уже были у выхода из здания.
– Она в порядке?
– Нет, – ответила Келли. – Лайза не в порядке.
– Келли, я должен с тобой поговорить.
– Нет, не должен. Уходи.
Мне ничего не оставалось, кроме как повиноваться.
Я ждал её на Массачусетс авеню, рядом с закусочной, где Лайза, как я знал, покупала себе ленч на вынос. Моя затея имела мало шансов на успех, поскольку я не только не знал, посещала ли Келли это заведение, но и вообще не был уверен в том, что она ходила на ленч. Я занял стратегическую позицию на углу Масс авеню и улицы, на которой располагались «Бостонские пептиды» ровно в двенадцать дня. Вначале я прочитал свежий номер «Глоуб». Затем изучил «Уолл-стрит джорнэл». За «Уолл-стрит джорнэл» последовал номер «Дейли миррор» трехдневной давности. Из этого издания я узнал, что моя любимая команда «Челси», выиграв субботний матч, возможно сумеет скинуть «Астон виллу» с первого места в премьер-лиге. Примерно в половине третьего в тот момент, когда я размышлял, что купить – «Бизнесс уик» или «Нэшнл инкуайер» – на улице появилась Келли.
В качестве прикрытия я использовал «Уолл стрит джорнэл», поскольку его формат оказался самым большим во всей моей газетной коллекции. Я решил дать Келли возможность купить сэндвич и перехватить её на обратном пути, в надежде, что она отправится обратно на работу.
Мой расчет оказался верным. Когда она проходила мимо, я встал на её пути.
– Келли!
– Саймон! Я разве я не говорила тебе, чтобы ты отвалил!
– Говорила. Но мне надо с тобой потолковать.
– Саймон, ты одиозная личность, и нас может кто-нибудь увидеть.
– О’кей, – сказал я, и, взяв её под руку, увлек с оживленной улицы в узкий боковой проход. – Здесь нас никто не заметит.
Прислонившись спиной к кирпичной стене, Келли, пыталась на ощупь извлечь из сумочки сигарету.
– Не буду я с тобой разговаривать, – сказал она.
– Скажи мне по крайней мере, что с Лайзой, – не сдавался я. – Ты дала мне понять, что она чувствует себя скверно. Я очень беспокоюсь.
– Ты и должен беспокоиться, – сказала Келли сердито. – Её отец умер, и она считает, что его убил муж. Она потеряла работу. Бедная девочка в ужасном состоянии. И, насколько мне известно, до этого довел её ты.
Мною овладели одновременно гнев и отчаяние. Не в силах сдержаться, я повернулся и что есть силы пнул ногой пустой бак для мусора.
– Келли, я не убивал её отца! И уволили её не из-за меня!
Келли затянулась сигаретой, полностью презрев мой протест.
– Келли, ты лучшая подруга Лайзы и, конечно, на её стороне, – сказал я, попытавшись вернуть самообладание. – Я это понимаю и высоко ценю. Меня радовало то, что она остановилась у тебя. Но и ты должна постараться понять меня. Она все истолковала неправильно. И я просто обязан показать ей это. Ради её самой и ради меня.
Келли слушала, подозрительно поглядывая на меня из-под опущенных век.
– Мне кажется, что смерть её отца каким-то образом связана с «Био один», – продолжал я. – Может быть, это имеет отношение к тем вопросам, которые задавала Лайза. Мне надо знать, что её беспокоило. Генри Чан мне ничего на этот счет не сказал. Ты должна мне помочь.
– Ни за что, – сказала Келли, бросила сигарету и наступила на окурок. – Я не стану обсуждать с тобой дела «Био один». Тебе не удастся навредить и мне.
Она повернулась и зашагала по проулку к улице.
– Келли, сделай это хотя бы ради Лайзы.
– Чушь. Лайза здесь ни при чем, и ты всего-навсего пытаешься спасти свою задницу. В этом предприятии я помогать тебе не намерена.
Мы шагали по тротуару по направлению к «Бостонским пептидам». Келли шла очень быстро, но я не отставал.
– Скажи же мне, по крайней мере, где она живет.
– Если бы она этого хотела, то сама тебе все сказала, – заявила, остановившись на секунду, Келли. – А теперь проваливай, или я завизжу. Учти, что я умею делать это очень громко.
Келли произнесла свою угрозу настолько серьезно, что мне пришлось отступить и двинуться к станции метрополитена.
К тому времени, когда я вернулся в офис, Даниэл не только пришел в себя, но и созрел для того, чтобы посплетничать.
– Привет, Саймон. Как дела?
– Привет, Даниэл. Дела как всегда.
– Ты мог бы предположить, что подобное может случиться с Джоном?!
– Нет не мог. Это просто ужасно.
– А ты знал, что он гомик?
– Нет, Даниэл, не знал, – ответил я, чувствуя, как во мне закипает раздражение. – Человек умер, и теперь это не имеет никакого значения.
Я посмотрел на письменный стол Джона. За ним никого не было, а на самом столе царил необыкновенный порядок.
Проследив за моим взглядом, Даниэл сказал:
– Копы там все перерыли и забрали с собой тонну документов. Уверен, что, изучая их, они сдохнут от скуки.
Я подошел к столу и увидел, что на нем не осталось ничего, что представляло бы для Джона какую-то ценность. Все файлы, с которыми он работал, тоже исчезли.
– Копы все утро задавали самые разные вопросы, – внимательно, не спуская с меня глаз, сказал Даниэл. – Спрашивали, знал ли я, что между ним и Фрэнком существовали особые отношения. Фрэнк! Кто бы мог подумать!!
– Даниэл, парень, с которым мы в течение двух лет трудились бок о бок два года, убит. И его личная жизнь нас совершенно не касается, – со вздохом произнес я.
– Конечно, не касается, – согласился Даниэл. – Но каков наш Фрэнк Кук! Интересно, ты хоть чего-нибудь подозревал? Ведь он, как никак, был твоим тестем.
– Нет, я ничего не подозревал, – ответил я, уже не пытаясь скрыть раздражения.
– Я слышал, что ты весь вечер провел в полицейском участке. Как мне кажется, они считают, что Джона убил ты. И все из-за того, что ты обнаружил его тело.
– Да, что-то вроде этого, – сказал я. – Но у них нет против меня никаких улик.
