Я охватила его рукой. Вода била нас обоих в лицо. Я задыхалась. Он — нет. Героин подавлял работу его дыхательной системы. Мог ли он утонуть, вообще не выходя на поверхность? Нальтрексон находился в кармане моей тенниски, но дать ему лекарство сейчас не было никакой возможности.
Находясь в половине мили от берега, я трезво оценила свои возможности и поняла, что такое расстояние даже пробежать не смогу, не говоря уже о том, чтобы проплыть. Но мне не нужно было плыть так далеко. Можно было проплыть в обратную сторону к погрузочной площадке. Ожидая подъема волны, я осматривалась. Площадка была примерно в восьмидесяти ярдах сзади. Это дальше, чем я предполагала. Прилив мешал плыть в сторону океана. Меня охватил ужас.
Руки онемели от холода. Ноги болели от простого сопротивления воды. Пришлось снять с себя одежду и ботинки.
— Пи-Джей, откинь голову назад и раздвинь руки. Плыви на спине.
По всей видимости, он услышал меня, потому что сделал то, что ему было сказано. Отчаянно работая ногами, я сняла с себя куртку. Потом мне удалось сбросить свои ковбойские ботинки. Нас опять окатила волна. Я расстегнула молнию и пыталась стащить с себя джинсы. В какую-то секунду я, сняв джинсы до колен, оказалась полностью под водой. Джинсы связали мои ноги так, что я не могла ими двигать. Грудь у меня напряглась. Наконец джинсы удалось сбросить и, работая ногами, я смогла подняться на поверхность.
Дул холодный ветер. Пи-Джей опять удалился от меня футов на десять. За то время, которое мне потребовалось на то, чтобы сбросить одежду, прилив отнес его от платформы обратно в сторону берега. Я поплыла к нему по-собачьи. Я была очень испугана и барахталась с ним, гребя против ветра и глотая воду.
Наверху, на пирсе, заработал двигатель мотоцикла, зажглась его фара.
«Плыви», — говорила я сама себе. До площадки девяносто ярдов. Господи Иисусе, как же я ненавидела океан! Если мне удастся сегодня выбраться из воды, я поеду в пустыню. В Гоби, Сахару. Я работала ногами, гребла руками, смотрела по сторонам. Площадка была там, впереди.
Мотоцикл медленно двигался вдоль кромки пирса и светил фарой на воду. Нас искали.
Пи-Джей посмотрел наверх.
— Это мой мотоцикл.
— На нем приехали Шон и Синса.
— Шон хочет убить меня.
— Мы этого не позволим.
Я отчаянно работала ногами. Все мои четыре конечности горели как в огне.
— Это из-за Бриттани, — сказал он.
— Он убил Бриттани, Пи-Джей.
Он заморгал.
— Я знаю. — Его голос стал куда-то уходить. — Он закрыл дверь.
Ветер брызгал воду мне в лицо. Я рвалась к площадке. И внезапно поняла, что он только что сказал.
— Во время той вечеринки ты видел, как Шон закрыл дверь в спальню?
— Я никогда не думал, что… — Он вздохнул. — Думал, что он никогда такого не сделает.
Он затих. Я крепче обняла его рукой.
— Боже мой, Пи-Джей, ты видел, как Шон зовет Бриттани в спальню, чтобы убить ее?
— Это не моя вина.
Очередная волна подняла нас.
— Почему ты так считаешь?
Мы снова опустились в низину. Стало в два раза холоднее, чем какое-то мгновение до этого.
— Что сказала Синса?
Взгляд у него был отсутствующим, но, казалось, он пытался вспомнить.
— Синса сказала: «Шон сделает остальное».
— Что, Пи-Джей?
Он открыл рот и, похоже, ждал, когда сможет заговорить.
— Я всего лишь привел Бриттани на вечеринку.
В лицо хлестала вода. Он захлебнулся и пошел на дно. Потом вынырнул на поверхность, издавая булькающие звуки, но все еще не кашляя.
— Синса сказала, чтобы ты привел Бриттани на вечеринку, а дальнейшим займется Шон? — переспросила я, скрежеща зубами.
Он не отвечал. Я ущипнула его.
— Ты знал, что Шон собирался убить ее?
— Нет, только то, что он собирался попугать ее, — ответил Пи-Джей упавшим голосом. — Его подружка…
Я была шокирована и испытывала отвращение. Но предаваться размышлениям по этому поводу было некогда. Голова Пи-Джея откинулась назад, и его подбородок соскользнул с моей руки. Я крепко ухватила его, ударила ногой и опять обняла. Он едва дышал. Лицо побледнело, а взгляд стал отсутствующим.
— Пи-Джей, нельзя засыпать. — Если он потеряет сознание, все будет кончено. — Патрик Джон Блэкберн. Проснись, осел несчастный!
И я укусила его за ухо.
Пи-Джей широко раскрыл рот.
