После полудня в среду в «Пейтон энд Пейтон», как и во многих других юридических фирмах, стали разрываться телефоны. Новости о мирном урегулировании уже распространились по улицам и даже попали в Интернет.
Денни Отт позвонил поговорить с Мэри-Грейс. Группа жителей Пайн-Гроув собралась у церкви, чтобы помолиться, обменяться сплетнями и вместе дождаться чуда. Это было похоже на демонстрацию, сказал он. Неудивительно, что точки зрения на истину разнились. Вопрос о мирном урегулировании уже обсуждался, и деньги вот-вот должны попасть в руки пострадавших. Нет, переговоры состоятся в пятницу, но есть сомнения насчет того, что они все же будут проведены. Нет, никакого урегулирования не предвидится, ожидается всего лишь встреча юристов. Мэри-Грейс объяснила, что происходит, и попросила Денни сказать людям правду. Вскоре стало очевидно, что либо ей, либо Уэсу придется поспешить к церкви и встретиться с клиентами.
В кафе «У Бейб» собрались оживленные любители кофе, надеясь услышать последнее слово. Потребуют ли от «Крейн» провести очистные работы? Некто, утверждающий, что знает больше других, уверял, будто без этого мировые соглашения не будут подписаны. Какую сумму выплатят по искам родственников умерших? Кто-то слышал, что около 5 миллионов каждому. Люди яростно спорили. Эксперты отстаивали свою точку зрения, но вскоре их просто перекричали.
Ф.Клайд Хардин пришел из офиса и тут же занял центральное место на сцене. Над его коллективным иском смеялись многие местные жители, которые чувствовали, что он желает лишь почивать на лаврах Пейтонов с кучкой корыстолюбивых клиентов. Он и его добрый друг Стерлинг Бинц из Филадельфии обозначили в своем коллективном иске почти триста «весьма тяжело пострадавших». Со времен подачи в январе с иском так ничего и не произошло. Теперь, однако, Ф.Клайд резко приобрел влияние. В любое обсуждение по мирному урегулированию должны были включить и «его людей». И он получит место за столом в пятницу, как он объяснил замолчавшей толпе. Он будет сидеть там вместе с Уэсом и Мэри-Грейс Пейтон.
Дженет Бейкер стояла за прилавком круглосуточного магазина на южной окраине Баумора, когда ей позвонила Мэри-Грейс.
— Только пока не стоит радоваться, — предупредила Мэри-Грейс довольно строго. — Процесс может затянуться надолго, а перспектива мирного урегулирования весьма туманна.
У Дженет были вопросы, но она даже не знала, с какого из них начать. Мэри-Грейс будет в церкви Пайн-Гроув в 7.00, чтобы подробно все обсудить с клиентами. Дженет пообещала приехать.
Дело Дженет Бейкер с приложенным к нему вердиктом на сумму 41 миллион долларов станет первым на столе.
Новости о мирном урегулировании слишком взволновали Баумор. В маленьких офисах в центре города секретари, риелторы и страховые агенты говорили только об этом. И без того вялая торговля на Мэйн-стрит и вовсе замерла, ведь друзья и соседи просто не могли пройти мимо друг друга, не обменявшись сплетнями. Клерки в Доме суда округа Кэри собирали слухи, переиначивали их, что-то приукрашали, что-то преуменьшали, а затем передавали дальше. В школах преподаватели собирались в учительских и сообщали друг другу последние новости. Пайн-Гроув была не единственной церковью, где верующие и исполненные надежды люди собирались для молитвы и утешения. Многие городские пасторы провели вторую половину дня за телефонными разговорами, слушая рассказы жертв «Крейн кемикл».
Мировое соглашение закроет самую безобразную главу в истории города и позволит начать все с чистого листа. Вливание денег станет хоть какой-то компенсацией для тех, кто пострадал. Наличные будут тратиться вновь и вновь, что подхлестнет умирающую экономику. Разумеется, «Крейн» заставят произвести очистные работы, и когда это наконец произойдет, быть может, вода опять станет безопасной. Баумор с чистой водой — это была мечта, в которую почти невозможно поверить. Им наконец-то удастся избавиться от ненавистного прозвища «округ Канцер».
Мирное урегулирование станет быстрым и последним эпизодом этого кошмара. Никто в городе не хотел судебного процесса, который затянется на долгое время и приобретет уродливые формы. Никто не хотел еще одного такого разбирательства, как по делу Дженет Бейкер.
