Рябцев тормознул около строения, разношерстные вывески на котором возвещали, что внутри находились сразу несколько мелких магазинчиков. Выбравшись из машины, Рябцев перекинулся парой слов с местным жителем, который ковырялся под капотом автомобиля. Тот махнул рукой, объясняя и показывая дорогу.
Местное отделение полиции ОВД по Собинскому району Владимирщины располагалось на том же проспекте, ближе к центру города. Участок был маленьким. Пятачок перед строением был забит транспортом.
Дежурный предоставил гостям комнату в отделении, сразу за дежурной частью, которая выполняла роль и комнаты для общения с заявителями, и камеры для допросов.
Рябцев сходил за Печатником в крохотный ИВС, состоявший лишь из одной камеры-клетки, утопленной в здание отделения сразу за помещением дежурки. Привел его в допросную и плюхнул на стул напротив Бегина. Печатник испуганно смотрел то на Рябцева, то на Бегина, не понимая, что происходит.
– Что? Когда меня к судье повезут?
– Зачем?
– Как зачем? – Печатник непонимающе уставился на Бегина. – Штраф. За коробок…
– Ошибочка. Не коробок. А конвертик. Конвертик в виде треугольника. Как я понимаю, у твоего поставщика это что-то типа отличительной особенности. Знак качества. Или как это называется, забываю все время, Володь?
– Брэнд.
– Точно. Брэнд.
– Какого… поставщика? – глаза Печатника забегали. Он начал подозревать, что визитеры были здесь не просто ради формальности. – Я этот коробок… конвертик, то есть, купил у чувака на автовокзале в Собинке. Я же рассказал вашим все.
– Ты купил анашу, Артем, не в Собинке. Местным можешь дурить голову, сколько влезет. Но тебе не повезло. Мы не местные.
Бегин достал удостоверение. Раскрыл и поставил перед Печатником, чтобы он мог внимательно прочесть все, что там написано. Печатник непонимающе уставился на вкладыш удостоверения с фотографией Бегина и названием ведомства, отдела, звания и должности. Чем больше Печатник читал, тем больше терялся.
– Погодите… Вы из Москвы? Здесь?
– Мы с тобой чуть-чуть разминулись в Белых Столбах. Когда мы пришли за тобой, ты уже успел свалить. И вот ты здесь. Давно мы хотим поговорить с тобой, парень. И да, мы здесь из-за тебя. Потому что у тебя проблемы.
Печатник окончательно растерялся. За ним в глубинку приехал московский следователь по особо важным делам. Который, оказывается, чуть не поймал его в Подмосковье. Печатник был сбит с толку. А Бегин, видя это, решил ковать железо, пока горячо.
– В Белых Столбах – кто тебе дал знак, чтобы ты сваливал?
– Никто, – пробормотал парень. – Я… Я в окно увидел. Там, в отстойнике… Решил свалить, чтобы не нарываться…
– Печатник, мозги мне не парь, – Бегин говорил жестко. – Ты мог спрятать анашу где-нибудь на улице, или на чердаке. Где угодно в одном из тайников, которых у тебя, как и у любого барыги, наверняка немало. На случай палева. Спрятал траву – и все, ты чист. Ты знал, что к тебе придут. И что придут не из-за анаши. Так вот, ты был прав. На долбанную щепотку анаши в твоем кармане нам наплевать. Мы работаем по банде ДТА, в дела которой ты вляпался по самые помидоры. В курсе, что за банда?
Печатника перекосило.
– Я не знаю никакой… Я тут вообще не при делах!
– Теперь это уже не тебе решать, – отметил Бегин и рявкнул, чеканя каждое слово: – Кто сказал тебе, чтобы ты сваливал?
Печатник закусил губу. Глаза бегали. Проскулив что-то жалобное, он взмолился:
– Пожалуйста. Мне не нужны неприятности!
– У тебя УЖЕ неприятности. Кто тебе позвонил?
– Гоблин… Это был Гоблин.
– Кто? Что еще за Гоблин?
– Это… поставщик мой. Тот, у кого я закупаюсь. Кликуха его.
С каждым словом Печатника все запутывалось еще больше, хотя предполагалось, что парнишка даст ответы на очень многое. Теперь вдобавок к угонщикам, банде ДТА, Сергееву и Печатнику добавился и некий Гоблин.
– Он тебе позвонил – а дальше? Что сказал?
– Просто сказал: «Потапа взяли менты, срочно вали, за тобой придут». И все. Только это. Намекнул, типа вали как можно дальше. Я сразу собрал манатки и прыгнул на маршрутку. Вот и все.
Бегин сразу же воспрянул духом, услышав знакомое «Потап». Однако не подал виду, а продолжал давить:
– При чем здесь Потап? Какое отношение ты имеешь к Потапу? Ты работал с ним и его бригадой по машинам?