— Ой!
Сделав глубокий вдох, я стала отчаянно грести против ветра. Нужно было во что бы то ни стало добраться до площадки. Нас стало поднимать к гребню волны. Я держала Пи-Джея, чувствуя, как океан все выше и выше возносит нас, и ожидая, когда мы перевалим за вершину волны.
А потом почувствовала, что волна тянет нас обратно. Она должна была вот-вот разбиться и вынести нас на берег. Я повернула голову и посмотрела.
И в этот момент меня ударило об одну из свай пирса прямо лбом, так что у меня искры посыпались из глаз. Пи-Джей оторвался от меня. Голову накрыло водой, и я поняла, во что она превратилась, — в черное крыло, прорезающее ночную тьму и делящее наши жизни на две части.
Чья-то рука взяла меня за шиворот и вытащила на поверхность.
— Эван.
Я безвольно повисла. Мимо моих глаз пробегали звезды подобно искрам, зажженным черным крылом. Рука крепко держала меня и не давала волнам утянуть меня.
— Работай ногами.
Я заработала ногами. Джесси подтянул меня к себе.
Одной рукой он держался за сваю, а другой — за меня, подтягивая к себе.
— Хватайся за что-нибудь.
Я ухватилась за сваю. Пыталась заговорить, произнести его имя, но у меня ничего не получалось.
Мои глаза наполнились слезами.
— Пи-Джей.
— Я вижу его.
Он скользнул прочь в темень под пирсом. Мимо пробежала волна и отдалась эхом от деревянного покрытия над нами. После этого послышался еще один звук. По доскам настила медленно ехал «сузуки», прямо над нашими головами. Я держалась за сваю. Тридцать секунд спустя Джесси приплыл обратно, держа Пи-Джея. Греб Джесси сильно, но чувствовалось, что он уже устает. По лицу было видно, что он напряжен. Пи-Джей, похоже, был без сознания.
— Так это ты тогда спрыгнул с пирса, — сказала я.
— Извини, что я так задержался.
— Просто не верится, что это ты обнаружил нас.
— Эван, твои трусики видны из космоса.
Над нашими головами прогрохотал мотоцикл. Джесси продолжал держать голову Пи-Джея над водой.
— Я плыла по направлению к площадке.
— Нам этого делать нельзя.
— Почему?
— Ты разве этого не чувствуешь?
И я почувствовала запах нефти. Либо Шон, либо Мерфи прострелили трубу.
— Но нефть не загорелась.
— Пока. — Накатившая волна наполнила рот Джесси водой. Он сплюнул. — Однако если нефть вытекает, то могут образовываться пары, и тогда возгорание неизбежно. Оно может начаться либо от какой-нибудь искры, либо от большой температуры.
Например, от такой, какую излучают выхлопные газы мотоцикла.
— Нам нужно плыть к берегу, — сказал Джесси.
Какое-то мгновение я чувствовала, как над нами опять начало кружить черное крыло. Должен же быть какой-то другой выход.
— Мы это сможем сделать, но тебе придется помочь мне, — сказал Джесси.
— Как?
— То, как я работаю ногами, ничего не стоит. Сними с меня ботинки.
Пиджак и сорочку он уже снял. К тому времени, когда я расшнуровала его ботинки, меня начало беспокоить то, что Пи-Джей набрал еще больше воды. Но Джесси не оставлял без внимания Пи-Джея, обходя вопрос о том, что тот может утонуть. Запах нефти становился все сильнее.
Я сняла с него ботинки.
— Ну, поплыли, — сказал он.
Мы оттолкнулись от сваи. Шум волн, разбивающихся о берег, казался очень далеким. Джесси, который плыл рядом со мной, удерживал Пи-Джея, греб только одной рукой и смотрел на пирс. «Сузуки» крутился туда и обратно. Нас продолжали искать.
Джесси приблизился к уху Пи-Джея и говорил:
— Мы доплывем туда. Держись.
Нас били порывы ветра. Вокруг моего лица струилась вода.
— Я люблю тебя, Пи-Джей. Борись, не переставай дышать.
Я поплыла быстрее. Позади меня, на пирсе взревел двигатель «сузуки».
Раздался взрыв, точнее говоря, что-то прогремело. И в районе нефтяного насоса начало медленно подниматься красное зарево. Она росло, превращаясь в языки пламени. Пирс осветил ночную тьму, воду и нас. Джесси посмотрел на меня:
— Шестьсот метров, Делани. Вперед, к берегу, на полных парах.
Волны с грохотом разбивались о берег. Две патрульные машины полиции на полной скорости пронеслись над нами по пирсу, направляясь к месту пожара. В накатах волн они нас не заметили. Я боролась с кипящей волной, отчаянно гребя руками, и почувствовала под ногами песок.
— Я могу касаться дна.
Четыре невероятных слова. Я посмотрела на Джесси.
