Светлана зарделась. Выдержав короткую паузу, на большую у нее просто не хватило терпения, она хитро улыбнулась.
— Возможно. Но я об этом говорить не могу.
— Почему?
— Ну…
— Светлана, я уже обещал, что вся информация от вас останется под грифом «Секретно». Вы ведь хотите помочь найти Николая Петровича?
Она немного поколебалась и выдавила из себя.
— Недавно, два месяца назад его долго разыскивала одна девушка. Много раз звонила в приемную, но я не соединяла.
— Почему?
— Почему? Ну, как вам сказать. Я сразу почувствовала, что она его ищет неспроста. У них что-то было раньше.
— Сердце подсказало? — спросил я.
— Точно! — Она широко улыбнулась. — Не знаю как, но она достучалась до шефа. Однажды она снова позвонила и попросила меня напомнить Николаю Петровичу о встрече вечером. Я долго колебалась, сказать шефу или нет. Но служебный долг превысил мои женские сомнения и я напомнила. Он так обрадовался. Даже мне предложил уйти с работы пораньше и отдохнуть. Но я конечно не воспользовалась таким предложением. Овчарка меня загрузила по полной.
— Та девушка оставляла номер своего телефона?
— К сожалению, нет.
— Вы думаете, он с ней поехал отдыхать? Как ее звали, — спросил я, — не Ксения?
— Вы и про Кению знаете?
— Таак, — растянулся в улыбке Краснощеков, — рассказывайте.
— А что рассказывать-то? Это студентка, с которой он в последнее время дружил. Я ей такси несколько раз заказывала и билеты в театр им покупала. Николай Петрович ведь не мог привлекать для этого своего водителя, Елизавета бы сразу узнала, она ушлая. А меня потому и ценил шеф, что я, как рыба, никому не скажу.
— Похоже, у вас с Николаем Петровичем были доверительные отношения? — спросил Краснощеков.
Светлана опять покрылась румянцем.
— Да, он полностью доверял мне.
— По-видимому, у них с шефом были не только производственные отношения, — заключил Краснощеков, когда мы покинули приемную. — Хотя и не обязательно интимные. Интересно было бы узнать, почему он ей так доверился.
— А может они родственники, например дальние?
— Не думаю, что свои похождения такой респектабельный человек доверит просто родственнице. Здесь что-то не так. А вообще, вы заметили, Костромского окружают одни женщины, причем хорошенькие? И с ними у него получается не все гладко: или он не может решиться расстаться, или они не хотят его от себя отпускать. Я думаю, надо пообщаться с его одноклассниками и сокурсниками. Чем черт не шутит, может это нас куда-нибудь приведет. Но для начала надо повидать Елизавету.
Нам повезло, она была на месте. Увидев нас, она обрадовалась.
— Есть новости?! — с порога спросила она.
— Да, кровь оказалась второй группы резус положительный фактор, как у вас, — заявил я серьезным тоном.
— Как у меня? — ее лицо покраснело. — Вы меня подозреваете? Но это же полный идиотизм. Я сама к вам пришла за помощью.
— Да, но может вы заметаете следы! — усилил я натиск.
— Следы? Какие? Я там столько раз была, что даже если бы захотела от всех следов избавиться, все равно бы не получилось.
— Поэтому вы к нам добровольно и пришли, чтобы отвести от себя подозрения, — продолжил я психологическое давление.
— Думайте, что хотите! — Она надулась и замолчала.
— Елизавете Сергеевна, — вмешался в наш диалог Краснощеков, — вас никто не обвиняет, просто мы сообщили вам то, что обнаружили. Ваша кровь совпадает, поэтому мы хотели узнать, может вы случайно порезались, когда были у Костромского в квартире?
Она задумалась.
— А долго след сохраняется? Конечно, я у него не раз готовила и порезы были. Но не такие сильные, чтобы по полу размазывать. Хотя кто его знает, может и капнула случайно на пол. Но это было давно.
— Как давно?
— Может год назад, может чуть меньше.
— Тогда ваша кровь исключается. Пятно свежее. А своего внука вы приводили в квартиру Костромского?
— Нет конечно! Вообще ни разу. Мы не дружили семьями.