– Нет! То есть… да, но давно. Я пробовал. У меня не пошло это дело. Меня на подхвате держали: помочь, когда много рук нужно было. Параллельно я в Москву за травой гонял иногда и толкал в Домодедово через корешей. Вот Потап и решил свести меня с Гоблином.
Мозг Печатника пылал, рисуя кошмарные перспективы, одна была хуже другой. Все после волны информации, которую следователь выплеснул на парня, и без того находившегося в стрессовой ситуации. Бегин хорошо знал это пограничное состояние, схожее с воздействием сыворотки правды, когда под большой перегрузкой мозг не успевает перерабатывать информацию, как в обычном режиме, и вынужден идти по пути наименьшего сопротивления. То есть – говорить правду.
– Какие у Потапа дела с этим Гоблином?
– Я не знаю, какие, я не в свои дела не лезу. Какая мне разница?
– Егор Сергеев из кафе «Каламбур» – твой клиент? – Печатник бросил на Бегина быстрый изумленный взгляд и кивнул. – Он тебе задолжал? Сергеев тебе должен был денег за траву? С ним были проблемы?
– Да не было с ним никаких проблем, с чего вы… У него деньги всегда были. Платил сразу, никогда в долг не просил. Я привожу пакеты, он сразу отстегивает. Все чисто!
– По Домодедово ты работал один?
– Нет, кажется. То есть, точно нет, были и другие бегунки. Но я их не знаю. Я никого не знаю, понимаете? У Гоблина система своя.
– Какая?
– Мы общаемся только через интернет. Пишем друг другу в личке, через его страницу в сети. Когда мне нужна еще солома… Ну, анаша… Я просто пишу ему. Он всегда онлайн. Если мне нужно двадцать коробков, я говорю: «Двадцать килограмм картошки». Он скидывает номер электронного кошелька. Я туда загоняю бабки – со своего кошелька или через терминал. Когда Гоблин получает бабосы, он пишет, где и как забрать траву.
– И как?
– Всегда по-разному. Обычно нычка какая-нибудь. Скажет, например, адрес: улица, дом, подъезд, квартира. Значит, трава в почтовом ящике. Иногда в гаражах. Иногда в парке. Каждый раз они оставляют траву в новом месте.
– Ты с Гоблином не видишься?
– Никогда, говорю же, у него все четко. Я его видел только один раз. Когда нас Потап познакомил.
– Где?
– В кабаке одном в Рамено. Да какая разница, это было года три назад уже.
– Как зовут Гоблина?
– Не знаю, – простонал Печатник. – Для меня он просто Гоблин. Отвечаю, я не знаю ничего. Он так поставил все, что я не смогу ничего слить на него, даже если захочу. А лицо Гоблина я вообще помню смутно, потому что мы в темном баре были – к тому же, где-то три года с тех пор прошло. Я не знаю его имени, фамилии. Я вообще не в курсе, где он живет. Даже в каком городе. Может, в Рамено, может, во Владимире, а может, вообще на Камчатке. Я даже не смогу узнать его голос, если услышу, понимаете? Мы просто списываемся через личку, а потом я нахожу тайник и забираю траву. Никаких личных контактов.
– Гоблин один работает? – не отставал от парня Бегин. – Или у него есть кто-то еще? Может, Потап рассказывал? Думай.
– Потап как-то говорил, что Гоблин и его пацаны работают в больших масштабах. У Гоблина трава недорогая и ядреная. Ну, качественная. Хотят отхватить половину Подмосковья. Они уже сейчас где только не работают. Домодедово, Подольск, Бронницы, Жуковский, Рамено… А еще Гоблин безбашенный. Рэпер, строит из себя крутого бандоса. Но с ним в натуре лучше не связываться. Так Потап сказал.
– Почему?
– У Гоблина много бабла. Его бизнес идет в гору. У него связи. С такими, как Потап. С разными авторитетами из разных городов. Некоторые ему помогают…
Печатник попытался сказать что-то еще, но тут же заставил себя заткнуться. Бегин прикрикнул:
– Что еще. Говори!
– Стволы, – пролепетал Печатник.
– Стволы? Что – стволы? – прищурился Бегин. – У него есть оружие?
Печатник кивнул.
– Потап как-то говорил… Что Гоблин торгует не только травой, но и оружием. Патроны, стволы… И так познакомился с некоторыми крутыми из Москвы. Поэтому за Гоблином сейчас нехилая крыша, и с ним лучше не связываться. Так сказал Потап…
Бегин напряженно думал. Впервые они задержали Потапа в отстойнике бригады угонщиков, практически с поличным. Потап немедленно подключил адвоката, и уже утром покинул изолятор временного содержания УВД Домодедово. Сейчас у них на Потапа было в разы меньше информации – лишь показания трясущегося от страха Печатника. Слово Потапа против слова беглого испуганного наркокурьера. Адвокат Потапа будет просто счастлив разбить жалкие потуги пришить его клиенту что-либо на основании показаний Печатника. Любой адвокат сделает это легко и с улыбкой.
