– Не понимаю, – крикнула Кейт. Они миновали Триумфальную арку в северной части города и теперь выезжали мимо парка Херэстрэу на шоссе Кисилева. Справа Кейт видела голые ореховые деревья и пожухлую траву. Черных «мерседесов» сзади не было.
– Францисканцы знают о стригоях, – крикнул О'Рурк. – Монастырь в Тырговиште следит за Семьей в течение столетий. Раз уж Секуритатя забирает монахов…, даже на короткое время…, это может означать, что сегодня ночью в Тырговиште случится нечто такое, чего, на их взгляд, мы знать не должны.
Кейт ничего не сказала, но не почувствовала особого доверия к такому анализу.
– А что насчет Лучана? – крикнула она сквозь рев мотора. Она успела заметить, что с шоссе Кисилева они свернули на другую дорогу с указателем «Китила».
О'Рурк наклонился к ней, не отрывая взгляда от потока машин.
– Если он на свободе и этот орден Дракона существует…, даже если его и нет…, то наибольшие шансы встретиться – в очередном месте проведения Церемонии.
Кейт смахнула ладонью пленку грязной воды с очков. Она могла себе представить, на что похоже сейчас ее лицо. Логика священника снова показалась ей не до конца убедительной, но приходилось довольствоваться этим. Они миновали последние ряды домов сталинской постройки и кольцевую развязку на окраине города. О'Рурк сбросил газ и начал тормозить. Кейт увидела дорожные указатели на Питешти и Тырговиште и тут же – машины, запрудившие дорогу впереди.
– Авария? – спросила она, заметив полицейские мигалки.
О'Рурк привстал на подножке.
– Дерьмо, – шепнул он. И сразу же:
– Прошу прощения.
– Что там?
– Дорога заблокирована. Полиция, кажется, проверяет документы.
Кейт оглянулась. Сзади тоже накапливались машины. Четвертым от них стоял черный «мерседес» с четырьмя темными силуэтами.
Полицейские впереди не стали дожидаться, пока машины дойдут до заграждения, и начали двигаться вдоль вереницы, выстроившейся на дороге, заглядывая в окна и проверяя документы. О'Рурк принялся разворачивать мотоцикл на узкой проезжей части.
Кейт дернула его за рукав.
– Я вижу «мерседес», – сказал он. На его шлеме болтался незастегнутый ремешок. – Придется рискнуть.
Кейт обеими руками вцепилась в края коляски и наклонила голову так, чтобы видны были лишь очки да шарф. Четверо в «мерседесе» даже не посмотрели в их сторону, когда они проезжали мимо. Кейт оглянулась и увидела, как «мерседес» выбирается из колонны стоящих машин и по левой обочине едет к заграждению. Полицейские отдали честь и пропустили машину. Еще несколько машин и мотоциклов разворачивались в обратную от заграждения сторону.
Снова оказавшись на окраине города, О'Рурк остановился возле рабочих кварталов. Кейт разглядывала мрачноватые дома с пустыми магазинами на первых этажах, а священник тем временем изучал карту. Она пошевелила ногами, стиснутыми в узком пространстве, и повернулась к нему.
– Что дальше?
– Пожалуй, попробуем по шоссе на Питешти, – сказал он. – По Е-70 доедем до этой деревни… Петрешти, что к югу от Гэешти…, а потом – по Е-72 на север, в сторону Тырговиште.
– А если и Е-70 заблокирована? О'Рурк засунул карту обратно в карман на борту коляски.
– Что-нибудь придумаем.
***
Перед выходом на Е-70 вереница машин тянулась почти на две мили. О'Рурку хватило его знания румынского, чтобы разобрать недовольное ворчание водителей грузовиков, возвращавшихся к своим машинам: полиция проверяла документы в том месте, где город заканчивался, а улица переходила в четырехрядное шоссе на Питешти.
О'Рурк развернул мотоцикл и поехал обратно в город. Было уже за полдень, и у Кейт урчало в желудке. Она толком не позавтракала, не говоря уж о вчерашнем ужине, состоявшем из нескольких ложек супа.
Вдоль бульвара Пачии было несколько булочных, но они стояли пустыми с самого открытия. Трамваи, не обращавшие ни на кого внимания, заставляли О'Рурка крутиться на мотоцикле по неровной брусчатке и разбитому асфальту, и Кейт не раз была уверена, что коляска вот-вот отлетит. Возле железной дороги она увидела ресторанчик для водителей грузовиков и показала его священнику. Уже на стоянке, заглушив мотор, О'Рурк снял шлем и вытер пот со лба.
– Рискнем? – спросила Кейт.
– Если вы хотите есть так же, как и я, тогда рискнем, – ответил О'Рурк. Они оставили шлемы и очки в коляске и вошли в ресторанчик.
Помещение было мрачным, холодным и наполненным дымом от доброй сотни сигарет. Между столами носились официанты с большими бутылками пива. Перед каждым из водителей стояло не меньше полудюжины пустых бутылок, и они явно были не прочь опустошить еще столько же.
