место. Бергер закрыл глаза, поблагодарил несуществующие высшие силы и отправился на северо-запад.
Название «Хедесунда» ни о чем ему не говорило. Маленькое пятнышко на карте. Он ехал по разным дорогам провинции Уппланд, пока не пересек границу с Естрикланд. Лес тут был необычайно густым, темнота становилась все плотнее. Бергер ехал так быстро, как только мог.
В Хедесунде он свернул на гравиевую дорожку, уходящую глубоко в никуда. На дороге ни одного автомобиля. Мир опустел. Мимо проносились одиночные огни запрятанных в лесу домиков, в остальном — полная тьма.
Теперь уже близко. Совсем близко.
Он сбавил скорость. Очевидно, пункт назначения находился глубоко в лесу. Поблизости ни домов, ни дорог. По правую сторону располагался дачный поселок, но довольно далеко.
Цель приближалась, слева от дороги. Справа промелькнул ряд почтовых ящиков. Бергер остановился, как только увидел небольшое расширение дороги.
Посидел в машине. По другую сторону дороги сразу же начиналась темнота. Она казалась непроницаемой, как черная стена. Бергер вбил координаты в навигатор на мобильном телефоне, увидел, что дотуда три километра, если идти напрямик через лес.
Но он вряд пойдет напрямик.
Бергер открыл бардачок, порылся там, достал более мощный фонарик, проверил. Откопал еще одну вещь, охотничий нож, закрепил его на поясе.
Нельзя сказать, что ему хотелось выходить из машины.
Однако он вышел, осветил полянку вдоль дороги, нашел более или менее пригодный вход в лес, вскоре оказался у огромного валуна. По лицу струился дождь.
Он ощущал бесконечную усталость.
Телефон уводил его все глубже в лес. Вся цивилизация осталась позади. Бергер оказался в мире дикой природы. А темнота отражала душевный мрак.
Он продирался дальше. Пока еще навигатор работал, но в любую секунду сигнал мог пропасть, и тогда исчезнет его последний контакт с действительностью.
К тому же заряда оставалось совсем немного.
Никаких тропинок, никаких признаков присутствия человека. Бергер пробирался между деревьями, все вокруг представлялось враждебным. Природа хлестала, била, щипала его.
Оставался километр. Бергер остановился, посветил по сторонам. Видны были одни только деревья. Потом воздух прорезал зыбкий черный силуэт какой-то птицы.
Птицы, которая как будто что-то хотела от него.
Он пошел дальше. Поскользнулся. Чуть не скатился вниз. Балка? Ему удалось удержаться на ногах, фонарик вырвал из темноты два высоких голых ствола. Бергеру предстояло пройти между ними. Словно входишь в портал. Дверь в царство мертвых.
Ему послышалось, будто вдалеке лает собака.
Призрак Гарма.
Бергер отправился дальше. Оставалось всего пятьсот метров. Он вынул пистолет, снял его с предохранителя. В холодном свете фонарика заметил, как дрожит его рука.
Теперь лес стал еще гуще. Бергер поспешно продвигался вперед. Тут наверняка и медведи водятся.
Когда до цели оставалось не больше двухсот метров, лес немного расступился. Вряд ли это можно было назвать полянкой, но деревья стояли не так плотно. И земля была плоская. Бергер посветил вокруг. По-прежнему никаких следов человека. Шумел лес. Шумел дождь. А впереди земля немного приподнималась. Образуя холмик.
Бергер остановился, погасил фонарик. Постоял в потемках. До места пятьдесят метров. Если верить навигатору, вот этот холм и есть цель.
Он сделал несколько шагов вперед, упал, с шумом упал. Все равно он опоздал. Бергер снова зажег фонарик. Если враги рядом, они все равно его уже заметили. Свет упал на холмик. На его вершине кустики и трава были выдраны и, похоже, недавно. Свежие обломанные ветки.
С оружием наизготовку Бергер начал медленно подниматься кругами. На противоположной стороне в землю была воткнута старая, вся проржавевшая лопата. Без сомнений, она простояла здесь четырнадцать лет.
С 2002 года.
Бергер направил конус света от фонарика на заднюю сторону возвышения. Там, кажется, совсем недавно копали. Причем совсем другими лопатами. Из холма что-то выкопали. Бергер осветил почти квадратный участок.
Мощная стальная дверь, наклоненная в соответствии с наклоном холма. Видно было, что зарыли ее давно — дверь перепачкана землей, но без следов ржавчины. Дверь оказалась заперта.
Рядом с дверью лежал мобильный телефон. Бергер поднял его, обнаружил, что вход в него не заблокирован. Сэм нашел последние отправленные сообщения.
Вот они, ряды цифр — координаты.
Он снова посветил на холм. Похоже на захоронение из бронзового века.
Бергер в последний раз посветил вокруг, чтобы удостовериться, что не получит дробь в спину, пока будет вскрывать дверь.
Позади никого. Вообще нигде никого.
С отмычкой он провозился дольше обычного — вероятно из-за того, что руки безбожно дрожали.
Только бы это были не катакомбы. Только не это.
Замок поддался.
Ручки на двери не оказалось. Пришлось подцеплять охотничьим ножом. А значит, оружие на время пришлось отложить. Наконец Бергеру удалось открыть дверь. Она отворилась с натужным скрипом.
Бергер осветил земляной подвал. Первым, на что упал луч, была гора наличных, лежащих на палете. Невероятное количество евро.
Потом свет упал на носилки. Из-под одеяла торчала голова. Глаза закрыты.
Секунды до того, как Молли открыла глаза, показались Бергеру леденящей вечностью.
Их взгляды встретились. Ее глаза так изменились.
Как будто она слишком долгое время провела в темноте.
В душевной тьме.
Он спустился по лестнице. Присел на колени рядом с ней. Взял ее руку.
— Ты пришел, — хрипло сказала она.
Бергер погладил ее по щеке влажной рукой.
— Да, — сказал он. — Я пришел.
И все вдруг стало хорошо.
Как во сне.
Он долго сидел у ее постели. Оба молчали. Окутывающая их ночь не впускала ничего из внешнего мира. Пахло сыростью и подвальной плесенью, а единственным источником света был его фонарик, и освещал он ничто иное, как огромную стопку денег.
— Встать сможешь? — спросил он наконец.
— Думаю, да, — хрипло ответила она.
Он помог ей подняться на ноги. Она пошатнулась. Он ее подхватил. Она вцепилась в него. Он заметил у нее на руке аппарат с канюлей. Аккуратно вынул канюлю и отшвырнул приборчик. Нагнулся подобрать фонарик, еще раз взглянул на тугие пачки купюр.
— Почему они здесь? — спросил он.
— Это «моя доля», — ответила она, отчетливо обозначая кавычки интонацией. — Четверть всех денег.
Бергер поднял черный пластиковый мешок, лежащий рядом с деньгами, и навел фонарик на открытую дверь. Ночь снаружи прорезали робкие лучики света, вырвавшиеся на свежий воздух.
Бергер расстелил пластиковый пакет на траве у подножия холма и усадил туда Молли. Шел мелкий, но назойливый дождик.
— Там миллионы, — сказал Бергер.
Блум кивнула.
— Я видела вертолет, — произнесла она.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Бергер, считывая ее взгляд. — Этот приборчик на руке. И следы инъекций. Может быть, лучше нам сразу в больницу?
Блум покачала головой:
— Рита
