— Сейчас свистну парням — сделают из тебя котлету, — прервал ход моих рассуждений Николай — тон его при этом нисколечко не изменился, будто продолжал болтать с приятелем о прекрасных дамах. — Потом закопают в сугроб, а по весне будет подснежник. Ты чего о себе вообразил, вояка херов? Приперся, людей на снег положил, поучать тут всех подряд взялся… Тебя кто просил?
— Вконец оборзевшая личность, — подхватил худощавый блондин — тот самый, что предлагал директору по сто пятьдесят и в офис. — За такие шутки знаешь что бывает?
— Сугубо из благих намерений, ребята… — несколько ошарашенно пробормотал я, — не ждал, что со мной будут вот так. — Ну, в самом деле — методика ваша изначально порочна и в корне не правильна! Я всю свою сознательную жизнь готовил бойцов, которые занимались настоящей боевой работой. И если многие из них остались живы, так это только потому, что…
— Мы не договоримся, — решительно оборвал меня Николай. — И вовсе не потому, что ты мне не нравишься, Олежка. Такие, как ты, нам не нужны. Почему, понятно?
— Непонятно, — я с горестным недоумением покачал головой. — С каких это пор охранным структурам не нужны профессионалы? Мне что — действительно к Марату податься?
— Вот к Марату — в самый раз! — одобрил Николай. — В самый раз… А нам нужны нормальные молодые люди средних кондиций, со здоровой психикой. Не бывавшие на войне. Понимаешь? Вы ж, вояки, все двинутые — нормальных среди вас нету.
— Не все, — попытался возразить я. — Есть и нормальные.
— Все, все, — убежденно махнул рукой Николай. — Нормальный человек пришел бы ко мне и сказал: так и так, умею то-то и то-то, разрешите продемонстрировать. Вот! Это зачатки дисциплинированности, одного из основных качеств секьюрити. А ты?! Свалился как снег на голову, взвинтил ситуацию, мало того, что сам рисковал — кто-нибудь мог по тебе пальнуть, — так и нас еще подставил… Ты авантюрист, Олежка. Ты непредсказуем. Ты супермен — остался в живых после многих испытаний и неосознанно носишь в себе превосходство над остальными, невоевавшими. Нам такие даром не нужны. Нет, не будет тебе лицензии. Мне репутация заведения пока еще дорога. Давай вали-ка ты отсюда по-хорошему.
— Знаешь, как это со стороны выглядит? — тихо произнес я, еле сдерживая желание хлобыстнуть директора по гладкой репе. — Война кончилась, опытный солдат почему-то не погиб от вражьей пули, остался в живых. Пришел к людям — возьмите, я много умею, хочу честно трудиться, жить законопослушным образом. А ему — с гладкими рожами, самодовольные такие, отъетые на дармовых хлебах, невоевавшие — пшел отсюда, скотина! Мы тебя туда не посылали! Иди к бандитам, там твое место, отморозок… Ну, спасибо. Действительно, пошел я. Спасибо…
Резко развернувшись, я потопал к не нужным никому воротам — надо было побыстрее убираться отсюда, пока не натворил глупостей. Предпосылки наличествовали: чувство обиды клокотало в моей груди, всеобъемлющее и неугасимое, хотелось испустить боевой вопль и броситься рубить всех подряд — кто с гладкими рожами. Давненько, давненько я так не заводился. Впервые в жизни пошел работу поискать — и вот, нате вам! Нет, нервишки ни к черту — нужно экстренно заниматься психотренингом. Питаться нужно правильно, вновь обратиться к тайцзи, нужно саморегуляцию подкорректировать, нужно… Короче, много чего нужно. А для всего этого необходимо добыть средства. Черт, неужели действительно придется идти к этому пресловутому Марату?!
— Ну-ка погоди! — послышалось сзади. — Погоди секунду — на-ка…
Я обернулся не останавливаясь — за мной трусцой семенил розовощекий Николай, протягивая какую-то бумажку. Вид у директора был слегка смущенный — видимо, моя последняя эскапада таки проняла толсторожего чиновника.
— Что это? — подозрительно спросил я, не сбавляя хода. — Чек на сто штук баксов?
— Да на, возьми! — Николай повис у меня на локте и чуть ли не насильно всучил плотный прямоугольник — при ближайшем рассмотрении он оказался пластиковой визиткой. — Это коммерсант один. Подающий надежды, богатый, перспективный. Светлое будущее России. Но — с бзиком. Он из приличной интеллигентной семьи, учился в Лондоне, так что… В общем, недополучил этого — все хочется ему крутым казаться. Стрижется как бандит, сленгом злоупотребляет и так далее. Ты ему вполне подойдешь — он кипятком писать будет от восторга.
— С чего ты решил, что я ему подойду? — поневоле заинтересовался я. — И на роль кого я ему подойду? Он не педрила, случаем?
