Ознакомительная версия.
Райли беспокоило их неловкое молчание. Они с Биллом почти не разговаривали, хотя ехали уже больше часа. Их старая дружба, шутки, невероятное взаимопонимание — куда всё это подевалось? Райли была почти уверена, что знает, почему Билл такой отчуждённый: не из-за грубости — из-за беспокойства. У него, по-видимому, тоже имелись сомнения относительно необходимости её возвращения к работе.
Они мчали к Государственному парку Мосби, где, как сказал ей Билл, нашли последнюю жертву убийцы. Пока они ехали, Райли смотрела вокруг себя на пейзажи, и постепенно у неё снова возникло старое ощущение профессионализма. Она знала, что ей надо взять себя в руки.
«Найди этого ублюдка и убей его за меня».
Слова Мари звучали в её ушах, они упростили ей выбор.
Однако на деле всё оказалось совсем не просто. Хотя бы потому, что она беспокоилась об Эприл. Отослать её к отцу было неидеальным решением для всех сторон. Но сегодня была суббота, а Райли не хотелось ждать до понедельника, чтобы осмотреть место преступления.
Глубокое молчание усиливало её беспокойство, ей отчаянно хотелось поговорить. Поломав голову над тем, что сказать, она наконец произнесла:
— Так ты не хочешь мне рассказать, что происходит между вами с Мэгги?
Билл повернулся к ней с удивлённым лицом — она не поняла, из-за того ли это, что она нарушила молчание, или из-за её прямого вопроса. Как бы то ни было, она тут же пожалела о своих словах. Её прямолинейность сбивала с толку, ей многие так говорили. Но она не собиралась быть грубой, ей лишь не хотелось терять время.
Билл вздохнул.
— Она думает, что у меня роман.
Райли очень удивилась.
— Что?
— С работой, — сказал Билл, с горечью рассмеявшись. — Она думает, что у меня роман с моей работой. Она думает, что я люблю всё это больше, чем её. Я ей всё время говорю, что это глупо. В любом случае, я не могу её бросить — работу, я имею в виду.
Райли покачала головой.
— В точности, как Райан. Он всё время чертовски меня ревновал, пока мы были вместе.
Она не отваживалась рассказать Биллу всю правду: её бывший муж ревновал Райли не к работе. Он ревновал к Биллу. Она часто гадала, возможно ли, чтобы это было небеспочвенно. Несмотря на сегодняшнюю неловкость, ей всегда было хорошо рядом с Биллом. Но, может быть, это чисто профессионально?
— Надеюсь, мы едем не напрасно, — сказал Билл. — С места преступления уже всё убрали, ты же знаешь.
— Знаю. Я лишь хотела увидеть место своими глазами. Фотографии и доклады мне не помогут.
У Райли закружилась голова. Она была совершенно уверена, что главным образом это из-за набора высоты: они поднимались всё выше. Но в том числе и из-за предвкушения работы. Её ладони всё ещё потели.
— Далеко ещё? — спросила она, видя, что лес становится всё гуще, а район уже совсем отдалённый.
— Уже рядом.
Через пару минут Билл свернул с асфальтированной дороги на следы от шин на траве. Автомобиль с резким звуком спрыгнул с дороги и через несколько сотен метров остановился в густом лесу.
Билл выключил зажигание и повернулся к Райли, с беспокойством глядя на неё.
— Ты уверена, что хочешь этого? — спросил он.
Она знала, что он беспокоится за неё. Он боялся, что она снова вспомнит о своём болезненном опыте. Неважно, что это другое дело, другой убийца.
Она кивнула.
— Я уверена, — сказала она, вовсе не будучи уверенной.
Она вышла из машины и последовала за Биллом по заросшей травой узкой тропе между деревьями. Неподалёку журчал ручей. Растительность становилась всё гуще, и ей приходилось продираться сквозь низкие ветви, а маленькие липкие колючки облепили её штаны. Её раздражала мысль о том, что придётся их отдирать.
Наконец они с Биллом вышли на крутой берег. Райли сразу же подумала о том, что это очень милое место. Вечернее солнце продиралось сквозь листья, калейдоскопом отражаясь от покрытой рябью воды. Непрерывное журчание ручья успокаивало. Было странно осознавать, что это сцена жестокого убийства.
— Её нашли прямо здесь, — сказал Билл, подходя к широкому, ровному камню.
Когда они подошли туда, Райли встала, осмотрелась и глубоко вдохнула. Да, она правильно сделала, что пришла сюда. Она это чувствовала.
— Где фотографии? — спросила Райли.
