— И из-за чего возник спор?
— Он не хотел, чтобы его задерживали. Такие люди, как мистер Срисай, привыкли поступать по-своему.
— Где вы останавливались, пока были в Сингапуре?
— Мы меняли гостиницы каждые несколько дней. Последний раз останавливались в «Шератоне».
— Потому что мистер Срисай беспокоился о собственной безопасности?
Телохранитель кивнул.
— Он сказал, что есть люди, которые всё ещё хотят его смерти, даже несмотря на то, что он покинул Таиланд.
— Но во время полета не произошло ничего, что дало бы вам повод для беспокойства?
— Совершенно верно. Я был ошеломлен, когда мне сказали, что он мертв. Не знаю, как это могло случиться.
Инспектор Чжан протянул телохранителю паспорт.
— Вы говорили, что работаете у господина Срисая всего два месяца.
— Верно.
— Но судя по визам в вашем паспорте, вы прилетели из Израиля всего два месяца назад.
Телохранитель спрятал паспорт.
— Вы абсолютно правы. Меня наняли по телефону, и чтобы занять эту должность, я тотчас вылетел из Тель-Авива.
— Но прежде вы никогда не встречались?
Телохранитель покачал головой.
— Меня рекомендовал друг мистера Срисая. Мы поговорили по телефону, договорились об условиях, и я сразу же вылетел в Таиланд. Вскоре после моего приезда его дом обстреляли, и была убита горничная, поэтому он решил лететь в Сингапур.
Инспектор Чжан улыбнулся.
— Что ж, спасибо за уделённое нам время, — инспектор поднялся и похлопал сержанта Ли по плечу.
— Пойдемте со мной, — сказал он и повел ее через камбуз в каюту эконом-класса, которая уже была почти пуста. Бортпроводники провожали немногих оставшихся пассажиров через двери в задней части самолета.
— Думаю, нам лучше поговорить здесь, чтобы пассажиры нас не слышали, — предложил инспектор Чжан. — Итак, что вы думаете, сержант?
Девушка пожала плечами и открыла блокнот.
— Не знаю, сэр, просто не знаю. Это невозможная ситуация; преступление, которое не могло произойти, и все же явно произошло.
— Весьма лаконично, сержант, — улыбнулся инспектор.
— Мы знаем, что жертва не могла быть застрелена в самолете. Это ведь невозможно!
— Верно, — кивнул мужчина.
— Но если его застрелили до посадки, почему нигде не было крови? И как мог мужчина с пулей в груди сесть в самолёт, съесть обед и сходить в туалет? Это ведь тоже невозможно!
— И снова верно, сержант, — согласился инспектор.
— Невозможно, — повторила сержант Ли, просматривая свои записи. — Все варианты, которые приходят на ум, невозможны!
Инспектор Чжан улыбнулся.
— Тогда нам нужно вспомнить, что говорил Шерлок Холмс в рассказе «Берилловая диадема», написанном сэром Артуром Конан Дойлом. В этом произведении гениальный детектив открывает нам саму суть расследования: «Отбросьте всё невозможное, и то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался».
Сержант Ли нахмурилась.
— Но как нам это поможет, если абсолютно всё — невозможно?
— Нет, сержант. Не может быть невозможным абсолютно всё: у нас есть жертва, у нас есть место преступления, и у нас есть убийца, которого нам еще предстоит вычислить. То, что мы должны сделать, — это устранить невозможное, и мы это сделали. Мы знаем, что он погиб в самолете. Это несомненно, потому что он был жив большую часть полета. Таким образом, он не мог быть убит до посадки. И ещё мы уверены, что его не могли застрелить, когда он сидел в салоне.
— Вот именно, — сказал сержант Ли. — Это невозможно. Всё невозможно!
Она в отчаянии захлопнула блокнот.
Инспектор Чжан улыбнулся.
— Не обязательно, — тихо произнёс он. — Мы устранили невозможное, и теперь у нас осталась лишь истина. Если в него не стреляли в самолете, значит, в него стреляли до того, как он поднялся на борт. Это единственная возможность.
— Ясно, — нерешительно протянула сержант.
— Но если он не умер до посадки, значит, его убили в самолете.
Сержант Ли пожала плечами.
