Внешние ворота не двигались.
Нога Ричера была на тормозе. Он не решался переместить его на соседнюю педаль газа. Но не было смысла пытаться таранить ворота, которые были слишком массивными, и могли остановить гораздо более тяжелое транспортное средство. И даже транспортное средство, которое приближается на скорости, а не только-только трогается с места. Ричер в этом не сомневался. Но он предположил, что он может хотя бы повредить их, и часть металла фургона соприкоснется с сеткой или рамой. Затем Ричер мог открыть заднюю дверь фургона. Грузовой отсек был оборудован стеллажами. Ричер видел их, пока Бегович сидел сзади. Он мог вытащить один или два. Использовать их, чтобы соединить заднюю часть фургона с внутренним забором. И, возможно, вызвать короткое замыкание. Может быть, он отключит питание достаточно надолго, чтобы перепрыгнуть через забор. Если он найдет что-нибудь, что поможет ему преодолеть колючую проволоку наверху.
Внешние ворота не двигались.
Ричер опустил взгляд. На полу были стельки. Перед обоими сиденьями. Они были изготовлены из плотной прочной резины. Они предназначались для защиты пола кабины от обуви, промокшей от проливных дождей в Миссисипи. Они были достаточно толстыми, чтобы защитить человека от электрического тока. Возможно. Был только один способ узнать. Ричер начал поднимать ногу. Затем остановился. И снова на мгновение замер.
Потому что внешние ворота затряслись и медленно отъехали в сторону.
Как только они удалились на безопасное расстояние от тюрьмы, Бегович пересел в кабину, но не сказал ни слова на протяжении всего пути к дому Бруно Хикса. Он неподвижно сидел, откинувшись на сиденье, только глаза непрерывно стреляли то влево, то вправо. Ричер тоже молчал. Он предпочитал сообщить Беговичу, что в доме его ждет сын, только когда они подъедут к дому. Он не хотел давать ему возможность слишком много размышлять над этой новостью. Он не хотел выводить его из равновесия. Но и вести разговоры на незначительные темы, когда умалчивалась такая важная информация, Ричер тоже не хотел. Чем дальше они ехали, тем больше он сомневался в правильности этого решения. Но потом вдруг почувствовал удовлетворение от того, что не сказал Беговичу о сыне.
Перед домом Хикса были припаркованы два фургона. Один из них был белым, с номерами Иллинойса. Он выглядел потрепанным. Было видно, что он часто используется. Другой был черный. С номерами Миссисипи. Новый. Блестящий. В отличной форме. От лобового стекла до заднего бампера. Но передний бампер и капот были помяты. Похоже, кто-то использовал его, чтобы выбить ворота в поместье Хикса. Обе створки ворот разлетелись более чем на метр по сторонам.
Ричер остановился за белым фургоном и приказал Беговичу оставаться в машине, даже если услышит шум из дома.
Затем он вышел с пистолетом в руке и проверил кабины и грузовые отсеки других фургонов. В них никого не было. Ричер пошел мимо Фольксвагена и поднялся по ступенькам. Входная дверь была открыта. Ричер заглянул в вестибюль, но никого не увидел. Ничего не услышал. Он тихонько вошел и пошел налево, на кухню. Туда, где он оставил Хикса, Брокмана и Карпентера крепко связанными, полностью обездвиженными.
Кухня была пуста.
Ричер было наплевать на людей из «Минервы». Он беспокоился о Ханне и Джеде. И тут было две возможности. Либо люди, приехавшие на микроавтобусах, имели третий автомобиль, в котором и увезли всех из дома. Или все, включая новоприбывших, все еще были здесь, в доме или где-то на территории поместья.
Ричер склонялся к второму варианту. Первый потребовал бы очень большого автомобиля, вмещающего не менее восьми человек. В этом случае новоприбывшим не было смысла бросать белый фургон. Он был в приличном состоянии, а его грузовой отсек был загружен каким-то специализированным оборудованием.
Что-то промелькнуло в соседней комнате. Тихонько. Только один раз. Но Ричер был уверен, что что-то слышал. Он подошел к двери. Прислушался. Но ничего не услышал. Положил руку на ручку. И резко открыл дверь. И резко отскочил назад, чтобы не споткнуться о человека, упавшего на пол у его ног.
