Понятие «закон» казалось теперь более абстрактным Сиву. Оно сжалось до жалких размеров, которые были присущи этому понятию во время войны. Закон не спас жизни Доминику. Более того, Доминик погиб, а Закон словно упивается своей инертностью.
Закон стал громоздкой, бесполезной недвижимостью, вот чем! Хуже, чем бесполезной, — обременительной.
Он вернулся к отчету Билла Мэйса. Кое-что в нем притянуло его внимание, как магнитом. Кристофер Хэй несколько дней назад покинул страну, чтобы привезти тело своего брата Терри, умершего в городке под названием Турет-сюр-Луп. Он не указал причины смерти брата, но дал адрес, по которому его можно найти в случае необходимости. И, что самое интересное, это в том же городе, который указан на записке, данной Аль Декордиа Доминику. Адрес Сутан Сирик, ниже ее имя, а еще ниже — приписка рукой Дома: Спасен?
У Сива голова кругом пошла от этих совпадений. Терри Хэй, с которым он служил во Вьетнаме, умирает примерно в то же самое время, как в Америке убивают Доминика. Он умирает во Франции, и его брат Кристофер едет за телом Терри и собирается остановиться в отеле «Негреско» в Ницце. Дом и Декордиа убиты вьетнамцем по имени Транг, который также делал попытку убить и Сива.
Какой смертью умер Терри Хэй? Погиб в автокатастрофе? От сердечного приступа? Свалился со скалы? Или убит? Может, и его пришил Транг? И если это так, то за что?
Что здесь вообще творится, черт побери?!
Сив закашлялся и сплюнул кровью в носовой платок, на мгновение закрыл глаза от сильных ударов в голове. Вспомнил Терри Хэя, странного, погруженного в себя человека, трудно сходившегося с людьми, крутого парня, когда в этом была необходимость. Тем не менее, Сив уважал его и всегда чувствовал к нему симпатию. Жаль, что и его уже нет на свете. Интересно, каков его брат, Кристофер? Сив открыл глаза и, призвав на помощь все свои внутренние силы, начал читать отчет по делу нападения на Аликс Лэйн с самого начала.
Есть ли еще какая-то причина, что имя Кристофера Хэя ему знакомо? И тут он вспомнил. Так и есть. Точно. Они с Аликс Лэйн были главными антагонистами по делу Маркуса Гейбла. У них в участке было много домыслов и споров по поводу того, виновен или не виновен Маркус Гейбл. Фактически, в последние недели процесса они ни о чем другом и не говорили.
Сив вспомнил, что Кристофер Хэй постоянно акцентировал, что Гейбл был ветераном Вьетнамской войны, хотя потенциально этот факт мог обернуться против его подзащитного. И еще: почему Аликс Лэйн не раскрутила эту тему, указав на то, что человек, научившийся убивать на войне, знает сотни способов, как лишить человека жизни? Впрочем, это было рискованно делать. Гейбл ведь не просто ветеран, а еще и герой впридачу, увешанный медалями до йинь-янь. Кто знает, сколько среди присяжных заседателей вьетнамских ветеранов?
Сив оторвался от бумаг и уставился в иллюминатор, чтобы дать глазам отдохнуть. Транг. Во Вьетнаме. Сива преследовало лицо Транга. И Вергилий рядом. Между этими двумя людьми были крепкие связи. Возможно, и сейчас поддерживаются. Транг и Вергилий.
Закрыв снова глаза. Сив увидел танцующих апсара,огромные каменные лица Будды и Вишну: там, в пуповине мироздания, индуизм и буддизм слились. Ощутил запах кардамона, щедро приправленных специями овощей, почувствовал вновь страх, как бы их не окружили Красные Кхмеры и не помешали им довести до конца их странное задание, выполнять которое они начали.
Задание Вергилия. Всегда на заднем плане любого задания маячила фигура Вергилия, дающего указания.
Он решил позвонить Диане, как только приземлится, и попросить ее посмотреть военный послужной список Вергилия. Его подлинное имя было Арнольд Тотс. Сив в те годы был в душе детективом, и он докопался до этого, хотя Вергилий об этом, по видимому, так и не узнал.
Сив подумал, что превращается в параноика, видя в каждой тени заговорщика. Ну и ладно! Диана уже намекала, что я свихнулся.
"Ты ломаешь все правила, уважать которые всегда учил меня,сказала она. Не ломаю,ответил он — и имел на это основание. Только сгибаю немного, чтобы ими удобнее было пользоваться.Но он видел взгляд ее глаз и слышал ее невысказанное замечание: А какая разница между тем и другим?"
—Но Господи Иисусе, ведь это о Доме мы говорим! — подумал Сив. О моем брат. Если я не позабочусь о том, чтобы с ним обошлись по закону, то кто позаботится?
