Глаза Абигайль закрылись, но Уиллу казалось, что она по-прежнему видит перед собой убийцу дочери.
— Нет, — наконец ответила она. — Он мне незнаком.
Внезапно перед домом раздался истошный крик.
— Прочь с дороги! — кричал какой-то мужчина.
До Уилла донесся шум потасовки, голоса полицейских, требовавшие, чтобы кто-то остановился, а затем по лестнице взлетел Пол Кампано. Он оттолкнул Фейт Митчелл в сторону, и она покачнулась, попятилась и, наверное, упала бы с крыльца, если бы ее не успел подхватить полицейский в форме. Их подобный поворот событий отнюдь не обрадовал, но Лео махнул рукой, давая знак не придавать этому значения.
Пол стоял в вестибюле, стиснув кулаки. Уилла это навело на размышления о генетической обусловленности этого жеста. Одни люди только и делали, что сжимали кулаки, в то время как другие не делали этого никогда.
— Пол… — прошептала Абигайль, бросаясь к мужу.
Даже обнимая жену, Пол сжимал кулаки.
Фейт негодовала.
— Мистер Кампано, я агент Митчелл из полицейского департамента Атланты, — ледяным тоном представилась она. — Это агент Доннелли.
Пола процедура знакомства не интересовала. Через плечо жены он смотрел на мертвого парня на полу.
— Это ублюдок, который это сделал? — Он уже не кричал, а рычал. — Кто он? Что он делает в моем доме?
Фейт и Лео переглянулись. Уилл этого не заметил бы, если бы не следил за ними в поисках ответа на свой вопрос. Теперь он знал, что они напарники. У них существовала своя система знаков. Похоже, на этот раз короткую соломинку вытянула Фейт.
— Мистер Кампано, давайте выйдем на крыльцо и обо всем поговорим, — предложила она.
— А ты кто такой? — вызверился Пол на Уилла.
Его маленькие глазки почти скрылись в складках жира на лице.
Уилла не особенно удивил ни сам вопрос, ни то, как он был сформулирован. В последний раз, когда Пол Кампано обращался к нему подобным тоном, Уиллу было десять лет и они оба жили в детском доме Атланты. С тех пор многое изменилось. Уилл стал выше, а его волосы потемнели. Единственное, что изменилось в Поле Кампано, так это то, что он стал еще толще и еще злее.
— Мистер Кампано, это агент Трент из Бюро расследований Джорджии, — поспешил ему на помощь Лео.
Уилл заговорил, пытаясь внушить Полу ощущение того, что способен ему помочь.
— Мистер Кампано, у вашей дочери были враги? — спросил он.
— У Эммы? — пришел в еще большее бешенство Пол. — Конечно нет. Ей было всего семнадцать лет.
— А у вас?
— Нет! — рявкнул Пол. — Я не знаю никого, кто мог бы…
Он покачал головой, не в силах закончить, и оглянулся на мертвого убийцу.
— Кто этот ублюдок? Что Эмма ему сделала?
— Все, что вы нам сообщите, поможет ответить на эти вопросы. Возможно, вы и ваша жена могли бы…
— Она там, наверху? — перебил его Пол, поднимая глаза к лестнице. — Моя малышка наверху?
Никто не ответил, но Лео сделал пару шагов вперед, чтобы преградить ему путь.
— Я хочу ее увидеть, — заявил Пол.
— Нет! — дрожащим голосом предостерегла его Абигайль. — Ты не хочешь видеть ее такой, Пол. Тебе не надо этого знать.
— Я должен ее увидеть!
— Прислушайтесь к своей жене, сэр, — начала уговаривать его Фейт. — Скоро вы сможете ее увидеть. А пока позвольте нам позаботиться о ней.
— Убирайся с дороги к чертовой матери! — рявкнул Пол, надвигаясь на Лео.
— Сэр, я не думаю…
Пол отшвырнул его в сторону, и Лео буквально впечатался в стену. Кампано рванулся по лестнице наверх. Уилл бросился следом и чуть не врезался в него, когда Пол застыл на верхней площадке.
Он, замерев, смотрел на безжизненное тело дочери, лежащее на полу в конце коридора. До девушки было не меньше пятнадцати футов, но ее присутствие словно заполняло окружающее пространство, и казалось, что она находится совсем рядом. Ярость Пола мгновенно улетучилась. Как и большинство хамов, он не умел долго испытывать одну и ту же эмоцию.
— Ваша жена была права, — произнес Уилл. — Вам не стоило ее видеть.
Пол притих. Единственным, что нарушало тишину, было его затрудненное дыхание. Он прижал ладонь к груди, как будто присягая кому-то на верность. В его глазах стояли слезы.
Он с трудом сглотнул.
