Помощник внимательно смотрел на него и ждал сигнала. Скат тер онемевшие кисти, хрустел пальцами. Силовики откровенно томились ненужным и бесплодным ожиданием.
* * *
Джен загнанно металась по комнате взад-вперед, потом выскочила на кухню, выглянула в окно и успела увидеть, как Ската посадили в микроавтобус без опознавательных знаков и увезли. Надо было что-то делать! Но что?! Она была настолько ошеломлена происшедшим, что чувствовала себя выброшенной на необитаемый остров: ясно, что дел много, но каких, в какой последовательности и как их все переделать — неизвестно, да и спросить не у кого…
Впрочем, есть у кого! Надо посоветоваться с Галкой. В конце концов, она дружила с бандитом, и Сёмку Борца неоднократно задерживала полиция, он должен знать, что означает арест человека прямо из дома и что делают в подобных случаях…
Несмотря на волнение, Джен помнила, что ей сказал тот, кто позаботился о ее безопасности. Она не стала звонить из дома, не стала брать мобильник, а вышла на улицу, отошла на несколько кварталов и из автомата набрала номер, который знала наизусть. Галка откликнулась сразу. Выслушав ее быстрый и сбивчивый рассказ, подруга сказала:
— Сёмку много раз хватали, но каждый раз отпускали. Только его эти, мусора принимали. А чтоб военные — я никогда не слышала. Думаю, и он ничего тебе не подскажет. У него с военными никаких дел не было. А твоего, наверное, эмчеэсники и хлопнули… По каким-то своим разборкам…
— Каким разборкам?
— Откуда я знаю? Завтра найми адвоката, пойдите к нему на работу, тогда все и выяснится… Сейчас-то ночь уже, никто не работает!
Джен растерялась еще больше. Галка предлагала какие-то нежизненные вещи. Разве можно ждать до завтра? Может, его сейчас и застрелят — физиономии у тех парней такие, что подобный финал вполне возможен! И куда идти, на какую работу, где она находится? Судя по всему, работа непростая, и никакого адвоката туда не пустят…
— А телефон этого… Леши у тебя есть? — спросила она.
— Какого Леши? — удивилась Галка.
— Друга Евгения, с которым мы в «Форте-отеле» на вечеринке были. Ты с ним встречаешься?
— Да как встречаюсь… — неопределенно ответила подруга. — Так, вяло! Было у нас пару раз и как-то заглохло…
— А что такое?
— Да что? Какой-то он дикий. Розочку мою увидел — так сразу глаза на лоб вылезли. Пристал, как жвачка к подошве: что, да как, да зачем… Короче, то ли испугался, то ли насторожился. Непонятный он, Сёмка хоть предсказуемый. А телефон есть, записывай…
Джен позвонила Ершу. Тот уже спал, но трубку схватил быстро.
— А? Что? Кто это? Тревога, что ли? — еще не отойдя от сна, нервно спрашивал он.
— Какая тревога, Леша? Это я, Джен, подруга Евгения.
— А-а-а, — сказал он, вроде успокаиваясь. Но тут же снова завелся: — А что звонишь среди ночи? Случилось что-то? Где Женька?
— Случилось, забрали его и увезли!
— Куда забрали? Когда? Кто? — Сонливость из голоса исчезла, ее вытеснили напор и уверенность. Джен стало спокойней.
— Не знаю. Час назад двое военных, а с ними трое штатских. Но такие мордовороты, здоровенные! На этих похожи… на бойцов без правил, вот!
— И что? Куда повезли?
— Откуда я знаю? Сказали, в расположение какое-то…
— Ладно, понял, ложись спать! — резко сказал Леша и бросил трубку.
Джен растерялась — ждала совета, что делать, а ее послали спать! Но и вариантов у нее больше не было: все, что могла, — сделала! И она медленно пошла домой. Но на душе стало спокойней — она понимала: Леша спать не будет!
И точно, наплевав на субординацию и ночное время, Ерш позвонил напрямую командиру отряда полковнику Кленову.
— Здравия желаю, товарищ полковник. Это Ерш, — сказал он, и тут же поправился: — В смысле, капитан Шинник.
— Слушаю, Ерш. Что случилось? — ответил Слон таким тоном, как будто еще и не ложился спать.
