Это было ошибкой.
Стивен заметил группу молодых людей, одетых в спортивные костюмы, с теннисными ракетками и рюкзаками. Громко разговаривая друг с другом, ребята направлялись в сторону Верхнего Ист-сайда. Блестящие волосы указывали на то, что они только что приняли душ после занятий в спортивном клубе.
Пропустив их мимо, Стивен пристроился сзади. Улыбнувшись одному из парней, он пошел, весело размахивая чемоданом, в сторону тоннеля, ведущего на Ист-сайд.
Глава тридцать вторая
Час 34-й из 45
Их окружала темнота.
Перси Клэй, вернувшаяся в левое кресло пилотской кабины «Лира», увидела впереди горящее зарево. Чикаго.
Центр управления полетами дал разрешение снижаться до двенадцати тысяч фунтов.
— Начинаю снижение, — сообщила Перси, чуть убавляя газ.
Настроив рацию на частоту автоматической информационной системы аэропорта, Брэд стал повторять вслух то, что диктует записанный на магнитофон голос.
— Метеосводка Чикаго. Ясно, видимость отличная. Ветер два-пять-ноль, скорость три. Температура пятьдесят девять градусов. Барометр тридцать запятая одиннадцать.
Брэд настроил альтиметр, а Перси сказала в микрофон:
— Центр слежения Чикаго, говорит «Лир» бортовой номер шесть-девять-пять «Фокстрот Браво». Приближаюсь к вам на высоте двенадцать тысяч. Курс два-восемь-ноль.
— Добрый вечер, «Фокстрот Браво». Снижайтесь и держитесь на высоте десять тысяч. Ожидаемый заход на посадку — двадцать седьмая правая.
— Вас понял. Снижаюсь до десяти. Курс посадки — два-семь справа.
Перси избегала смотреть вниз. Где-то под ними находится могила ее мужа и самолета. Она не знала, успели ли диспетчеры «О'Хейр» разрешить «Чарли Джульетт» заход на посадку, но если успели, Эд пролетал именно там, где теперь летит она.
Возможно, именно здесь он связался с ней…
«Нет! Не думай об этом, — приказала себе Перси. — Сосредоточься на управлении самолетом».
Тихим спокойным голосом она произнесла:
— Брэд, заходим справа на двадцать седьмую полосу. Следи за приближением и сообщай все выделенные высоты. После последнего разворота, пожалуйста, выдавай данные о скорости, высоте, вертикальной скорости. Если вертикальная скорость будет выше тысячи футов в минуту, предупреди. При заходе держим мощность девяносто два процента.
— Все понял.
— Закрылки на десять градусов.
— Закрылки на десять градусов. Есть.
В наушниках раздался треск.
— «Лир» шесть-девять-пять «Фокстрот Браво», разворачивайтесь на курс два-четыре-ноль и снижайтесь до четырех тысяч.
— «Фокстрот Браво», снижаюсь с десяти тысяч до четырех. Захожу на курс два-четыре-ноль.
Перси убрала газ, и рев двигателей немного ослаб. Самолет чуть клюнул носом вниз. Послышался свист воздуха, подобный шелесту занавесок у открытого окна.
— Сейчас вам предстоит первая посадка на борту «Лира», — крикнула Перси, оборачиваясь к Беллу. — Посмотрим, смогу ли я сесть так, чтобы не расплескать ваш кофе.
— Да я прошу только о том, чтобы приземлиться в виде одного целого куска, — ответил тот, туго затягивая ремень безопасности, словно жокей подпругу.
* * *
— Ничего, Райм.
Криминалист с отвращением закрыл глаза.
— Не верю. Просто не верю.
— Танцор ушел. Он был здесь, наши ребята уверены в этом. Но микрофоны не смогли уловить ни звука.
Райм посмотрел на огромное зеркало, по его просьбе установленное Томом у противоположной стены. Все собравшиеся в комнате ждали, что в него вопьются разрывные пули. Центральный парк кишел бойцами Хауманна и Деллрея, затаившимися в ожидании выстрела.
— Где Джоди? — спросил Райм.
— Удрал в переулок, — презрительно фыркнул Деллрей. — Увидел какую-то машину и сдрейфил.
— Какую машину? — встрепенулся Райм.
Агент рассмеялся.
— Если это и был Танцор, то на этот раз ему удалось замаскироваться под четырех толстых пуэрториканок. Маленький бродяга сказал, что не выйдет из кустов до тех пор, пока не выключат фонарь у тебя перед домом.
— Оставьте его в покое. Вернется сам, когда замерзнет.
— Или чтобы получить свои деньги, — напомнила Сакс.
Райм нахмурился. Он был страшно разочарован, что его затея не удалась.