Нат Лестер докучал редакторам газет и репортерам уже целый месяц. Он пребывал в ярости из-за приводящей людей в заблуждение рекламы, которая наводнила южный Миссисипи, и выплескивал злобу на редакторов за то, что они не выступают против этого. Он составил отчет, в который включил объявления Фиска, использованные в печати, почтовых рассылках, на радио, в Интернете и по телевидению, и тщательно их проанализировал, указав на каждый ложный факт, полуправдивое заявление и слово, отдающее фальшью. Исходя из объемов почтовых рассылок, он также оценил количество денег, которое было вложено в кампанию Фиска. Эта сумма составляла как минимум 3 миллиона, и он предполагал, что большая часть денег пришла извне. Однако не существовало способов это проверить до проведения выборов. За вечер он разослал отчет во все газеты округа, а потом подкрепил сделанное агрессивными звонками по телефону. Он ежедневно обновлял и пересылал отчет, а по телефону вел себя еще более нахально. Наконец его усилия были вознаграждены.
К удивлению и глубочайшему удовлетворению Ната, три крупнейшие газеты округа проинформировали его (разумеется, независимо друг от друга и неофициально), что планируют разместить язвительные передовицы по кампании Фиска в грядущих воскресных изданиях.
Фортуна и дальше не отвернулась от Ната. Проблема однополых браков привлекла внимание «Нью-Йорк таймс», и один репортер приехал в Джексон, чтобы узнать обо всем поподробнее. Его звали Гилберт, и очень скоро он добрался до предвыборного штаба Маккарти, где Нат поведал ему неофициальную версию событий. Еще он поделился с Гилбертом телефонными номерами двух студентов-геев, которые выслеживали Мейерчека и Спано.
В неофициальной беседе они все рассказали Гилберту и показали ему собранное досье. Студенты провели четыре дня в Чикаго и выяснили довольно много интересного. Они познакомились с Мейерчеком в его собственном баре близ Эванстона, рассказали ему, что недавно в городе и ищут друзей. Они провели несколько часов в этом месте, хорошо выпили с постоянными посетителями и не услышали ни слова об иске в Миссисипи. На фотографиях в газетах Джексона у Мейерчека были светлые волосы и смешные очки. В Чикаго его волосы потемнели, а очки куда-то исчезли. Его улыбающееся лицо было запечатлено на одной из групповых фотографий, которые они сняли в баре. Что касается Спано, то они посетили дизайн-центр, где он работал консультантом для не самых богатых покупателей. Они притворились, что поселились в старом здании поблизости и два часа провели за беседой с ним. Заметив их странный акцент, Спано поинтересовался, откуда они. Студенты сказали, что из Джексона, штат Миссисипи, но он никак не отреагировал.
— Вы когда-нибудь бывали там? — спросил один из них.
— Проезжал мимо пару раз, — ответил Спано. И эти слова прозвучали из уст зарегистрированного избирателя, водителя с правами этого штата и участника апелляционного процесса в Верховном суде этого штата. Хотя Спано никогда не появлялся в баре Мейерчека, судя по всему, они действительно были парой и проживали по одному адресу — в бунгало на Кларк-стрит.
Студенты-юристы продолжали звонить и наведываться в их пустующую квартиру в Джексоне, так и не дождавшись ответа. Сорок один день назад, постучав в дверь, они засунули рекламную рассылку в маленькую щель рядом с дверной ручкой. Она все еще была там: дверь так и не открывали. Старый «сааб» не трогался с места. Одна шина была спущена.
Гилберта увлекла эта история, и он яростно принялся копать дальше. Попытка пожениться в Миссисипи попахивала циничным заговором, направленным на то, чтобы поднять проблему однополых браков в разгар предвыборной гонки между Маккарти и Фиском. При этом страдала только Маккарти.
Гилберт долго донимал радикально настроенного юриста, представлявшего Мейерчека и Спано, но ни к чему не пришел. Он два дня ходил по пятам за Тони Закари, но не смог выбить из него ни слова. Его звонки Рону Фиску и в его предвыборный штаб оставались без ответа. Гилберт поговорил с Мейерчеком и со Спано по телефону, но разговор быстро завершился, как только он попытался надавить на них, указав на их связи с Миссисипи. Он позаимствовал пару цитату Ната Лестера и проверил факты, собранные студентами-юристами.
Гилберт закончил работу над отчетом и сдал его в редакцию.
Первая стычка возникла по поводу того, кого допустят в конференц-зал. Что касается защиты, Джаред Кертин единолично командовал своим батальоном, и никаких проблем не возникало. Скандал разразился в другом лагере.
