– Это ваша машина? – Он ткнул рукой в «Вольво».
Эмили оторопело остановилась.
– Д-да…
– Смотри, что ты наделала! – Парень протопал по снегу и указал на «БМВ», припаркованный перед «Вольво». Прямо под номером красовалась вмятина. – Ты припарковалась здесь после меня! – проорал парень. – Ты вообще смотришь, куда въезжаешь?
– П-простите, – залепетала Эмили. Она совершенно не помнила, чтобы врезалась во что-то, пока парковалась, но сегодня она вообще жила как в тумане.
Айзек повернулся к разгневанному парню.
– Возможно, это случилось раньше. Может быть, ты просто не заметил.
– Нет, этого не может быть! – ухмыльнулся парень. Когда он шагнул к ним, капюшон свалился с его головы. Под ним оказались растрепанные светлые волосы, пронзительные синие глаза и знакомый овал лица в форме сердца. У Эмили засосало под ложечкой. Перед ней был брат Эли, Джейсон ДиЛаурентис.
Она ждала, уверенная, что Джейсон тоже ее узнает – в шестом и седьмом классах Эмили бывала у них в доме почти ежедневно, не говоря о том, что Джейсон видел ее в пятницу, когда должен был состояться суд над Йеном. Но лицо Джейсона пылало, а взгляд блуждал по сторонам, было похоже, будто он нарочно распалял в себе ярость. Эмили принюхалась, гадая, не пьян ли он. Но алкоголем от Джейсона не пахло.
– Вы вообще доросли до того, чтобы иметь права? – взревел Джейсон, делая еще один угрожающий шаг в сторону Эмили.
Айзек встал между ними, загораживая Эмили.
– Стоп-стоп. Не надо орать.
Ноздри Джейсона раздулись. Он сжал кулаки, и на какую-то долю секунды Эмили показалось, что он сейчас ударит. Но тут какая-то пара вышла из ресторана на улицу, заставив Джейсона повернуть голову. Он застонал от досады, с силой врезал кулаком по багажнику своей машины, потом повернулся и сел за руль. «БМВ» с рычанием завелась, и Джейсон выехал на дорогу, подрезав встречную машину. Раздались гудки. Завизжали шины. Прижав ладони к щекам, Эмили смотрела вслед задним фарам, исчезающим за углом.
Айзек взглянул на нее.
– Ты в порядке?
Эмили молча кивнула, она была слишком ошеломлена, чтобы говорить.
– Что на него нашло? Там вмятина пустяковая, было бы о чем говорить! Кстати, я не помню, что ты его задела.
Эмили судорожно сглотнула.
– Это был брат Элисон ДиЛаурентис.
Стоило ей произнести эти слова вслух, как от пережитого испуга и нервного напряжения у нее тут же потекли слезы. Айзек на секунду замешкался, потом обнял Эмили и прижал к себе.
– Ш-шшш, – прошептал он. – Садись в машину. Я поведу.
Эмили молча отдала ему ключи и села на пассажирское место. Айзек отъехал от бордюра и поехал по улице. Слезы все быстрее катились по щекам Эмили. Она сама не знала, из-за чего плачет – конечно, прежде всего, из-за странной выходки Джейсона, но еще из-за того, что просто увидела его так близко. Он был ошеломляюще похож на Эли.
Айзек снова покосился на нее, его лицо страдальчески сморщилось.
– Эй, – ласково сказал он. Айзек свернул на дорогу, ведущую к офисным зданиям, въехал на пустую темную парковку и остановился. – Все хорошо. – Он погладил Эмили по руке.
Какое-то время они просто сидели, не говоря ни слова. Тишину нарушало только дребезжание печки «Вольво». Потом Эмили вытерла глаза, наклонилась и поцеловала Айзека, не в силах сдержать радость от того, что он был рядом. Он поцеловал ее в ответ, и они оба замерли, жадно глядя друг на друга. Эмили первая прильнула к нему, стала целовать еще жарче. Внезапно все ее проблемы улетели прочь, как пепел на ветру.
Окно машины запотело. Не говоря ни слова, Айзек стащил через голову свою футболку с длинными рукавами. Его грудь была теплая и мускулистая, а на внутренней стороне правой руки обнаружился маленький блестящий шрам. Эмили протянула руку и дотронулась до него.
– Откуда это?
– Во втором классе свалился с рампы для велосипедистов, – ответил он.
Айзек склонил голову и потянулся к Эмили. Она с готовностью подняла руки. Айзек снял с нее майку. Несмотря на то, что печка работала на полную мощность, руки Эмили были до сих пор покрыты гусиной кожей. Она опустила глаза, смущаясь своего темно-синего спортивного лифчика, который утром вытащила из комода. Дурацкий лифчик со звездами, полумесяцами и планетами. И почему только она не догадалась надеть что-нибудь более сексуальное… впрочем, утром Эмили не думала, что будет снимать одежду.
Айзек показал на ее живот.
– У тебя выпирающий пупок.
Эмили поспешно прикрылась руками.
– Все над этим смеются.