– Зачем так много сразу? – шепотом спросила Кейт, когда они нашли свободный столик рядом с кухней.
О'Рурк улыбнулся. Она только сейчас заметила, что на нем нет привычного белого воротничка. Под тяжелым шерстяным пальто были лишь темные рубашка и брюки.
– Они боятся, что пиво закончится, – объяснил он. – А это случится еще до наступления вечера.
Он попытался жестом подозвать одного из официантов в темных жилетах и грязноватых белых рубашках, но те не обращали на него никакого внимания. В конце концов священник просто встал на пути у одного из них.
– Dati-ne supa, va rog, – сказал О'Рурк. У Кейт заурчало в животе при одной мысли о большой миске супа.
Официант покачал головой.
– Nu… – Вслед за этим он выдал длинную сердитую тираду, ожидая, по всей видимости, что О'Рурк даст ему пройти. Но тот не двинулся с места.
– Mititei? Brinza? Cirnati? – спросил священник.
Несмотря на переполнявшую Кейт тревогу, рот ее наполнился слюной, как только она представила себе сосиски и сыр.
– Nu! – Официант смотрел на них во все глаза. – American?
Кейт поднялась и достала из сумочки двадцатидолларовую бумажку.
– Ne puteti servi mai repede, va rog, ne grabim! Официант потянулся за бумажкой, но Кейт зажала деньги в кулаке.
– Сначала еду, – сказала она. – Mititei. Brinza. Salam. Pastrama.
Официант снова посмотрел на нее, однако пошел на кухню. О'Рурк и Кейт так и стояли, пока он не вернулся. На них глазели водители с соседних столиков.
– Да уж, хороша конспирация, – прошептал священник.
Кейт вздохнула.
– А что, голодными остаться лучше?
Вернулся официант, неся засаленную грязную сумку. Выглядел он уже не так нагло. Кейт заглянула в сумку и обнаружила там завернутые сосиски, фаршированные яйца и нарезанную салями. Официант снова потянулся за двадцаткой, но Кейт предостерегающе подняла палец.
– Bautura? – спросила она. – Что-нибудь попить? Его лицо приняло обиженное выражение.
– Niste ара, – сказала Кейт. – Ара minerala. Официант устало кивнул и посмотрел на О'Рурка.
– Пиво, – заказал священник.
Через минуту официант вернулся с двумя большими бутылками минеральной воды и с тремя бутылками пива. Ему явно хотелось побыстрей со всем этим покончить. О'Рурк забрал у него бутылки, а взамен тот получил свои двадцать долларов. Водители возобновили прерванные разговоры.
Снаружи опять моросило. Кейт засунула еду и бутылки в коляску, а минуту спустя мотоцикл выехал на улицу и направился на восток.
– Не знаю, что делать дальше! – кивнул О'Рурк. – Разве что возвращаться в город.
Кейт посмотрела на трамвайные и железнодорожные пути. Вдоль них шли засыпанные гравием дорожки.
– Рельсы идут на запад! – крикнула она и показала О'Рурку.
Тот понял с полуслова, развернул мотоцикл под носом у подъезжающего трамвая, перебрался через бордюр, пересек ухабистое поле и выехал на гравиевую дорожку. Через минуту они уже тряслись где-то на задворках сталинских построек. По пути священник старательно объезжал осколки разбитых бутылок и острые куски металла.
Ближе к окраине гравий закончился, дорожка теперь шла просто по грязи, а потом и совсем исчезла.
– Держитесь! – рявкнул О'Рурк, рывком поднимая мотоцикл над рельсами и опуская его на шпалы. Коляска с Кейт висела над рельсом.
По шпалам они ехали три или четыре мили. Все это время Кейт была уверена, что из нее от тряски вывалятся все внутренности, и только удивлялась, как это О'Рурк ориентируется: перед глазами троилось от вибрации, да и очки со стекающей по ним водой не проясняли картину.
– А что, если поезд появится? – крикнула она, когда они проезжали мимо последних крестьянских домиков в предместье.
– Каюк! – крикнул в ответ О'Рурк.
Милях в пяти от города и по меньшей мере в трех от места, где дорога была перекрыта, они остановились у пересечения с раскисшей грунтовкой, которая вела на север и на юг. Впереди, в районе густой рощи, очень отчетливо послышался свисток локомотива.
– Ну уж теперь-то должны выбраться, – сказал О'Рурк и повернул на север. Грунтовка настолько размокла, что Кейт пришлось пару раз вылезать из коляски и толкать мотоцикл, пока они не добрались до пересечения с шоссе Е-70. Оно уходило на северо-запад и выглядело заброшенной и нелатаной дорогой между штатами. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как О'Рурк возил ее по этому шоссе в Питешти, чтобы показать, как в действительности происходит торговля детьми.