* * *
Крис открыл глаза. Над ним колыхались переплетенные ветки оливкового дерева. Рядом с ним было теплое тело Сутан. Воздух вокруг них прямо-таки потяжелел от запаха секса. Но лето и солнечный свет все еще были с ними, едкие и уютные, как дым костра.
— Вот что происходит, — изрек он, — когда занимаешься любовью с женщиной, которую не надеялся больше увидеть.
— И что же?
— Это как сон. Будто ничего этого не было. И будто все это плод твоего воображения, что все это случилось в твоей душе, а тело вовсе не участвовало.
Она провела рукой по его потной груди.
— И от моей руки тоже исходит ощущение духовности?
— От нее исходит ощущение лета и дыма костра, — ответил он, оглядывая мирный пейзаж. Кроме того, у него было ощущение, что он преодолел чудовищное расстояние, чтобы добраться сюда, куда большее, чем четыре тысячи миль, отделяющие Вене от Нью-Йорка.
Она повернулась к нему лицом, поцеловала в губы.
— Никогда не думала, что увижу тебя снова. Затем, откинувшись назад, заметила в его глазах «думающее» выражение. — О чем это ты?
— О Лесе Мечей, — ответил Крис. — Существует ли он на самом деле? За ним Терри гонялся всю жизнь. Зачем? Неужели для того, чтобы, как ты говоришь, получить власть над опиумными баронами Шана? Насколько я наслышан о ситуации там, в такое верится с трудом. Во-первых, для того, чтобы повелевать ими, надо их прежде сплотить. И я не думаю, что есть такая сила на земле, которая была бы в состоянии сделать это.
— Тогда, я думаю, пришло время рассказать тебе еще кое-что о Лесе Мечей, — сказала Сутан, начиная одеваться. Она поняла, что идиллия кончилась, во всяком случае, пока. Надо вернуться к делам и попытаться все-таки выяснить, что было на уме Терри и за что его убили. — Лес Мечей — старинный талисман, дающий его обладателю поистине неограниченную силу.
— Согласно легенде, Лес Мечей был изготовлен монахом-ренегатом по имени Махагири много столетий назад. Это был аскет, который написал «Муи Пуан», сборник религиозных текстов. Сборник настолько, как выражаются современные политики, ревизионистский, что книга была немедленно запрещена.
— Другие теравадан-буддистские монахи подвергли Махагири остракизму. Написав «Муи Пуан», представляющую собой новую интерпретацию учения Будды, он провозгласил себя Бодхисаттвой,то есть Буддой будущего. Этого правоверные буддисты потерпеть не могли.
— Говорят, что для монаха изгнание — самый тяжелый вид наказания. В безлюдных, обледеневших горах, где Махагири обрел себе приют, он заключил союз с Равана, главным демоном в нашей мифологии. Долго Равана искал путей, как подорвать учение Будды. В Махагири он, кажется, его нашел.
— Махагири выточил Лес Мечей, обмакивая его в кровь Равана. Затем меч был закопан. Согласно легенде, он должен пролежать в земле тридцать столетий, чтобы обрести свою полную силу.
Крис, молчавший во время всего рассказа, спросил:
— Что монахи нашли в «Муи Пуна» столь опасного? — Уже полностью одетые, они шли мимо водопада по дороге к Турет-сюр-Луп.
— Теревадан-буддисты верят в тридцать один уровень существования. В «Муи Пуан» говорится о целой тысяче уровней, где обитают демоны, черти и лжебодхисаттва.
—Ну и что?
— Кроме того, в книге говорится и о Лесе Мечей. С его помощью можно открывать всю эту тысячу уровней и смешивать их с тем уровнем, в котором живет обладатель талисмана, выпуская заточенных там демонов на землю.
— Но все это, как ты сама сказала, лишь миф.
Сутан кивнула.
— Я тоже так считала. До того, как получила доказательство существования Леса Мечей.
Крис невольно улыбнулся серьезности, с которой Сутан рассказывала эту любопытную легенду.
— Ты хочешь сказать, что веришь в то, что кто-то может использовать этот меч и выпустить миллионы буддистских демонов на нашу планету?
Сутан вовсе не обескуражил ироничный тон Криса.
— Более того, — сказала она, я верю в то, что это уже произошло.
— Ты это серьезно? — удивился Крис. — Не может быть, что ты веришь в это мумбо-юмбо.
— Я хочу, чтобы ты понял меня правильно, — сказала Сутан. — Я верю в существование зла, олицетворением которого являются демоны, черти и ложные бодхисаттва. Ты же не будешь отрицать существования торговли опиумом. Она дает сотни миллионов долларов тем, кто контролирует выращивание опиумного мака, очистку и распространение готового продукта. Она даем им невообразимое могущество. Прибавь к этому страдания пристрастившихся к наркотикам людей, и ты получишь всех демонов, чертей и ложных бодхисаттва,населяющих всю тысячу разновидностей ада, описанных в «Муи Пуан».
