– Миссис Харрингтон, это мой личный номер, он мало кому известен. Если вам что-то понадобится, звоните.
Взяв визитку, я изо всех сил постаралась сохранять спокойствие и задала ему ещё один вопрос.
– Вы сказали, что мне нечего будет бояться. Мне это всё в новинку, так что хочу уточнить, это распространяется на всю мою семью?
Карлайл и Уесли одновременно закивали головами.
– Спасибо, Карлайл… Уесли. – Я кивнула каждому из них. – Надеюсь, в звонке не будет необходимости.
– Впредь, миссис Харрингтон, Альбини всегда будут готовы помочь вам, как если бы вы были членом семьи. Ошибки ошибками, но, смею вас заверить, мы никогда не бросаем членов нашей семьи.
Я улыбнулась, потому что уже и так поблагодарила его тысячу раз. Наблюдая за тем, как удалялись Карлайл и Уесли, я подумала, что где-то вдалеке играет «Шепни «Люблю»», и, покачав головой, решила, что она определённо чем-то напоминает «Смертельную колыбельную». Я не шевелилась, и Трэвис, положив руку на мою поясницу, направил меня в сторону лифта. Через мгновение я почувствовала, как его ладонь напряглась. Подняв глаза, я тут же утонула в столь желанном аквамарине.
Я развернулась к Трэвису.
– Дай мне минуту. Паркер уже ждёт, но я попросила приехать Броди, чтобы он представлял интересы моей матери.
Сузившиеся глаза Трэвиса неотрывно смотрели на Броди.
– Да, миссис Харрингтон, – проговорил он сквозь сжатые челюсти.
Козёл! Какого хера? Чёртов договор не настоящий. У Трэвиса нет права судить меня за то, с кем я вижусь или не вижусь. Я могу встречаться со всеми, с кем захочу. Я не сказала этих слов вслух сейчас, в коридоре больницы, но сделала себе мысленное напоминание высказать ему всё, когда мы окажемся в машине. А пока что я, прикусив язык, покачала головой над таким явным неодобрением Трэвиса и направилась к Броди. Приближаясь, я улыбнулась ему, но вот только чем ближе я подходила, тем очевиднее становилось, что моя радость от нашей встречи не взаимна.
– Броди? В чём дело? Где ты был?
Стиснув мою руку, он потащил меня по коридору. Первая маленькая комнатка, в которую мы зашли, была занята пожилой парой. Мы молча пошли дальше, пока не нашли уборную.
– Какого хера? – пробубнила я, когда он втолкнул меня внутрь и запер замок. Осмотрев плитку, я поморщилась. – Какая гадость! Что ты делаешь?
– Вик, это я должен спросить – что, чёрт возьми, ты делаешь?
Я открыла ладонь и посмотрела на карточку, где ажурными буквами было выведено: «Карлайл Альбини». Пожав плечами, я сунула визитку в свою сумочку.
– Я как раз собиралась в твой офис.
Броди начал мерить шагами невероятное маленькое пространство уборной.
– В мой офис? «Крейвен и Ноулз»? Зачем?
– Звонил Паркер… ну, вернее, это была Триш. Она сказала, что он хочет меня видеть. Это срочно.
Броди шагнул ко мне. Его ладони легли на стену по обе стороны от моей головы, запирая меня в клетку его сильных рук. Он прижался ко мне. Когда моя израненная попа врезалась в стену, я не смогла сдержать стон.
– Что такое, детка?
Я погладила его щёку. Кончиками пальцев почувствовала знакомую мягкость щетины. Меня накрыло его теплом и запахом свежести, облегчая всякую боль. Он олицетворял для меня нормальную жизнь, обещание такой жизни.
– Ничего, Броди, – выдохнула я. – Я просто не пойму, отчего ты такой взвинченный?
– Вик, ты разговаривала с Альбини. Ты хоть знаешь, кто они такие?
Я покачала головой, позволяя пальцам спуститься на его шею.
– Понятия не имею. До недавнего дня я знать о них не знала. Они были очень милыми.
Рука Броди ударила стену рядом с моей головой.
– Милыми! Вик, эти люди ни хрена не милые! Они опасные. Тебе не следовало с ними разговаривать. Ты не понимаешь. Почему Трэвис с ним не разобрался?
Я негодующе распрямилась.
– Я не нуждаюсь в том, чтобы Трэвис, ты, Паркер или ещё кто-то влезали в мои дела. Стюарт оставил их мне. Я могу справиться сама.
– Стюарт? Ублюдок, который использовал тебя, как какой-то грёбаный товар? Ну да, мы не хотим его разочаровать.
– Броди. – Я снова коснулась его щеки. – Броди, ты не в себе. Я никогда ещё не видела тебя таким.
– Ты, блять, сказала, что не виделась с Паркером!
– Не виделась, – солгала я. – Думаю, именно поэтому он и хочет, чтобы я приехала в офис.