— На столе была стеклянная ваза, — пробормотал он. Его голос звучал тускло и безжизненно. — Мы купили ее в Париже.
— Здорово, — произнес Уилл, думая о том, что ему, наверное, никогда не удастся представить себе Пола в Париже.
— Тут такой бардак…
— Есть люди, которые могут все убрать.
Пол снова замолчал, и Уилл следил за его взглядом, осматривая место преступления. Лео был прав, когда говорил, что то, что творится внизу, гораздо хуже, чем то, что наверху. Но здесь в воздухе витало что-то гораздо более зловещее и пугающее. Те же кровавые следы кроссовок отпечатались на белом ковровом покрытии длинного коридора. Брызги крови усеяли белую стену там, где кулак либо нож раз за разом взлетали над телом, нанося удары и вонзаясь в плоть. Но мучительнее всего Уиллу почему-то было смотреть на единственный кровавый отпечаток ладони над головой жертвы на стене, на которую убийца явно опирался, насилуя девушку.
— Трэш, верно?
Пол Кампано говорил не о мусоре.[2] Так он дразнил Уилла, когда они были детьми. От этого воспоминания в горле Уилла мгновенно образовался тугой горький ком. Пришлось сглотнуть, прежде чем он смог ответить:
— Да.
— Расскажи, что случилось с моей дочерью.
Внутренняя борьба продолжалась ровно секунду. Уиллу пришлось повернуться боком, чтобы протиснуться мимо Пола и войти в коридор. Стараясь ничего не нарушить, он направился к месту преступления. Тело Эммы лежало параллельно стене головой в противоположную от лестницы сторону. Подходя к ней, Уилл продолжал посматривать на отпечаток руки, идеальные очертания ладони и пальцев. Его затошнило, когда он подумал о том, что делал мужчина в тот момент, когда коснулся этой стены.
Уилл остановился в нескольких футах от девушки.
— Скорее всего, ее убили здесь, — сказал он Полу.
Лужа впитавшейся в ковер крови указывала на то, что тело не передвигали. Он присел на корточки возле тела, упершись ладонями в колени, чтобы ненароком ничего не коснуться. Ноги Эммы были босыми, на одной из щиколоток болтались ее трусики. Бюстгальтер и блузку насильник задрал вверх. На белой коже груди темнели красные рубцы укусов. Внутреннюю поверхность бедер покрывали ссадины и кровоподтеки. По вздувшимся рубцам можно было судить о масштабах совершенного над девушкой насилия. Она была худенькой, с белокурыми волосами до плеч, как у матери, и широкими, как у отца, плечами. Сказать, как она выглядела при жизни, было невозможно. Ее били так сильно, что череп лопнул, и ни глаз, ни носа у нее уже не было. Единственным, о чем можно было хоть что-то сказать, оставался рот, черневший беззубой окровавленной дырой.
Уилл взглянул туда, где словно прирос к лестничной площадке Пол. Его крупные мясистые руки были стиснуты перед грудью, как у взволнованной старушки в ожидании плохих новостей. Уилл не знал, что ему оттуда видно, смягчает ли расстояние следы свершившегося насилия или делает их еще страшнее.
— Ее били, — произнес он. — И еще я вижу что-то похожее на две ножевые раны. Одна непосредственно под грудью, а вторая над пупком.
— Она проколола его в прошлом году. — Кампано криво усмехнулся. Уилл поднял голову, и Пол воспринял это как приглашение продолжать. — Она с лучшей подружкой поехала во Флориду и вернулась с… — Он покачал головой. — Когда тебе шестнадцать, ты думаешь, что все это ужасно забавно. Но когда ты родитель и твоя дочь возвращается домой с кольцом в пупке…
Его лицо сморщилось, и ему стоило больших усилий взять себя в руки.
Уилл снова переключил внимание на девушку. Сквозь кожу пупка было продето серебряное колечко.
— Ее изнасиловали? — спросил Пол.
— Скорее всего, да.
Уилл произнес это слишком быстро. Его слова повисли в неподвижном воздухе коридора.
— До или после? — Голос Пола дрогнул.
Он был отлично знаком с мерзостями, на которые способны мужчины.
Кровь на животе и груди Эммы была размазана. Это указывало на то, что кто-то лежал на ней после того, как избиение закончилось.
И все же Уилл произнес:
— На этот вопрос должен отвечать судмедэксперт. Я этого сказать не могу.
— Ты мне лжешь?
— Нет, — ответил Уилл, стараясь не смотреть на отпечаток руки.
Его пожирало чувство вины за то, что пришлось стать тем человеком, который рассказал несчастному отцу жуткую правду о насильственной и унижающей человеческое достоинство смерти его дочери.
Вдруг он почувствовал, что Пол стоит у него за спиной.
Уилл поднялся, оттесняя его от тела.
