Ознакомительная версия.
– У меня нет ответов на ваши вопросы, Лилия, – словно извиняясь, сказал Нев. – У меня нет и никогда не было детей, я уже не говорю о том, что я не состою ни в каких обществах.
Лиля тяжело вздохнула и махнула рукой.
– Да это так, скорее, риторические вопросы, – призналась она. – У мамы я спросить уже все равно не могу, а когда еще могла, у меня их не возникало.
– Ваших родителей нет в живых? – осторожно уточнил Нев.
– Да. Мы потеряли их обоих одновременно, шесть лет назад. Пьяный водитель выехал на встречную полосу, лобовое столкновение, мгновенная смерть.
– Мне очень жаль.
– Мне тоже.
Она выпустила его руку и ускорила шаг, как будто ей не терпелось попасть в подъезд уже маячившего совсем близко дома, хотя на самом деле ей требовалось время остановить некстати подступившие к глазам слезы.
Нев не стал ее догонять, решив дать ей несколько минут, поэтому в подъезд Лиля вошла первой, а он присоединился к ней чуть позднее. К тому моменту она уже снова выглядела спокойной, даже улыбалась.
– Нам нужен чердак, – объявила она. – Там по некоторым рассказам иногда видят гигантскую летучую мышь. Некоторые считают, что это вампир.
– Чердак, конечно, как могло быть иначе? – вздохнул Нев, с тоской думая о предстоящем подъеме на десятый этаж. Хорошо бы в процессе не заработать сердечный приступ.
Словно прочитав его мысли, Лиля снова засмеялась.
– Идемте, – бодро велела она. – Вы моложе и здоровее, чем иногда пытаетесь казаться. Кстати, не понимаю почему. Мужчины в вашем возрасте женятся на двадцатилетних, искренне считая, что так и надо. – Заметив на себе полный сомнения взгляд Нева, Лиля закатила глаза. – Хорошо, на тридцатилетних, – согласилась она и, склонив голову набок и лукаво улыбнувшись, добавила: – Вроде меня.
– Б-боюсь, я не настолько самоуверен, как некоторые мои сверстники, – стараясь скрыть смущение, ответил Нев. Он понимал, что она его дразнит, и искренне пытался соответствовать ее легкому игривому тону. Наверное, если бы она нравилась ему чуть меньше, ему было бы намного проще это делать.
– А что так?
– Потому что я не пропустил намек на то, что в отцы вам гожусь.
– Не было такого! – возмутилась Лиля. – Я сказала, что вы чем-то похожи на моего отца. А это совсем не одно и то же. Идемте, раньше начнем, раньше доберемся, раньше закончим.
Она бодро зашагала по лестнице, и Неву не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней.
Первые два этажа дались ему относительно легко, на третьем он почувствовал, что дыхание уже довольно серьезно сбилось и сумка с оставшимися камерами и штативами стала слишком тяжелой, а до четвертого добрался только тогда, когда Лиля уже взлетела на пятый.
– Ну же, Нев, давайте, я вас жду!
– Что очень… мило… с вашей… стороны. – Тяжело дыша, Нев с трудом преодолел еще два пролета, а потом скинул с плеча сумку и вцепился рукой в перила. – Физическая подготовка… никогда не была… моей сильной стороной, – признался он, пытаясь отдышаться. – Поэтому будьте милосердны, дайте мне две минуты.
– Конечно, – она похлопала его по плечу и тут же резко обернулась в сторону одной из квартир. За висящей на одной петле дверью явственно послышался какой-то шум: словно упала и покатилась бутылка. – Вы слышали?
– Слышал, – кивнул Нев. – Там кто-то есть.
– Посмотрим?
Дневной свет совсем потускнел, поэтому Лиля достала фонарь, краем глаза замечая, что Нев на всякий случай соединил кончики пальцев, как делал всегда перед призывом силы Темных Ангелов. На мгновение ей даже стало любопытно, насколько быстро в случае необходимости он сможет применить свои способности, но она тут же отогнала эту мысль: будет лучше, если ему не придется их применять.
Они осторожно отодвинули в сторону дверь, переступили порог того, что раньше было квартирой, и прошлись по грязным, обшарпанным помещениям. Лиля чуть не упала, наступив в темноте на какую-то оставшуюся валяться на полу игрушку, но удержалась.
– Хоть я и знаю, что здесь не происходило никакой катастрофы, а все просто разъехались, меня это место угнетает, – призналась она тихо, заглядывая в бывший санузел. Луч фонаря скользнул по ванне, наполненной затхлой водой. От нее несло болотом. Лиля брезгливо поморщилась и закрыла дверь. – Я здесь чувствую себя примерно так же, как в Комсомольской.
– В этом нет ничего удивительного. Некоторые места становятся плохими, потому что в них произошло что-то плохое, а другие плохи сами по себе. Иногда дурные происшествия в них становятся следствием, а не причиной. Возможно, именно поэтому город тут и не прижился.
– Возможно, – кивнула Лиля. Они обошли уже всю квартиру, но так и не нашли ни того, кто мог здесь что-то опрокинуть, ни даже то, что могли опрокинуть. – Странно.
– Можем поставить тут камеру, – предложил Нев. – Раз уж место как-то себя проявило.