Броди закрыл глаза и выдохнул. Оторвавшись от стены, он провёл руками по своим светло-рыжеватым волосам и начал ходить кругами. Наблюдая за ним, я думала о загнанном в клетку звере. Когда он вновь посмотрел на меня, его злость ушла. Я увидела любовь и обожание, которых не заслуживала, но жаждала всем сердцем. Этот был тот самый взгляд, который я представляла вместе с огромным покрывалом у озера, окружённого горами.
– Детка. – Он обхватил моё лицо и накрыл мой рот своим. Температура в маленькой комнатке поднялась на несколько градусов, как только наши языки задвигались в страстном танце. Оторвавшись от меня, Броди заглянул в мои серые глаза и произнёс. – Ты даже представить себе не можешь, как сильно я, чёрт побери, волновался! Я не спал всю ночь. Я словно сошёл с ума. Я мог думать лишь об одном – как ты с Паркером или Трэвисом, или ещё бог знает с кем.
– Я никогда не была с Трэвисом. Это мне известно наверняка.
– Откуда?
– Я просто знаю.
– И вот сейчас… сейчас ты говорила с Альбини. Охренеть, Вик! Из огня да в полымя, как говорится!
Я покачала головой.
– Ничего подобного. Я не могу рассказать тебе всего, но я доверяю им. Доверяю.
– Господи, ты их не знаешь! Ты доверяешь им, ничего о них не зная. И ты захотела, чтобы имя Трэвиса Дэниелса, а не моё, стояло в грёбаном договоре. Мне ты не доверяешь.
– Нет, я доверяю тебе. Трэвис не сможет принудить меня исполнять это соглашение. Я уже говорила тебе об этом. Он работает на меня. Ничего не будет. А теперь я собираюсь встретиться с Паркером. – Я обняла Броди за мускулистый живот и прижалась к его груди. Его запах тут же напомнил мне о свежевыстиранных простынях. – Броди, всё почти кончено. И когда всё закончится, мы найдём то озеро? – Я приложила ухо к его груди и слушала его учащённое сердцебиение. Даже сквозь рубашку я чувствовала его тепло, такой резкий контраст со Стюартом, особенно в его последние дни. Стюарт был холодным, всегда был холодным.
Броди поцеловал мою макушку.
– Да, Вик. Только ты и я, и чёртовы кролики.
Я ухмыльнулась.
– Думаю, это значит, что кроликов будет очень много.
Он сжал меня ещё крепче.
Я осмотрелась.
– Броди, пусть здесь будет почище, чем в том проклятом мотеле, но здесь мерзко. Может, мы встретимся завтра? – Я надеялась, что к тому времени моя попа заживёт. Синяков не было, а рубцы должны были пройти.
– Конечно, Викки, давай завтра. – И он снова обхватил моё лицо. – И больше никаких сделок с дьяволом. Ты уже проходила через это. Оставь все дела Паркеру. А сама расслабься и наслаждайся своей свободой.
Закрыв глаза, я кивнула. Все мои мысли были лишь о том, что со складом было покончено.
– Дела меня не заботят, – сказала я, - но я обещала Альбини…
Палец Броди лёг на мои губы.
– Детка, я же адвокат, чёрт побери. Ничего не говори мне о том, что обещала этим подонкам. Лучше пообещай мне, что будешь думать только о том огромном покрывале.
От этих слов внутри меня всё перевернулось, в самом хорошем смысле.
– Обещаю. А теперь я хочу выяснить, что нужно Паркеру.
Броди склонился и подарил мне ещё один поцелуй, после которого мои губы горели от надежды на будущее. Я расправила одежду и отперла замок. Уже когда я почти открыла двери, Броди добавил с улыбкой:
– Кстати, миссис Харрингтон, я буду отстаивать интересы вашей матери.
– Это была весьма необычная консультация, господин юрист.
– Погодите с выводами, пока не получите мой чек.
Мы вышли в коридор, и Броди направился в сторону палаты моей матери, в то время как Трэвис мрачно оглядывал меня с ног до головы. Когда мы вернулись к лифту, он наклонился ко мне и вдохнул, а, выпрямившись, прошептал:
– Что ж, по крайней мере, от тебя не разит сексом.
Мудак!
– Ты работаешь на меня.
– Мне горько это осознавать. – Он покачал головой. – Горько.
Настоящее.
Трэвис сказал, что позаботился о том, чтобы мою машину отогнали к пентхаусу. Я не стала возражать. Учитывая всё случившееся, мне вряд ли бы удалось сконцентрироваться на управлении автомобилем. Я устроилась на пассажирском сидении джипа и попыталась осмыслить всё, что произошло во второй половине дня: с Паркером на складе, с Альбини… а потом и с Броди. У меня не получалось. Паркер вёл себя как мудак – мудак с малюсеньким членом, но в этом не было ничего нового. Альбини – ещё несколько дней назад эта фамилия мне ни о чём не говорила. И я никогда ничего не слышала о Карлайле Альбини. А сегодня мы разговаривали. Пусть я по-прежнему обладала неполным объёмом информации, но, на удивление, мною овладело ощущение спокойствия. Чего нельзя было сказать о Броди. Он был расстроен из-за того, что я беседовала с Альбини. Почему?
