— Прошу вас, можете взглянуть. — он открыл крышку.
Я приблизился к столику, уставленному духами и кремами. Слева стояла фотография в рамке. Очаровательная блондинка смотрела на меня озорными светлыми глазами. В ней было столько обаяния и женственности, что трудно поверить в предположение, будто Хоукс лишил ее жизни ради любовницы. Глупость! Я с трудом оторвал взгляд от снимка и перевел его на шкатулку. Хрустальная коробка тускнела перед блеском ювелирных шедевров.
Хоукс педантично разобрал все содержимое и подробно описал, что из коллекции было куплено, а что подарено им, отцом, сестрой.
— Здесь целое состояние. И вы не храните драгоценности в сейфе.
Хоукс усмехнулся.
— У нас нет жуликов в доме. К тому же Лин пришлось бы ездить в банк ежедневно. Она меняла на себе украшения по три раза вдень. В домашние сейфы я не верю. Наша усадьба сама по себе уже сейф. Ограда на сигнализации. Сюда нельзя войти или выйти незамеченным.
— Вы упомянули о сумочке из змеиной кожи, с которой ваша супруга уехала. Что в ней находилось?
Хоукс подумал и пожал плечами.
— Затрудняюсь ответить. Ну… Одну секунду. Что-то припоминаю. Перед уходом Лин бросила в сумочку пудреницу, которую взяла с туалетного столика, зажигалку и ключи от машины.
— Как выглядела пудреница?
— В виде раковины, золотая.
— Я вижу, что на всех ценностях вашей жены стоят ее инициалы.
— Ну, это старая традиция в таких домах — делать гравировку на своих вещах, а также вышивку на тканях с теми же инициалами.
— В котором часу уехала миссис Хоукс из дома?
— В семь часов.
— Уверены?
— Часы на камине отзвонили семь, и Лин заторопилась. Буквально через несколько минут она уехала.
— Как вы провели вечер?
— В восемь часов приехал доктор Уайллер, и мы с ним играли в шахматы в гостиной. В полночь он уехал.
— Кто же выиграл?
— В этот вечер я был очень рассеянным. Я беспокоился о Лин. Мы сыграли четыре партии, и все я проиграл.
— Весь штат прислуги находился в доме?
— Не могу сказать. На этот вопрос вам более точно ответит мой дворецкий.
— Это тот пожилой господин, который меня встретил?
— Вы правы.
— Давно он служит в этом доме?
— Не знаю точно, но до моего появления здесь.
— И остальная прислуга работает столь же долго?
— Не вся. Рокки, наш шофер, раньше возил Лин. После того как мы поженились, у нас возникло много дел по хозяйству, к тому же Лин увлеклась цветами и выстроила оранжерею. Она стала редко выезжать из дома, и Рокки лишился работы, но, чтобы не выбрасывать парня на улицу, я предложил ему возить меня на работу и обратно. Это дает мне возможность полистать газеты в пути. Иногда я использую его по нуждам больницы, чтобы он не скучал без дела целый день. Я провожу.в клинике больше девяти часов, а иногда задерживаюсь допоздна.
— Спасибо за информацию. У меня нет к вам больше вопросов. На первый день достаточно.
— Так вы беретесь за дело?
— Да. На оговоренных условиях.
— Я их принял.
Хоукс достал из кармана куртки чековую книжку и ручку. Все это было заготовлено заранее, никто в халатах чековые книжки не носит.
— Как ваше полное имя?
— Дэниел Диксон Элжер.
Чек был выписан на мое имя на сумму в тысячу долларов. Ровно столько, сколько я заработал за два года со дня получения лицензии. Скрыть свою растерянность мне, очевидно, не удалось.
— Это аванс, мистер Элжер. Вы получите пять тысяч по окончании расследования, но это в том случае, если Лин найдется, а также будут оплачены все ваши расходы. Прошу вас не экономить и не сдерживать себя при необходимых затратах. Вам дается полная свобода действий и свобода распоряжаться денежными средствами.
Я убрал чек в бумажник, забыв при этом поблагодарить за доверие.
— Когда вы приступите к работе?
— Я уже приступил, мистер Хоукс. Мне бы хотелось поговорить с вашим дворецким.
Хоукс подошел к двери и дернул за плюшевый пояс с бахромой на конце.
