– Вот видишь, – обратился Чиун к Римо. – Теперь ты все знаешь.
– Мы фактически бездействуем, – продолжал Смит. – Конечно, мы прекрасно могли бы пережить это никчемное расследование деятельности ЦРУ и ФБР, к которым мы подключили наши компьютеры, о чем они даже не догадывались. Но после этого злодейского убийства конгрессмена следователи принялись всюду совать свой нос и случайно наткнулись на несколько наших линий. Тогда я позвонил вам – в открытую, рассчитывая, что вы не станете прибегать к специальным телефонным номерам.
– А я прибегнул.
– Слава Богу, что вы не попались.
– А я и попался.
– Убили кого-нибудь?
– Естественно, – вмешался Чиун.
– Нет, – сказал Римо.
– Отлично, – произнес Смит.
– Чего ж хорошего, – заметил Чиун. – Он безобиден, как монах. Но мы ждем лишь вашего слова, чтобы утопить в крови ваших врагов.
– Боюсь, что обычное физическое устранение кого бы то ни было здесь не поможет. По крайней мере, это не ослабит давления на нас. Вы должны выяснить, кто или что убило этого конгрессмена, а потом рассказать правду миру. Заставить его – или их признаться. Или сделать так, чтобы они были осуждены. Только это способно отвлечь внимание от нашей организации.
– У вас есть какие-либо версии?
– Нет, – ответил Смит. – У конгрессмена вырвали сердце. И следователям так и не удалось его найти.
– Просто взяли и вырвали сердце? Рукой?
– Не совсем так, насколько мы можем судить. Похоже, убийца пользовался каким-то примитивным ножом.
– А сердца и след простыл?
– Как сквозь землю провалилось.
– Похоже на ссору любовников, – заметил Римо.
– У этого человека не было связи на стороне. Он был женат, – скачал Смит, подумав о своей семейной жизни, которая длилась вот уже тридцать лет. – Нормальный, счастливый брак, который все длится и длится.
– Словно все капает и капает вода, – добавил Чиун.
– Да, что-то в этом роде, – согласился Смит.
– В моей жизни когда-то тоже было такое, – сказал Чиун. – Но однажды она поскользнулась на камнях в бухте с сильным течением и утонула. Так что, как видите, если иметь терпение, все всегда кончается хорошо.
– Так или иначе, – продолжал Смит, – конгрессмен чист. У него были лишь политические противники. Считалось, что у него надежная охрана. Человек, приставленный к нему министерством юстиции после начала расследования, дежурил за дверью его кабинета всю ночь. Подозрение закралось к нему в пять часов утра, и когда он вошел в кабинет, то увидел конгрессмена, распростертого на столе. Рубашка был расстегнута, и сердце вынуто из груди. Все артерии и вены были разорваны. Вытекло невероятное количество крови.
– Дилетанты, – презрительно бросил Чиун. – Большое количество крови – первый признак.
– Так что вам надо быть крайне осторожными, – сказал Смит. – ФБР и ЦРУ не меньше нашего хотят найти убийцу. Проблема лишь в том, что они думают на нас, некую секретную организацию, о которой им ничего не известно. Если они заподозрят, что вы работаете на нашу организацию, то могут вас арестовать.
– Я буду осторожен, – сказал Римо.
– Хочу закрыть на некоторое время санаторий. Из компьютеров уже стерли всю информацию, большинство сотрудников уволены. Через несколько дней от нас не останется и следа. А дальше – дело за вами.
– Хорошо, – подытожил Римо.
– И даже больше, чем хорошо, – поддержал Чиун. – Мы выясним, в чем дело, и устраним нависшую над вами угрозу.
– Только не надо устранять, – попросил Смит, прочистив горло. – Выясните, в чем дело, и сделайте так, чтобы преступники были публично разоблачены. И постарайтесь обойтись без убийств.
– Конечно-конечно, – поспешил заверить его Чиун. – Ваша мудрость превосходит скромные способности обыкновенного наемного убийцы. Вы истинный император, самый великий на земле.
Когда они вышли из здания и оказались на улице, где все еще царила прохладная ночь и с Лонг-Айлендского пролива долетал соленый ветерок, Чиун сказал Римо по-корейски:
– Я всегда говорил, что Смит – сумасшедший, и сегодня он снова это доказал. – Состоявшийся разговор напомнил ему историю о царе, который, сойдя с ума, попросил своего наемного убийцу вычистить конюшни. – Тому императору был нужен чистильщик конюшен, а что нужно этому, я даже и понять не могу.
– Он хочет, чтобы кого-нибудь приговорили, – объяснил Римо.