Под «всеми» она имела в виду Эли, которая однажды увидела ее пупок, когда они переодевались в роузвудском загородном клубе. «Я думала, что такие пупки бывают только у пузатых мальчишек», – посмеялась она. С тех пор Эмили носила только закрытые купальники.
Айзек отвел ее руки.
– А мне нравится.
Его пальцы скользнули по нижнему краю ее лифчика, забрались внутрь. Сердце Эмили жарко забилось. Айзек наклонился к ней, стал целовать ее шею. Его обнаженная кожа коснулась ее кожи. Он потянул за лифчик, побуждая снять его. Эмили сорвала бюстгальтер через голову, и лицо Айзека расплылось в восхищенной улыбке. Эмили прыснула, забавляясь тем, насколько серьезно они вели себя. Но она совсем не испытывала смущения. Напротив, все было… как надо.
Они крепко обнялись, прильнув теплыми телами друг к другу.
– Ты точно в порядке? – прошептал Айзек.
– Кажется, да, – пробормотала Эмили ему в плечо. – Прости, что моя жизнь похожа на дурдом.
– Не извиняйся. – Айзек погладил ее по волосам. – Я же сказал, что помогу тебе все пережить. Я… я тебя люблю.
Эмили отпрянула, разинув рот. Но Айзек смотрел на нее так искренне и беззащитно, что у Эмили закралась мысль, не была ли она первой, кому он признался в любви. Она была так благодарна Айзеку за то, что он появился в ее жизни. Он был единственным, рядом с кем она могла чувствовать себя хоть сколько-нибудь в безопасности.
– Я тоже тебя люблю, – решила она.
Они снова обнялись, на этот раз крепче. Но блаженство длилось всего несколько секунд, а потом перед внутренним взором Эмили возникло перекошенное яростью лицо Джейсона. Она крепко зажмурилась, живот свело судорогой страха.
«Успокойся», – приказал слабый внутренний голосок. Разумеется, эту вспышку Джейсона можно было как-то логически объяснить. Все в городе были потрясены смертью Эли и исчезновением Йена, нет ничего удивительного в том, что кто-то – тем более, родственник – мог слегка помутиться рассудком от горя.
Но был и другой голос. «Все совсем не так просто, – сказал этот голос. – И ты прекрасно это знаешь».
Вечером того же дня Ханна Марин сидела за блестящим белым столиком в «Пинкберри» в торговом центре «Кинг Джеймс».
Она сидела в окружении своей без-пяти-минут сводной сестры Кейт Рэндалл, Наоми Зиглер и Рейли Вулф, перед каждой из них стояли стаканчики с замороженным йогуртом. В динамиках мурлыкала модная японская песенка, у стойки группка девочек из частной средней школы св. Августина выбирали йогурты.
– Скажите, что «Пинкберри» гораздо лучше, чем «Рив Гош»[4]? – сказала Ханна, кивая на бистро во французском стиле, расположенное в другом конце зала. Она указала рукой на дверь, открывавшуюся в атриум торгового центра. – Мы сидим прямо напротив «Армани» и «Картье». Можем, не вставая с места, глазеть на классных парней и роскошные бриллианты.
Ханна погрузила ложку в свой стаканчик, отправила в рот огромную порцию йогурта и негромко замычала от удовольствия, чтобы подчеркнуть, какая замечательная идея пришла ей в голову. Затем она дала немножко йогурта Доту, своему карликовому пинчеру, которого принесла с собой в новенькой переноске от Джуси Кутюр. Работники «Пинкберри» метали испепеляющие взгляды в ее сторону. Согласно каким-то нелепым правилам, собаки в это кафе не допускались, но ведь всякому ясно, что это касалось только грязных собак, вроде лабрадоров, сенбернаров или отвратительных маленьких ши-тцу. Малютка Дот был самой чистой собачкой во всем Роузвуде. Ханна каждую неделю устраивала ему ванну с пеной и выписанным из Парижа собачьим шампунем с ароматом лаванды!
Райли накрутила на палец прядь своих медно-рыжих волос.
– Зато здесь нельзя выпить вина, как в «Рив Гош».
– Да, но в «Рив Гош» не пускают с собаками! – возразила Ханна, беря в ладони крошечную мордочку Дота. Она дала ему еще ложечку «Пинкберри».
Наоми съела чуть-чуть йогурта и тут же заново подкрасила губы помадой «Кисс Кисс» от «Герлен».
– И освещение здесь такое… невыигрышное. – Она взглянула на себя в круглые зеркальца, которыми были облицованы стены «Пинкберри». – Мне кажется, что у меня здесь поры расширяются!
Ханна стукнула своим стаканчиком по столу, так что пластиковая ложечка подпрыгнула.
– Хорошо, я не хотела об этом упоминать, но перед тем, как мы расстались, Лукас сказал мне, что на кухне в «Рив Гош» водятся крысы. Вы что, хотите тусоваться в заведении, где есть проблемы с грызунами? Не боитесь найти крысиные какашки в своей картошке-фри?