— Да недавно Ската забрали!
— Как забрали?! Кто?!
— Сказали — двое военных и трое в штатском. Похоже, наша контрразведка, с прикрытием.
— И куда они его?
— Вроде бы в часть.
— Понял. Сейчас я этим займусь! На всякий случай будь наготове!
* * *
— Гоша, пригласи второго специалиста! — наконец скомандовал особист, и Гоша вышел.
— Сыворотку правды колоть не дам, — предупредил Скат.
— Боишься?
— Чего мне бояться? Результат будет тот же, а препарат вредный. К тому же при отрицательном полиграфическом тесте для его применения нет никаких оснований!
— У меня санкция генерала! — высокомерно повысил голос Гордеев.
— Вот себе и уколи!
— Приказано колоть капитану Восходову.
— Покажи мне этот приказ!
— Санкция дана в устной форме. — Гордеев постепенно терял свою уверенность. Устные приказы имеют неприятную особенность — некоторые начальники при изменении обстановки от них отказываются. И тогда ретивый исполнитель оказывается крайним.
— Тогда я хочу услышать это от самого генерала! — требовал Скат.
— Капитан, здесь не вы распоряжаетесь! Будете препятствовать дознанию, я прикажу применить силу!
Шкаф покачал головой.
— У нас был приказ доставить капитана Восходова в расположение части и обеспечить проведение с ним следственных действий. Что мы и сделали. Приказа подвергнуть его пыткам у нас нет. Тем более что это наш товарищ, а не враг. Никаких доказательств, свидетельствующих об обратном, получено не было. Впрочем, товарищ Гордеев, если вы обойдетесь без нашего участия, то можете действовать на свой страх и риск!
Вошедшие в кабинет Гоша и невысокий полный человек в белом халате и с медицинским чемоданчиком услышали последнюю фразу и остановились.
— Так что мне делать? — неуверенно озираясь, спросил псевдомедик.
Гордеев напряженно думал. Страх у него был, но рисковости не было. А действовать на свой страх и риск без одного компонента, как известно, невозможно. И, глядя на сосредоточенное лицо Ската, он понял это очень хорошо.
Но, с другой стороны, если есть внутренняя контрразведка, то должны быть изменники, шпионы и предатели. Иначе зачем нужна такая служба и ее сотрудники? И дело нельзя пускать на самотек: враги появляются только тогда, когда их ищут! Поэтому есть смысл рискнуть — не будет же Восходов набрасываться на него при свидетелях и сотрудниках поддержки, да и те не смогут остаться наблюдателями — они будут обязаны пресечь нападение, даже если и не хотят этого делать! А возможно, «болтунчик» развяжет этому дерзкому бойцу язык…
Честно говоря, сам особист не очень в это верил, но был уверен, что точное выполнение приказа начальства пойдет ему на пользу даже при отрицательном результате. Есть управленческая формула: он сделал все, что мог, и не его вина, что цели достигнуть не удалось… Начальники любят таких исполнительных и старательных подчиненных больше, чем всяких выскочек со «своим мнением», даже если они и получают лучшие результаты. Конечно, применение «болтунчика» — неприятная процедура, с не всегда предсказуемыми последствиями, однако этот Восходов здоров, как бык, ничего ему не сделается, может, правда, ухудшится память, но это мелочь — ему же не стихи читать на публике!
Гордеев повернулся к вошедшему и уже открыл рот, чтобы отдать команду, но тут прозвонил телефон внутренней связи, и он произнес обычное:
— Капитан Гордеев!
— Товарищ капитан, только что звонил полковник Кленов! — озабоченно сообщил дежурный. — Очень злой, ругался, обещал оторвать вам… ну, вы понимаете что! Приказал вам немедленно покинуть расположение отряда!
Капитан действительно понимал: обещание «оторвать яйца» было излюбленной угрозой командира отряда. «Черт, как он узнал?» — боевой настрой мгновенно улетучился. Со Слоном шутки плохи, и хотя формально особисты ему не подчиняются (у КРО своя вертикаль начальства — полковник Смирнитский и генерал Вилховский), Слон обещал оторвать яйца ему, а не полковнику или генералу, а все знали, что, во-первых, командир «Кинжала» слов на ветер не бросает, а во-вторых, вполне может выполнить угрозу…