— Итак, единственное возможное объяснение состоит в том, что в него стреляли перед посадкой и убили в самолете. — Инспектор Чжан поправил очки на носу. — Я знаю, что эти два утверждения кажутся взаимоисключающими, но это единственное возможное объяснение. — Он достал мобильный телефон. — Я должен позвонить, — сказал он и направился в хвост самолета.
К сержанту Ли подошёл пилот, и они оба смотрели, как инспектор Чжан разговаривает по мобильному телефону, прикрыв рот ладонью.
— Он всегда такой? — поинтересовался капитан Кумар.
— Какой? — уточнила сержант Ли.
— Таинственный, — сказал пилот. — Как будто он не хочет, чтобы кто-то еще знал, что происходит.
— Инспектор Чжан не любит ошибаться, — пояснила она. — Поэтому, пока он не будет уверен до конца, он старается не афишировать свои умозаключения.
— Думаете, он знает, кто убийца?
— Если кто и знает это, то только инспектор Чжан.
Они ждали, пока инспектор Чжан закончит разговор, но когда он убрал телефон, то повернулся к ним спиной и направился к двери в задней части самолета.
— А сейчас он куда? — спросил капитан Кумар.
— Понятия не имею, — нахмурилась сержант Ли.
Через несколько минут инспектор вернулся в сопровождении двух тайских полицейских в коричневой форме с блестящими черными ботинками и пистолетами в кобурах
— Всё в порядке, инспектор? — спросил пилот.
— Все идеально, — ответил инспектор Чжан. — Теперь я в состоянии передать виновного в преступлении тайским властям. — Он прошел мимо них и направился к передней части самолета. Капитан Кумар и сержант Ли последовали за двумя тайскими полицейскими.
Инспектор Чжан остановился в начале салона и посмотрел на телохранителя, который потягивал апельсиновый сок.
— Итак, мистер Готтесман, теперь я всё понимаю, — сказал он.
Израильтянин вопросительно вскинул брови.
— Ссора на контрольно-пропускном пункте в аэропорту Чанги не имела никакого отношения к часам вашего клиента, не так ли?
— Я уверен, что рамка включилась на его часы, — упрямо возразил телохранитель.
— Нет, мистер Готтесман, дело было не в часах. Я только что разговаривал с начальником службы безопасности аэропорта.
Телохранитель медленно поставил стакан с соком на поднос.
— Ваш клиент носил под рубашкой бронежилет, и сотрудники службы безопасности сказали, что на борт его в бронежилете не пустят. Не так ли, мистер Готтесман?
Израильтянин молчал, и на его лице не дрогнул ни единый мускул.
— Его заставили снять бронежилет и сдать в багажный отсек, — продолжил инспектор Чжан.
— Если и так, то я этого не видел. Я уже покинул зону досмотра.
— Чепуха — вы профессионал! Ваша работа требует, чтобы вы все время оставались рядом с нанимателем. Ни один телохранитель не покинет своего клиента. И ещё я созвонился с отелем, где остановился мистер Срисай. Сегодня утром поступили сообщения о выстреле. Выстреле. В отеле.
Телохранитель беспечно пожал плечами.
— Вот это новости!
Взгляд инспектора Чжана потемнел.
— Прекращайте лгать, мистер Готтесман.
— Я говорю правду. Зачем мне лгать?
Инспектор Чжан указал пальцем прямо на израильтянина.
— Я всё знаю, мистер Готтесман, так что лгать бесполезно. Вы были с мистером Срисаем, когда в него стреляли. Начальник службы безопасности отеля рассказал мне об этом.
— И что?
— Поведайте мне про обстоятельства стрельбы.
Телохранитель вздохнул и скрестил руки на груди.
— Мы вышли из отеля. Направлялись к машине. Из ниоткуда появился этот парень с пистолетом. Он выстрелил господину Срисаю в грудь и убежал.
— И тогда вы поняли, что ваш клиент носит под рубашкой бронежилет.
Телохранитель кивнул.
— И это стало для вас неожиданностью, не так ли?
— Он не говорил мне, что наденет жилет, если вы это имеете в виду.
— Жилет, который спас ему жизнь.
Телохранитель кивнул, но ничего не сказал.