Лиля согласно кивнула. Они поставили камеру и продолжили подъем по лестнице. Примерно между седьмым и восьмым этажами Лиля неожиданно поинтересовалась:
– Я не хочу в бестактности уподобляться своему брату, но все-таки спрошу: вы никогда не были женаты?
– Нет.
– Почему? Это ваш осознанный выбор или так сложилось?
Нев пожал плечами, достал из кармана платок и принялся протирать очки, выдавая тем самым свою нервозность.
– Что-то среднее. Так сложилось, но я, честно говоря, не предпринял ни одной серьезной попытки сделать так, чтобы сложилось иначе. Я ведь единственный и очень поздний ребенок. Моей матери исполнилось почти тридцать шесть лет, когда она родила меня, а отцу на тот момент уже стукнуло сорок. По тем временам первый ребенок в таком возрасте был исключением, а не правилом. Они были женаты уже почти пятнадцать лет, и все это время моя мать пыталась забеременеть. Она ходила по врачам, которые тогда могли не так много, как сейчас, потом по знахарям и целителям. Она даже втайне от отца крестилась и стала ходить в церковь. Правда, это ей не помогло.
– А что помогло?
– Когда она уже совсем отчаялась, ей посоветовали одну бабку. Ведьму, – Нев криво улыбнулся. – Она никогда об этом не говорила, пока был жив отец, но незадолго до собственной смерти рассказала мне. Даже тридцать пять лет спустя она выглядела испуганной, когда вспоминала тот день. Говорила, что это не было похоже на все другие походы к… нетрадиционным специалистам. Подробностей она так и не рассказала, но… – Он нахмурился, на секунду задумавшись и остановившись.
Лиля, шедшая чуть впереди и державшая ставший уже постоянной необходимостью фонарик, тоже остановилась и оглянулась на него.
– Но что?
– Она сказала, что я очень дорого ей обошелся.
– Полагаю, она не имела в виду деньги?
– Думаю, что нет. В любом случае, – Нев тряхнул головой, отбрасывая неприятные мысли, и продолжил подниматься по лестнице, – вы можете себе вообразить, насколько тщательно меня оберегали от всего на свете. От болезней, травм, чужих дурных намерений, несчастных случаев. Больше всего мама любила, когда я находился дома, тогда она была спокойна. Если я был не дома, она была со мной. Она всю свою жизнь построила вокруг моей. Естественно, это затрудняло мое общение со сверстниками. Во-первых, далеко не все оказывались достаточно хороши, чтобы дружить со мной. Все, кто мог «научить меня плохому», безапелляционно отсекались. Впрочем, желающих находилось не так много. В школе меня преимущественно дразнили и называли «маменькиным сынком», а во дворе я не гулял. Поэтому я в основном читал. Много и с удовольствием. Про приключения, про путешествия, про героев и принцесс, – он усмехнулся. – Много фантазировал, представлял себя на их месте.
Они наконец добрались до последнего этажа и нашли выход на чердак, однако тот оказался перекрыт массивной дверью с тяжелым замком. Ни то, ни другое не выглядело хлипким.
– Странно, – заметила Лиля. – Как же туда попадают? Впрочем, – она махнула рукой, – мы все равно ведь понимаем, что половина этих историй, если не все, полная чушь и выдумка.
– И все же мы слишком долго сюда поднимались, чтобы просто пойти обратно, – хмыкнул Нев.
Он соединил пальцы рук, прикрыл на мгновение глаза, пробормотал что-то невнятное, а потом немного картинно развел руки в стороны, сделав движение, какое обычно делают фокусники, изображая колдовство. Висячий замок щелкнул и раскрылся. Лиля тихо поаплодировала.
– Выучили новое заклинание?
– И не одно.
На чердаке оказалось предсказуемо грязно, скорее всего, здесь никто не появлялся уже несколько лет, но они все же выбрали место и достали еще одну камеру и штатив. Пока Нев занимался установкой, Лиля незаметно разглядывала его.
– Так значит, в несложившейся личной жизни заслуга вашей матушки?
– Что? Нет, совсем нет, – он улыбнулся. – Это всего лишь объясняет, почему я вырос таким, какой я есть. Почему обществу людей я долгое время предпочитал книги. Люди жестоки, особенно дети. Они не горят желанием вникать в ваши обстоятельства. Они не знают сочувствия и снисхождения. Всем было наплевать на то, как долго моя мать мечтала о ребенке и какие надежды с ним связывала. Они не знали, и их не интересовало, что вскоре после моего рождения погиб ее родной брат. Он злоупотреблял алкоголем, и это его сгубило, но для моей матери он был старшим братом, которого она любила. Она потеряла его, и это поселило в ней вечный страх потерять меня. Но никому не было до этого дела, они видели лишь… сумасшедшую наседку, стремящуюся контролировать каждый мой шаг. – Он замолчал, сосредоточившись на закреплении штатива, потом отряхнул руки и куртку от пыли. Лиля молча ждала продолжения, не задавая новых вопросов, но и не меняя тему. – Мои родители умерли один за другим в течение года. У отца был инсульт, а мама… из вполне здоровой для своего возраста женщины за год превратилась в постепенно исчезающую тень. Мне было тридцать пять, и у меня хватало времени на то, чтобы завести собственную семью. Пару раз я даже попытался, но ничего не вышло. Все было не так. Не так, как у моих родителей, не так, как в прочитанных мною книгах. А на меньшее я был не согласен.
Ознакомительная версия.