Это был Морис, журналист.
— Какого черта ты здесь делаешь? — воскликнул Ричер.
— Я прячусь, — ответил Морис. — И жду тебя. Почему так долго?
— Где остальные? Ханна? Пацан?
— За домом… я думаю.
— Думаешь?
— Думаю, они все там.
— Все?
— Ханна. Мальчик. Хикс и Брокман. Карпентер. И два новичка.
— Из «Минервы»?
— Нет. Они не собираются никого спасать. Однозначно. Мне кажется, они искали Карпентера. Он был их целью.
— Почему они оставили тебя на свободе?
— Они не знают обо мне. Я прятался в прачечной. Я залез туда в надежде, что это кладовая. Я умирал с голоду.
— Разве они не обыскали дом?
— Я спрятался. Я в этом хорош. У меня богатый опыт.
— Ты видел, что случилось? Или только слышал?
— Я кое-что видел. Они не сразу стали обыскивать дом. Они просто ворвались. Ханна потянулась за пистолетом, но они были быстрее.
— Они вооружены?
— У одного, младшего, пистолет. Старший носит какую-то флягу и полотенце. Он забрал пистолет у Ханны и положил полотенце ей на лицо. Она упала в обморок. Джед бросился на него, но старик схватил его и положил такую же тряпку ему на лицо. Мальчик тоже потерял сознание. Только после этого они обыскали дом. Потом я мог только слышать, что происходит.
— Что они хотят от Карпентера?
— Один — старший, я думаю, потому что он говорил таким тоном, как будто он командует парадом — начал его допрашивать. Он задавал ему странные вопросы. По его словам, Карпентер продал ему печень, которая была недостаточно качественной, и это убило его сына. Он хотел узнать, откуда взялась печень и имеют ли к этому какое-то отношение Хикс и Брокман.
— Что сказал Карпентер?
— Ничего. Он не хотел говорить. Старший сказал, что это не проблема. У него есть отличное средство, чтобы развязать язык. А потом, я предполагаю, он использовал эту тряпку, чтобы накачать их наркотиками или что-то в этом роде. Я услышал громкий стук, а потом шум, как от волочения. И так пять раз. Потом их унесли куда-то за дом.
— Почему именно за дом?
— Потому что звуков машин я не слышал, а перед домом их нет. Я проверил. Честно говоря, в какой-то момент я думал о том, чтобы сбежать. Но потом я подумал, что ты вернешься. Я решил остаться и предупредить тебя.
— Ты поступил правильно, — ответил Ричер и пошел к двери.
— Одного я не понимаю, — сказал Морис, не сдвинувшись с места. — Эти парни хотят отомстить за какое-то смертельное отравление. Какое это имеет отношение к «Минерве»? В тюрьмах нет животных. У компании нет ферм. Где взять печень?
— Сын этого парня не стал жертвой пищевого отравления. — Ричер схватил дверную ручку. — А печень не от животного. Не от не четвероногого.
Ричер пересек вестибюль, побежал вверх по лестнице и влетел в центральную комнату в задней части дома. Это была спальня с полированным дощатым полом и элегантной мебелью из светлого дерева. В комнате было три высоких окна с белыми шторами, которые доходили до пола. Ричер подошел к среднему окну и слегка сдвинул один конец шторы. Он посмотрел через стеклянную дверь на большой квадратный газон, который он увидел при первом приезде сюда. Разница была в том, что там были люди. Хикс, Брокман и Карпентер. Голые. Они свисали со связанными руками с металлических балок освещения, поднятыми над сценой. Неподвижные. Ханна и Джед лежали на траве справа от сцены. Одеты, но тоже неподвижны. Ричер также увидел двоих незнакомцев. Они зачерпывали ковшом какой-то гель из большой бочки и перебрасывали его в серебряные ведерки для льда, которые брали из бара.
Ричер побежал вниз по лестнице, вылетел через парадную дверь и обошел дом. Он вышел на крыльцо как раз тогда, когда вновь прибывшие ставили третье ведерко в конце сцены. Оба стояли по обе стороны от бочки. Как только они услышали шаги, они повернулись, вытащили пистолеты и нацелились в Ричера.
