– Риба! – позвал он вслух.
Она его уже не спасет. Страшное кольцо сжималось вокруг него, жалкого .
Урода с заячьей губой…
– ЖАЛЕЕШЬ ТЕПЕРЬ, ЧТО ПРЕДАЛ МЕНЯ?
Голос Дракона утробно гремел у него внутри, где покоились остатки того, что когда-то было картиной.
– Я не предавал! Я только хотел получить право выбора. Ты назвал меня…
– ОТДАЙ МНЕ ТО, ЧЕГО Я ХОЧУ, И Я СПАСУ ТЕБЯ.
– Нет! Я убегу.
– ОТДАЙ МНЕ ТО, ЧЕГО Я ХОЧУ, И ТЫ УСЛЫШИШЬ, КАК ТРЕЩИТ ХРЕБЕТ ГРЭХЕМА.
– Нет!
– РАДУЙСЯ ТЕПЕРЬ ТОМУ, ЧТО НАТВОРИЛ. МЫ СЕЙЧАС ОЧЕНЬ БЛИЗКО, И СНОВА МОЖЕМ СТАТЬ ОДНИМ ЦЕЛЫМ. ЧУВСТВУЕШЬ ЛИ ТЫ МЕНЯ? ГОВОРИ. ДА?
– Да.
– ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО В МОЕЙ ВЛАСТИ СПАСТИ ТЕБЯ. ЕСЛИ ПОПАДЕШЬСЯ, ТЕБЯ СГНОЯТ В ТАКОМ МЕСТЕ, ЧТО СМЕРТИ БУДЕШЬ РАД. ДАЙ МНЕ ТО, ЧЕГО Я ХОЧУ, И ТОГДА СВОБОДА.
– Нет.
– ОНИ УБЬЮТ ТЕБЯ. ПРИСТРЕЛЯТ. ТЫ УМРЕШЬ В МУЧЕНИЯХ.
– Нет.
– ТЫ УМРЕШЬ, А ОНА БУДЕТ ТРАХАТЬСЯ С ДРУГИМИ. ПОЛУЧШЕ ТЕБЯ, МЕЖДУ ПРОЧИМ. СКАЗАТЬ, КАК ОНА БУДЕТ С НИМИ? ОНА БУДЕТ БРАТЬ В РОТ…
– Замолчи!
– ПРИТОРМОЗИ, ТОГДА НЕ БУДУ ГОВОРИТЬ.
Долархайд сбавил скорость.
– ХОРОШО. ДАЙ МНЕ ТО, ЧЕГО Я ХОЧУ, И ВСЕ ОБОЙДЕТСЯ. ДАЙ МНЕ ЭТО, И ПОЛУЧИШЬ ПРАВО ВЫБОРА.
НАВСЕГДА. НОРМАЛЬНОЙ СТАНЕТ ТВОЯ РЕЧЬ. Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ХОРОШО ГОВОРИЛ. ПРИТОРМОЗИ ЕЩЕ. ЗДЕСЬ. СТАНЦИЮ ТЕХОБСЛУЖИВАНИЯ ВИДИШЬ?
ПОЕЗЖАЙ ТУДА, Я ОБЪЯСНЮ ЗАЧЕМ…
ГЛАВА 45
Грэхем вышел из кабинета дирекции. Перед ним чернел уходящий вдаль коридор. На душе кошки скребли. Он понимал, что время уходит.
Крофорд анализировал сведения по каждому из трехста восьмидесяти служащих предприятий Гейтвей и Бэдер. Так быстро и досконально просеять гигантский объем информации кроме него не смог бы никто. Здесь он профессионал высшего класса. Но что толку? Они теряют время. Их появление здесь надолго в тайне не сохранишь.
Состав рабочей группы Крофорд свел до минимума. "Наша задача взять преступника, а не спугнуть его, – сказал он им. – Если удастся сейчас его вычислить, откроется возможность арестовать его не здесь. Поедем к нему домой".
В контакте с ФБР работала и полиция Сент-Луиса. В обычной машине подъехали переодетые в гражданское лейтенант Фогель из отдела расследования убийств и еще один сержант оттуда же. Они привезли с собой "дата-факс".
Считанные минуты ушли на то, чтобы подсоединить факс к служебному телефону Гейтвей, и прибор тут же начал передавать список служащих компании в отдел идентификации в Вашингтоне и одновременно в управлении автотранспорта штата Миссури.
В Вашингтоне каждую фамилию проверяли по картотеке отпечатков, не только уголовной, но и общегражданской. Для ускорения процедуры имена сотрудников, имеющих доступ к секретной информации и прошедших спецпроверку, были сразу сняты с подозрения.
Управление автотранспорта предоставит данные о наличии фургонов у персонала.
Лишь четырех человек из администрации решено было привлечь к этой работе: менеджера по кадрам Фиска, его секретаршу, Дендриджа от Бэдер кемикэл и главного бухгалтера гейтвейской фотолаборатории. Телефонами не пользовались. Полиция ходила по домам, собирая доверенных лиц на ночное совещание и с глазу на глаз объясняя, в чем дело. (Крофорд предупредил: "Прежде, чем все выкладывать, смотрите в оба. Вы должны четко понимать, с кем имеете дело. После того, как введете человека в курс, изолируйте его от телефона. Такими новостями любят делиться") .
Возлагались большие надежды на слепок челюсти, однако никому из четырех служащих конфигурация зубов знакомой не показалась.
Грэхем пристально вглядывался в длинный коридор, освещенный лишь красной лампочкой у выхода. Черт подери, он же чувствует, что они на правильном пути! Что еще не доработали?