В этом виноват он сам? Или у Танцора есть какое-то шестое чувство? Инстинкт? Как ученому Линкольну Райму была неприятна эта мысль, однако он не мог полностью сбросить ее со счетов. В конце концов, даже полиция Нью-Йорка время от времени прибегала к услугам психологов.
Сакс направилась было к окну.
— Нет, — остановил ее Райм. — Нам пока что не известно наверняка, что Танцор ушел.
Селитто, осторожно приблизившись к окну сбоку, плотно задернул шторы.
Как это ни странно, гораздо страшнее было томиться в неведении, чем знать, что Танцор находится в каких-то двадцати футах и целится в окно из винтовки.
Тишину нарушило пиликанье телефона Купера. Эксперт раскрыл аппарат.
— Линкольн, это ребята из взрывного отдела Бюро. Они порылись в архиве СВУ и говорят, что там есть что-то похожее на эти обрывки латекса.
— Что там у них?
Некоторое время Купер молча слушал.
— Точно определить сорт резины не удалось, но не исключено, что такой материал используется в детонаторах-альтиметрах. Надувается воздушный шарик. Когда самолет поднимается вверх, шарик расширяется вследствие пониженного давления на больших высотах. На определенной высоте он нажимает на кнопку на стенке бомбы. Замыкается контакт, и бомба взрывается.
— Но ведь в нашем случае бомба сработала от часового механизма.
— Ребята только предположили, как можно объяснить происхождение латекса.
Райм снова посмотрел на полиэтиленовые пакеты, в которых лежали части бомбы. Его взгляд упал на таймер, и он подумал: «Почему часовой механизм так хорошо сохранился?»
Потому что он был установлен за стальным выступом.
Но ведь Танцор мог установить его где угодно, облепить со всех сторон зарядом пластида, в этом случае при взрыве таймер разнесло бы на микроскопические кусочки. Сначала Райм думал, что уцелевший часовой механизм говорит об оплошности Танцора. Но сейчас он начал сомневаться.
— Скажи им, что самолет взорвался при снижении, — сказала Сакс.
Купер передал ее слова и выслушал ответ.
— Они говорят, возможны различные модификации, — объяснил он. — При наборе высоты шарик раздувается и нажимает включатель, взводящий детонатор. При снижении шарик уменьшается в размерах и замыкает контакт. Происходит взрыв.
— Таймер — это уловка! — прошептал Райм. — Танцор специально установил его за стальным выступом, чтобы он уцелел при взрыве. Чтобы мы считали взрыватель срабатывающим по времени, а не в зависимости от высоты. На какой высоте взорвался самолет Карни?
Селитто быстро схватил листки с отчетом.
— Как только прошел пять тысяч футов.
— Значит, взрыватель был взведен, когда самолет поднялся выше пяти тысяч, взлетая из «Мамаронека», и сработал, когда он прошел ту же высоту, приземляясь в Чикаго, — сказал Райм.
— Но зачем взрывать самолет при заходе на посадку? — спросил Селитто.
— Наверное, чтобы это произошло как можно дальше от аэропорта вылета? — предположила Сакс.
— Совершенно верно, — подтвердил Райм. — В этом случае у Танцора было больше времени, чтобы уехать из «Мамаронека».
— Но зачем идти на такие труды, — спросил Купер, — чтобы обмануть нас насчет типа взрывателя?
Райм увидел, что мысли Сакс работают так же быстро, как его собственные.
— Нет, только не это! — воскликнула она.
— Что? — все еще ничего не понял Селитто.
— То, — объяснила Сакс, — что сегодня, осматривая самолет Перси, наши взрывники искали таймер. Они пытались услышать часовой механизм.
— А это значит, на борту самолета Перси и Белла тоже заложена бомба!
* * *
— Скорость снижения тысяча двести футов в минуту, — произнес Брэд.
Перси слегка потянула на себя штурвал, замедляя спуск. «Лир» прошел отметку пятьдесят пять тысяч футов.
И вдруг она услышала этот звук.
Странный щебет. Ничего подобного она никогда раньше не слышала. Напоминающий сигнал тревоги, но звучащий где-то далеко. Окинув взглядом приборную панель, Перси не увидела ни одной горящей красной лампочки. Щебет прозвучал снова.
— Высота пять тысяч триста, — доложил Брэд. — Что это за шум?
Внезапно щебет оборвался.
Перси пожала плечами.
Через мгновение у нее за спиной раздался крик:
— Тяни на себя! Поднимаемся! Быстро!
Горячее дыхание Роланда Белла обожгло ей щеку. Полицейский стоял на четвереньках за пилотским креслом, размахивая сотовым телефоном.