Усевшись на камень, они с Биллом начали листать папку с фотографиями, сделанными вскоре после того, как было обнаружено тело Ребы Фрай. В другой папке были доклады и фото убийства, которое они с Биллом расследовали шесть месяцев назад и так и не раскрыли.
Фотографии оживили в памяти воспоминания о первом убийстве. Она как будто перенеслась на ферму неподалёку от Даггетта. Она вспомнила, что телу Роджерс была придана похожая поза с опорой на дерево.
— Очень похоже на старое дело, — отметила Райли. — Обеим женщинам за тридцать, у обеих маленькие дети. Мне кажется, это часть его принципа. Он охотится на мамаш. Нужно связаться с родительскими комитетами, выяснить, была ли какая-то связь между женщинами и их детьми.
— Я отправлю кого-нибудь, — сказал Билл, записывая.
Райли продолжила рыться в докладах и фотографиях, сравнивая их с картиной перед глазами.
— Способ удушения тот же — розовой лентой, — подметила она. — Опять парик и такая же искусственная роза перед телом.
Райли положила рядом две фотографии.
— И глаза тоже открыты, — сказала она. — Если я правильно помню, судмедэксперты установили, что веки Роджерс были пришиты после смерти. У Фрай так же?
— Да. Думаю, он хотел, чтобы они смотрели на него даже после смерти.
Райли вдруг пробрала дрожь. Она уже почти забыла это чувство. Такое бывало тогда, когда дело собиралось вот-вот щёлкнуть — и обрести смысл. Она не знала, обрадоваться или ужаснуться.
— Нет, — сказала она. — Дело не в этом. Ему было неважно, смотрят ли на него жертвы.
— Тогда зачем он это сделал?
Райли не ответила. Её голова кипела от всевозможных идей. Она была взбудоражена, но ещё не была готова облечь это в слова — даже для самой себя.
Она разложила на камне фотографии парами, указывая Биллу на детали.
— Они не совсем одинаковы, — сказала она. — В Даггетте тело было не так тщательно установлено. Он пытался посадить труп, который уже затвердел. Я думаю, что в этот раз он притащил её сюда прежде, чем произошло трупное окоченение. Иначе он не мог бы её усадить так…
Она подавила желание закончить предложение словом «хорошо». Тут она поняла, что до своего похищения и плена она использовала бы именно его в своей работе. Да, она снова проникается духом и снова чувствует усиливающуюся тёмную страсть внутри. Вскоре пути назад не будет.
Но хорошо это или плохо?
— Что с глазами Фрай? — спросила она, тыча в фотографию. — Голубой выглядит неестественно.
— Контактные линзы, — ответил Билл.
Дрожь в спине у Райли усилилась. У трупа Эйлин Роджерс не было контактных линз. Это важное отличие.
— А кожа почему блестит? — спросила она.
— Вазелин, — сказал Билл.
Ещё одно. Она почувствовала, как догадки замелькали вокруг с головокружительной скоростью.
— Что сказали эксперты по поводу парика? — спросила она Билла.
— Пока ничего, кроме того, что он сшит из кусков старых париков.
Возбуждение Райли росло. Для прошлого преступления убийца использовал простой, цельный парик, а не сшитый из кусков. Как и роза, он был слишком дешёвым, чтобы его можно было отследить. Райли чувствовала, что части паззла встают на свои места — не всего паззла, но его большой части.
— Что криминалисты собираются делать с париком? — спросила она.
— Так же, как и в прошлый раз — изучить материал, отследить его в магазинах париков.
Сама поразившись своей безапелляционности, Райли заявила:
— Пустая трата времени.
Билл посмотрел на неё, очевидно, смутившись.
— Почему?
Она почувствовала знакомое нетерпение из-за Билла, которое появлялось у неё, когда она понимала, что думает на шаг или два впереди его.
— Взгляни на картинку, которую он пытается нам показать. Из-за голубых линз глаза кажутся неживыми. Веки пришиты, чтобы глаза оставались открыты. Спина опирается на что-то, ноги неестественно вывернуты. Из-за вазелина кожа выглядит как пластиковая. Парик сшит из кусочков маленьких париков, не человеческих, кукольных. Он хотел, чтобы обе его жертвы выглядели, как куклы, голые куклы на витрине.
— О боже, — сказал Билл, лихорадочно записывая. — Почему мы не увидели этого в тот раз, в Даггетте?
Ответ казался Райли настолько очевидным, что она издала стон нетерпения.
— Он ещё недостаточно был в этом хорош, — сказала она. — Он всё ещё раздумывал над тем, как это донести. Он учится по пути.
Билл оторвался от блокнота и восхищённо покачал головой.
Ознакомительная версия.