— Скажите, какой основной бизнес у Костромского?
— Основной доход приносит экспорт леса.
5
Костромской был выходец с рабочей окраины — микрорайона «Синюшна гора». В советское время по стране, именуемой Советский Союз, волнами прокатывались стройки века. Досталось и Иркутску. Кроме иркутской ГЭС на его окраине построили сразу два крупных завода: «Жиркомбинат» и «Радиозавод». Им требовалась рабочая сила, так вырос микрорайон «Синюшина гора» или «Синюшка», как его прозвали в народе. Почему появилось такое название, никто точно не знает. То ли гора, на которой выросли дома, издалека первоначально казалась синей, то ли там в одном месте оказалось много «синяков» — лиц без постоянного места жительства, бледных и худых.
Самое удивительное, в школе, которую закончил Николай Петрович — известный в городе предприниматель и меценат, никто о его существовании не знал. Тем более о том, что он окончил ее с серебряной медалью. Директор школы — моложавая бесформенная женщина в шерстяном сером костюме, увидев визитку Краснощекова, сразу отреагировала болезненно.
— Что опять натворили наши дети? Вы же сами понимаете, наш контингент особый, это дети безработных и мало обеспеченных слоев населения. Их родители работали на крупных предприятиях, которые сейчас превратились в рынки. Вы же сами знаете, что творится в нашей стране.
— Да, — согласился Краснощеков, — сейчас обучать детей непросто: денег на ремонт школы и приобретение нового оборудования не выделяют, а все только требуют и требуют.
Директор уважительно посмотрела на Краснощекова. Напряжение спало.
— Так что вы хотели узнать? — дружелюбно спросила она.
— Вашу школу закончил известный в городе человек — Костромской Николай Петрович.
— А кто это? — удивилась директор.
— Крупный бизнесмен и меценат.
— Да что вы говорите, не знала! Мне потом обязательно оставьте его координаты. Мы с ним свяжемся. Ничего себе. Окончил нашу школу и молчит. Пусть помогает нам. Мы хотим приобрести компьютерный класс…
— Мы об этом с вами поговорим чуть позже, — перебил ее Краснощеков. — Не могли бы вы нам помочь найти его одноклассников?
Она засуетилась.
— Конечно. Так, кто бы мог помочь… А в какие годы он учился?
— В семидесятые.
Она задумалась.
— Это первые выпуски нашей школы. Надо обратиться к бывшему директору, слава Богу он жив, здоров и может вам помочь. — Она громко позвала секретаря, — Таня! Срочно найди Азорину Антонину Феликсовну. Пусть она запишет адрес и телефон Геннадия Федоровича.
— А кто это? — удивилась девушка в очках, заглянувшая к нам через приоткрытую дверь.
— Ну как, ты не знаешь своего директора? Ты же училась, когда он работал до меня.
— А, поняла. Сейчас.
— Видите, с кем приходится работать? Не помнит, что было вчера. Но, как говорят, на безрыбье и рак рыба!
— Так подберите другого секретаря, — предложил я.
— О чем вы говорите? За такую нищенскую зарплату нормальный человек работать не станет. Так как зовут нашего уважаемого мецената? — Она мило улыбнулась Краснощекову, открыла кожаный тесненный блокнот и достала из сумки ручку «Паркер».
— А вам не кажется, — продолжил я, — что было бы неплохо вашей школе провести аналитическую работу: составить списки выпускников за разные годы и создать стенд с фотографиями тех, кто добился успеха. Встречу с ним организовать. И им было бы приятно, и вам бы помогло найти поддержку для развития школы.
Директор посмотрела на меня непонимающими глазами.
— Молодой человек. Вы знаете, какая это большая работа? Кто этим будет заниматься?
— Теперешние ученики. Они будут знать, что и их не забудут и отметят по заслугам. Это будет хорошим стимулом для высоких показателей успеваемости, и вам будет чем отчитаться перед руководством.
— Эх, вам бы сказки писать! — Она скептически посмотрела на меня как на блаженного, не от мира сего. — Может чаю? — она посмотрела на Краснощекова. В это время зашла секретарь и вручила нам записанный на тетрадном листе в клеточку адрес и телефон директора.