– А-а. Значит, ему нужен представитель правосудия – прокурор или адвокат. А по мне уж лучше чистить конюшни.
– Не вполне так. Мы должны найти убийцу и передать улики какому-нибудь прокурору.
– Как делают полицейские и детективы?
– Вроде того.
– Понятно, – сказал Чиун. – Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. К тому же мы даже точно не знаем, что должны сделать с этим чем-то или кем-то, которого найдем, зато знаем, что если этого не сделаем, император Смит будет страдать.
– Лично я знаю, что делаю, – успокоил его Римо. – Не волнуйся.
– Волноваться? Мне? – удивился Мастер Синанджу. – Чтобы начать волноваться, сначала надо унять смех. Вы, белые, такие смешные.
Миссис Рамона Харви Делфин изучала план мероприятий в связи с празднованием двухсотлетия образования США, и вдруг на черновик под названием «Парад возле памятника Колумбу» упало желтое перо. Она подняла глаза.
Миссис Делфин была дородной дамой, чье лицо и тело поддерживались в форме, благодаря дорогим кремам и умелым рукам, так что, когда она улыбалась, маленькие морщинки, казалось, выходили из укрытия. На этот раз она улыбнулась очень широко: появление этих людей удивило ее, и к тому же выглядели они довольно нелепо.
– Какого черта вы нарядились в эти перья? – поинтересовалась она со смехом.
Одно лицо показалось ей знакомым, и принадлежало оно довольно бездарному юнцу, которому каким-то образом удалось встать во главе целого издательства. Должно быть, она встречала его на каком-то банкете или где-то еще. Остальные были незнакомцами, и она не очень понимала, почему дворецкий впустил их в ее квартиру на Пятой авеню, предварительно не доложив об их приходе. В наши дни на улицах Нью-Йорка творится столько безобразий, что ни в коем случае нельзя пускать в дом незнакомых людей. Ей казалось, что она вполне отчетливо донесла до дворецкого эту мысль.
– У нас уже есть группа индейцев для парада, – сказала миссис Делфин.
Мужчины хранили молчание. Одеяния из желтых перьев доходили им до колен и не имели застежек, обнажая голую грудь и белые набедренные повязки гостей.
– Я говорю, у нас уже есть чудный танцевальный ансамбль индейцев-могавков. К тому же вы одеты не как североамериканские индейцы. Ваш наряд скорее напоминает что-то южноамериканское. Если хотите, наряд ацтеков.
– Вовсе не ацтеков, – сказал человек, стоявший дальше всех от нее. В руке он держал нечто, напоминающее фаллический символ, вытесанный из светлого камня. Остальные четверо расположились по обе стороны от него, как бы встав в колонну по двое.
– К сожалению, майя нам тоже не нужны.
– Мы не майя.
– Кстати, внешне вы вовсе не похожи на индейцев, – произнесла миссис Делфин, теперь уже выдавливая из себя улыбку, и принялась крутить в руках жемчужное ожерелье, украшавшее ее затянутую в черное, пышную грудь. Жемчужины в ее ладонях сразу сделались скользкими от пота.
– В наших жилах течет индейская кровь, – сказал мужчина с заостренным камнем.
– Это очень мило, – откликнулась миссис Делфин. – Полагаю, красотой свой Америка обязана именно тому что столько народностей внесли свой вклад в ее развитие. Но, видите ли, инки не принадлежали к их числу.
– Мы не инки. Мы из племени актатль.
– Никогда не слышала о таком.
– Потому что вы не дали нам выжить. По крайнее мере, в нашем первозданном виде. Поэтому мы приняли ваш облик, ваши волосы, ваши глаза. Но тем не менее мы все равно представляем племя актатль. Мы всегда хотели лишь одного – выжить, но вы не хотели нам этого позволить. По крайней мере, в нашем традиционном обличье. А теперь вы надругались над тем, что было у нас самого ценного и дорогого, – над камнем наших предков, питающим жизненной силой наши сердца, над тем, что является главной вдохновляющей силой нашего существования. Камень этот настолько священен, что вы не можете знать его настоящего имени, называя его Уктут.
– Что ж, прошу извинить меня за какие-то невольные действия, которые нанесли вам ущерб. Уверена, что мы сможем его как-то вам компенсировать.
– Вам придется это сделать.
Двое незваных гостей в накидках из перьев схватили миссис Делфин за запястья, и она сказала, что вовсе не обязательно применять силу. Когда же двое других ухватили ее за лодыжки, у нее промелькнула совсем другая мысль.
– Что ж, если вы хотите изнасиловать меня в извращенной форме, я не могу вас остановить. Но тогда хотя бы пойдемте в спальню.
