я понимаю, что все внимательно за нами следят. Хочу сказать Оливии, что так будет всегда, если она останется в этом городе. Но потом вспоминаю – для нее все так и было с момента аварии. Она привыкла.
Я отвожу ее назад, в конюшни, где она в полной безопасности. По дороге мы заезжаем на заправку, чтобы купить круассаны. К счастью, сегодня нет забронированных уроков верховой езды, поэтому никто не должен прийти.
– Все эти лошади твои? – спрашиваю я. Мы идем во двор из холодного офиса, где нам удалось наконец позавтракать.
– Нет, только Сабрина. Остальные чужие, мы просто за ними ухаживаем. Те, кто разрешает использовать своих лошадей в школе верховой езды, платят меньше.
Оливия делает все на автопилоте. Я изо всех сил стараюсь помочь, но лошади пугают меня.
– Я не смогу все это содержать одна, – говорит Оливия, подкидывая сено в сетку.
– А что, если отменить уроки и закрыть школу на несколько дней? У тебя будет время подумать. Может, наймешь кого-нибудь в помощники?
Она молчит в ответ, только сжимает губы так, что те белеют. И я понимаю, что ей нечего сказать мне. Нет никого, кто мог бы помочь.
Стою посреди двора, наблюдая за тем, как Оливия вывозит конский навоз и мокрую солому на тачке, стараясь победить подступающую тошноту из-за сильного аммиачного запаха, и слышу звуки подъезжающей машины. Это Дейл. Он проходит через решетчатые ворота и приближается к нам.
– Я так и думал, что вы здесь, когда не застал вас в лесном домике. На секунду испугался, что вы уехали, не попрощавшись… Привет, Оливия!
– Все в порядке? Ты видел маму?
– Нет. Ее обвиняют в убийстве и воспрепятствовании расследованию. Позже она предстанет перед судом. Она не признает себя виновной, так что, вероятно, ее дело будет передано в вышестоящие инстанции.
– Когда я смогу ее увидеть?
Взгляд Дейла становится мягче.
– Скоро. Я все устрою.
– Что насчет Уэзли? – спрашиваю я.
– Ну, он все валит на Джея. Теперь это легко. Но согласился помочь нам с информацией относительно других членов группировки, чтобы получить более мягкий приговор. Похоже, Джей Нэптон был всего лишь одним из винтиков большого механизма.
Оливия молча смотрит в пол.
– Кто мог подумать, что такой маленький городок, как Стаффербери, станет крупным центром распространения наркотиков… – произношу я. – А давно Уэзли в это ввязался?
– Да, скорее всего, давно. Разные мошеннические схемы получения денег. У него список обвинений длиной с километр. – Кажется, Дейл хочет сказать что-то еще, но не решается. Я встречаю его взгляд, он краснеет и отводит глаза. Чего он недоговаривает?
– Мама тоже поучаствовала в этих делах? – спрашивает Оливия, поднимая голову, и внимательно смотрит на Дейла.
– Боюсь, что да… В какой степени, пока непонятно. – Он знает явно больше, чем говорит, я это чувствую.
Оливия опускает плечи, но молчит.
– Так во сколько вы уезжаете? – обращается ко мне Дейл.
Я смотрю на часы. Мне надо вернуться домой и собрать вещи.
– Скоро, – говорю с сожалением. Мне неприятно оставлять Оливию в таком состоянии.
– Начинают слетаться газетчики. Осторожнее с ними. – Сержант складывает руки на груди. – Если будут какие-то проблемы, звоните мне.
Я очень признательна ему за эти слова.
– Я провожу вас, – предлагает он мне и идет к машине.
Я поворачиваюсь к Оливии. Ее глаза полны слез. Она смахивает их со словами:
– Это глупо!
Я обнимаю ее.
– Все будет хорошо. Ты сильная. Ты много вынесла, так что сможешь пройти и через это. И помни: если захочется сменить обстановку, в любое время можешь приехать и пожить у меня в Манчестере.
Отъезжая, вижу ее около ворот, маленькую и потерянную. Сердце у меня ноет.
Дейл ждет меня около дома.
– Ну, господин детектив, сержант уголовного розыска, что вы не могли сказать там, в присутствии Оливии? – говорю я сразу, выйдя из машины.
– От вас ничто не ускользает, да? – смеется он.
– Не-а.
Мы входим в дом.
– Это насчет Тамзин, – говорит Дейл, усаживаясь в кухне. Сегодня он в черных носках. Почему-то их цвет меня огорчает. Символично это, что ли… – Уэзли ее шантажировал. Он велел ей украсть наличные на работе, иначе угрожал рассказать мне и ее друзьям, что она спала с ним.
– Вот же грязная свинья! – Я в шоке. – А это правда, что спала?
– Так он говорит. Якобы до того, как начал встречаться с Оливией, но в то время, когда она была со мной. – Он пожимает плечами. – Может, и врет, конечно… Чтобы меня завести. Иначе какой смысл сейчас это вспоминать?
– А есть что-то новое про Ральфа? Вы знаете, кто его убил?
– Уэзли уверяет, что Джей. Ральф якобы отказывался быть дилером, и они больше не могли ему доверять. Но сказать-то можно все… Не удивлюсь, если Уэзли сам его и убил. Конечно, доказать это мы не сможем.
– А фото, которые нашли в вагончике?
– Анастасия сказала, что Джей забрал их из пальто Джон-Пола и спрятал у Ральфа, потому что не знал, куда их деть. Побоялся оставить их рядом с телом Джон-Пола, поскольку не хотел никакой возможной связи между ним и Оливией, если тело вдруг найдут. Разумеется, он просто мог их сжечь, но не стал. Думаю, сохранил на всякий случай, если надо будет подставить Ральфа.
– А где Джей похоронил Джон-Пола и… и девочек?
Дейл морщится.
– Ему пришлось привлечь для этого кого-то еще. Скорее всего, своих подельников по наркобизнесу. Полиция надавит и на них, и на Анастасию. Уверен, что она в курсе.
Вспоминаю слова мадам Тоуви о Джон-Поле, Кэти, Тамзин и Салли. Что они здесь, в Стаффербери. По моей спине пробегает холодок. Она была права. Может, она не шарлатанка?
– Уэзли и Джей переживали, что снижается количество туристов, и всячески раскручивали мифы про здешние сверхъестественные события, – говорит Дейл. – У Джея в телефоне нашли записи с плачем ребенка.
– Подождите! Так я этот плач слышала тогда? Просто запись?
Дейл кивает.
– Я слышала это той ночью, когда на меня напали.
– Уэзли сознался, что это он напал на вас. Он же включил запись. Говорит, что не хотел вас поранить. Джей велел ему вас напугать, чтобы вы рассказали о сверхъестественных событиях в своей передаче. Думаю, он надеялся, что вы сосредоточитесь главным образом на аварии. Он всегда находил кого-нибудь вместо себя для грязной работы. Уэзли, кстати, признался, что дохлые птицы – тоже его рук дело. Джей играл важную роль в его жизни, особенно последние несколько лет.
– Господи…
– Мне кажется, с одной стороны, Джей хотел,