4
Беседа с Гилбертом, так звали этого удивительного старика, проходила в гостиной первого этажа. Перед тем как мы спустились вниз, дворецкий ознакомил меня с достопримечательностями дома. Я насчитал двадцать четыре комнаты. Правда, не могу сказать с уверенностью, что хороню запомнил план хитроумного строения.
— Хозяин сказал мне, сэр, что вы переедете в наше поместье, и велел мне приготовить для вас комнату. Любую на ваш выбор.
— Спасибо, Гилберт. Я полагаюсь на ваш вкус. Чем она будет меньше, тем лучше.
Я сидел за круглым столом, а старик стоял как солдат, вытянувшись в струнку.
— Присаживайтесь, Гилберт. Я ничего не смыслю в субординации, принятой в таких домах, и не очень разбираюсь в разного рода церемониях, которым вы следуете. Мне бы не хотелось официальных ноток. Я не веду протоколов и не предупреждаю людей о том, что каждое сказанное ими слово может обернуться против них на суде. Прошу вас, расслабьтесь немного. Я всего лишь частное лицо, которое постарается помочь найти вашу хозяйку.
Гилберт несколько секунд стоял в нерешительности, затем выдвинул из-за стола стул с высокой спинкой и присел на самый его край.
— Постараюсь не отнимать у вас много времени. На данный момент меня интересует тот самый злосчастный день, когда исчезла миссис Хоукс. Если можно, расскажите мне хронологию этого дня и постарайтесь не упустить ни одной детали.
— Я постараюсь, сэр. Мистер Хоукс в то утро уехал раньше обычного. В половине девятого. Дело в том, что его шофер получил выходной, и хозяину пришлось
самому вести машину, а он не очень хороший водитель. Миссис Хоукс поднялась, как обычно, в десять часов. Позавтракала, провела час в оранжерее, где она занимается цветами, и в одиннадцать уехала в город Она собиралась сделать кое-какие покупки. Вернулась миссис Лин в четыре часа и занялась туалетом. Хозяин вернулся в шесть вечера. Обедал он один. Она посидела с ним за столом и лишь выпила кофе. Они немного повздорили из-за поездки в Санта-Роуз. Затем она собралась и уехала.
— Повздорили? Муж не хотел отпускать жену одну?
— Нет, сэр. Он отказался ехать сам, но не возражал против поездки миссис Лин.
— Вы сказали, что она уезжала в город за покупками. Что она купила?
— Шляпу, сэр. Огромная коробка, в пей была шляпа. Белая с большими полями.
— А где обедает ваша хозяйка, когда выезжает в город?
— Этого я не знаю, сэр. Есть несколько фешенебельных ресторанов, которые они посещают, когда выезжают в театр или на концерт. Я как-то слышал название «Шали». Я запомнил, потому что моя покойная супруга любила духи с таким названием.
— Лин звонила кому-нибудь в этот день?
— Да, сэр. Перед отъездом в город она позвонила доктору Уайллеру и своей сестре.
— Вы не помните, о чем шел разговор?
— Нет, сэр. Я не слышал. Единственно, что могу сказать, миссис Лин крикнула в трубку: «Ладно. Дэлла, если останется время, забегу на несколько минут».
— Речь идет о ее сестре?
— Дэлла Ричардсон — родная сестра миссис Хоукс.
— У нее, кажется, неплохой бизнес в городе?
— Дом моделей.
— В котором часу уехала миссис Хоукс в Санта-Роуз?
— Мне кажется, не было еще семи часов вечера. Хозяин меня предупредил, что должен приехать мистер Уайллер к восьми часам, сам он поднялся в спальню и попросил не тревожить его до приезда гостя.
— В котором часу приехал доктор?
— В начале девятого. Я проводил его в гостиную и поднялся наверх к хозяину.
— Вы зашли в спальню?
— Нет. Я постучал. Он ответил, что через пять минут спустится.
— Чем они занимались?
— Играли в шахматы.
— Вы обслуживали в течение всего вечера?
— Нет, сэр. Я лишь подал им напитки, и мистер Хоукс сказал, что я ему больше не понадоблюсь. У меня разыгралась мигрень, я ушел к себе и лег спать.
— Кто из прислуги в этот вечер находился дома?