Крофорд распорядился переправить сюда самолетом пострадавшую сотрудницу Бруклинского музея, как только врачи разрешат ей передвигаться. Возможно, мисс Харпер доставят уже к утру. Она будет сидеть поблизости от входа в здание в специальной полицейской машине, оборудованной для наблюдения. Рассмотрит всех, кто приходит на работу.
Если за ночь ничего не произойдет, ранним утром, задолго до начала рабочего дня, все следы операции должны быть ликвидированы. Грэхем не обманывал меня: у них в распоряжении самое большое сегодняшний день. Завтра слух о том, что на предприятии работают следователи, разнесется по всем коридорам Гейтвей кемикэл. Дракон явно настороже, а значит, малейший промах с их стороны заставит его скрыться.
ГЛАВА 46
Затянувшийся ужин с Ралфом Мэнди не преподнес неприятных сюрпризов. Все складывалось хорошо. Риба Макклейн знала, что сказать ему все равно когда-нибудь придется, а откладывать на потом было не в ее стиле.
Ей показалось, Мэнди должен был догадаться, что предстоит объяснение, когда она настояла на том, что каждый сам платит за себя.
Разговор произошел в машине, когда он отвозил ее домой. Она сказала, что ей с ним было хорошо, но теперь у нее появился другой. И добавила, что никакой трагедии в этом не видит, а друзьями они могут остаться.
Конечно, его самолюбие было задето, но она понимала, что он испытал некоторое облегчение. Хорошо держится, подумалось ей.
У дома он не стал напрашиваться войти. Хотел только, чтобы она поцеловала его на прощанье, и она, с радостью согласилась. Он отпер ее дверь, отдал ключи от квартиры и подождал, пока она переступит порог и щелкнет замком.
Когда он повернулся, Долархайд выстрелил ему в горло. Потом еще дважды в сердце. Три выстрела, сделанные из пистолета с глушителем, прозвучали не громче отдаленного фырканья мотоцикла.
Долархайд без труда перетащил тело в кусты и бросил там.
Он видел прощальный поцелуй Рибы и Мэнди. Ревность кольнула его, но тут же бесследно исчезла. Человек, стоявший в эту минуту возле дома Рибы, как две капли походил на Долархайда, даже говорил его голосом. Еще бы, Дракон непревзойденный актер. Он великолепно изображал Долархайда.
Риба умывалась на ночь, когда в дверь позвонили. Она подошла не сразу, а только после четырех долгих звонков. Взялась за цепочку, но снимать ее не стала.
– Кто там?
– Фрэнсис Долархайд.
Дверь с наброшенной цепочкой открылась шире.
– Повторите.
– Это я, Долархайд.
Она уже поняла, что это он. Сбросила цепочку.
Неожиданность она не любила.
– Мне показалось, ты говорил, что позвонишь. Разве не так?
– Я собирался позвонить, но это очень важно, – проговорил он и молниеносным движением прижал к ее лицу тряпку, смоченную хлороформом.
На улице было безлюдно. Темными провалами чернели окна домов. Он взял ее на руки и перенес к себе в машину. Из кустов торчали ноги Ралфа Мэнди, но Долархайду сейчас было не до этого.
Риба медленно приходила в себя. Она лежала на боку, щека терлась о пропыленную ковровую обшивку. В ушах стоял визг колес при переключении скоростей.
Она не может дотронуться до лица. От резкого движения больно заломило плечи. Ее руки от локтей до запястьев спеленаты чем-то мягким. Таким же образом связаны ноги. Мокрая ткань закрывает рот.
Что.., что с ней? Она помнила, как впустила Долархайда, потом.., старалась увернуться от чего-то неприятного, тошнотворного, а он мешал ей это сделать. О, Господи, в чем же дело? Мысли путались. К ней зашел Долархайд, потом в лицо ей ткнули омерзительную влажную тряпку, и она почувствовала, что задыхается. Она отчаянно сопротивлялась, но его сильные руки сжимали ее, словно тисками.
Они в машине Долархайда. Она узнавала его мотор по звуку. Ужас охватил ее. Инстинкт самосохранения твердил: "Замри!" Она едва справлялась с подступившей к горлу тошнотой, усиливавшейся от запаха бензина и паров хлороформа.
Голос Долархайда:
– Потерпи, осталось немного.
Она поняла, что они свернули. Машина катила по гравиевой дорожке, мелкие камешки, разлетаясь из-под колес, ударялись в борта фургона.
Он сошел с ума. Какие страшные слова: сошел с ума!
Но что послужило толчком? Ралф Мэнди! Должно быть, он видел их обоих возле ее дома. Это разъярило его.
О, Боже! Нужно быстро взять себя в руки и продумать линию поведения. Однажды в институте ?aeea?a за ней охотился мужчина. Она притаилась как мышь, и он тогда не нашел ее. Правда он был слепой, как и она. Этот видит прекрасно, черт бы его побрал. Все равно у нее должны быть наготове самые нужные слова, тщательно продуманы ответы. Сейчас она полностью в его власти. Он уже давно мог бы с ней покончить. Какой ужас! Из-за повязки, которая закрывает рот, нельзя ничего ему объяснить, нельзя его упросить, разжалобить. Он убьет, не дав сказать ни слова.
Нет, соберись! Думай. Ведь если он развяжет тебе рот, а ты начнешь мямлить, то прозеваешь единственный шанс. Убеди его, что если он откажется от своего намерения, ему не грозит разоблачение. Ты будешь молчать. Играй в беззащитность, непонимание. Если же ситуация вынудит к активным действиям, постарайся выбрать момент и ударить его по глазам.