— Короче, он с дядиного благословения заправляет одной приличной фирмой, — пояснил Николай. — Все ищет себе начальника СБ крутого. Администратор, каким должен быть настоящий начальник СБ как таковой, ему не нужен. Ему нужен крутой мужик рядом. Чтоб стрелял навскидку, не раздумывая мог по фейсу двинуть кого угодно, имел славное боевое прошлое… Улавливаешь?
— И что — до сих пор таковой не сыскался? — несколько удивился я. — У вас в городе что — ни одного отщепенца военной поры нету?
— Если бы сыскался, я бы тебе не стал предлагать. — Николай остановился и облегченно вздохнул, заметив, что я прочитал надпись на визитке и спрятал ее в карман. — Ну вот — а ты говоришь… Без обиды? Ну действительно — не могу я тебе лицензию…
— Спасибо, Николай. — Я протянул директору руку. — Спасибо. Мог ведь просто так послать подальше и тут же забыть. Если там все получится — с меня причитается.
— Получится! Обязательно получится, — убежденно воскликнул Николай и потопал к свои замам, на прощанье бросив через плечо:
— А насчет толстых гладких рож ты напрасно. Я раньше в органах служил — без малого полтора десятка оттоптал, прежде чем попал в свое нынешнее кресло. И что такое враг — знаю не понаслышке. Так что — делай выводы, крутой…
— Однако, — смущенно протянул я, доставая из кармана визитку и еще раз пробегая взглядом тиснутые бронзой строки: «Президент АОЗТ «ЕГОР» Пошехонский Владимир Николаевич». Телефоны — целых шесть штук. Адрес головного офиса. — Однако, господин Пошехонский, от вас за версту разит претенциозным барчуком, — пробормотал я, пряча визитку в карман и направляя стопы к шоссе, убегавшему из бора. — На визитке совсем необязательно указывать статус — достаточно просто инициации… Ну, посмотрим, что ты за фрукт…
* * *
Вот таким образом, уважаемый читатель, я угодил к Вове Пошехонскому, который сыграл роковую роль в цепи последующих событий. Мне вообще на Вовок не везет: в свое время мой друг Вовка Кротовский пристроил меня в весьма неприятную историйку. Ну а вот этот новый Вова, Пошехонский который… Хотя о нем я подробнее расскажу несколько позже. А пока же — извините, вон из-за опушки выполз джип Калины и едет к моей временной кирпичной крепости. Мне нужно выгнать лишний адреналин из системы и правильно подышать — предстоит «толковище», чреватое самыми непредсказуемыми последствиями…
Джип приближается к избушке метров на двадцать и притормаживает — тот, кто в нем сидит, заметил мои частые махания из-за дверного косяка и решил не рисковать. А кто сидит? Стекла тонированные донельзя — отсвечивают как хорошие зеркала. Нет, так не пойдет — вдруг там внутри целое отделение стрелков?!
— Назад! — кричу я, не высовываясь из-за косяка. — Сдай назад и боком подъедь! И все двери открой! Бегом, блин!!!
Джип, несколько секунд помедлив, сдает назад — вправо, выворачивая из-под колес ошметья жирной грязи. Приемисто выписав загогулину, спустя несколько секунд оказывается на прежнем месте, только теперь — правым бортом к избушке. Это хорошо, что джип. Не машина — зверь. На каком-либо другом виде транспорта городского профиля нечего и пытаться удрать, имея на хвосте с десяток иномарок. А с джипом — мы еще посмотрим, кто кого…
— Двери! Двери открой — все! — напоминаю я, прицелившись из-за косяка в машину — никто не поручится, что сейчас оттуда не выскочит пара-тройка шустрых парней в бронежилетах да с автоматами. С этой публики станется.
Двери джипа распахиваются, и из салона выскальзывает Калина с «дипломатом» и каким-то пакетом в руках.
— Все нормаль, братуха, — возбужденно бормочет он, показывая мне «дипломат» и пакет и медленно направляясь к избушке. — Все нормаль… Вот бабки. Вот «лимонка», скотч и веревка — как сказал. Пусть Ма…
— Стоять! — рявкаю я, рассмотрев, что в салоне джипа никого нет — разве что какой супостат в багажном отсеке сидит, мне отсюда не видно. — Чемодан — на сиденье. И открой. Гранату покажи. Быстро!
Калина пятится, кладет «дипломат» на сиденье, раскрывает его и, вытряхнув из пакета гранату, демонстрирует ее мне. Я внимательно наблюдаю за бандитом: деньги и граната меня особенно не занимают, мне интересны вазомоторы Калины. Если в багажном отсеке кто-то притаился, Калина может мимикой лица невольно показать мне это. Достаточно одного мимолетного взгляда, жеста, иного знака, который наблюдательному человеку может сказать очень многое. Так-так… И что у нас там? А ничего особенного — в сторону багажного отделения Калина не смотрит совсем. Разложил на сиденье «дипломат», пристроил на пачках с деньгами гранату, нервно прищелкивает пальцами и сосредоточенно пялится в мою сторону.
