нервы ничего не написано. А теперь думайте, дядя Олег. Правильно ли мы поступаем, помогая вашему Максиму вспомнить?
Олег постучал пальцами по рулю:
— Ты же сам сказал, что воспоминания почти никогда не возвращаются.
— Ключевое слово «почти». Видимо, есть малюсенький шанс. Если к нему вернётся память и он сойдёт с ума — что мы будем делать? В лесу! Вокруг никого! А вдруг он станет буйным?
— Максим? Буйным? — Олег натянуто рассмеялся. — Не-е-ет. Это не про него. И вообще, с чего ты взял, что в интернете пишут правду? А ну, покажи, где это написано.
— Сейчас найду. — Андрей уткнулся в телефон. — Вы ему верите?
— О чём ты?
— Ну то, что у него проблемы с памятью? Вы не думали, что он и взаправду болен?
— Чем?
— Чем-чем… Он вышел из психушки. Так просто туда не попадают. — Андрей протянул Олегу телефон. — Тут целая статья. Написал не студентик, а настоящий профессор. — Взглянув в лобовое стекло, прошептал: — Опаньки… Идёт!
Олег оттолкнул его руку с телефоном:
— Спрячь. Потом почитаю. И рот на замок. Понял?
— Рот на замок, — заверил Андрей и, выскользнув из проёма между креслами, растянулся на сиденье.
Максим подбежал к автомобилю, открыл багажник, порылся в рюкзаке. Усевшись на своё место, разложил на коленях карту.
— Что там случилось? — поинтересовался Олег.
— На ж/д переезде ЧП. Состав сошёл с рельсов.
— Жертв много? — подал голос Андрей.
Олег скривился:
— Помолчи.
— Значит, так, — проговорил Максим. — Возвращаемся в Боярку. Через неё проходит объездная дорога. Ну а там до заповедника рукой подать.
— Сказано — сделано, — кивнул Олег и завёл двигатель.
«Патриот» сдал назад, проехал немного вперёд, снова назад и наконец вырулил из колонны.
Автомобиль катил по просеке. Над кустарниками роилась мошкара. Из зарослей вспархивали пичуги, потревоженные рокотом мотора. Еловые лапы поглаживали с тихим скрипом дверцы и окна. Солнечные лучи пронзали сплетённые кроны деревьев и, подобно косым струям дождя, разбивались о запылённое лобовое стекло.
Андрей спал на заднем сиденье, свернувшись калачиком и заложив ладони между коленями. Приоткрытый рот, усеянное веснушками лицо и маленькие, как пельмешки, уши придавали ему по-детски беззащитный вид. Максим, погружённый в раздумья, смотрел вперёд немигающим взглядом. Упрямый подбородок напряжён, губы застыли в жёстком изгибе. Брови словно крылья чёрного лебедя, бегущего по воде.
У Олега взмокла спина: не от духоты — хотя и она внесла свою лепту, — а от нешуточных переживаний. Из головы не выходили слова Андрея. Что делать, если малец окажется прав? Максим не станет буйным — об этом Олег не допускал даже мысли, но изнутри грыз червячок беспокойства: не подвергает ли он опасности приятеля? А ну как вспомнит Максим нечто ужасное — хотя что такого ужасного могло произойти за пять минут? — да забудет всё, что помнил раньше. Кто может поручиться, что очередной удар по психике не приведёт к обострению болезни? Или ещё хуже — к серьёзному психическому расстройству. Тогда психлечебница станет ему родным домом.
Из памяти исчез крошечный отрезок жизни — не год и не месяц, а всего лишь несколько минут. Велика печаль… Люди нередко забывают, чем занимались вчера, но по этому поводу никто не страдает.
— О чём думаешь? — спросил Олег.
Вынырнув из размышлений, Максим моргнул:
— Думаю, как жить дальше.
— Хорошо жить. Возьми ещё один отпуск; тебе не откажут. Съезди куда-нибудь, да хоть к морю. Смени обстановку. О деньгах не переживай, я помогу. Всё наладится, вот увидишь.
— Меня попрут с работы.
— Да ладно, — усомнился Олег.
— Вопрос только в том, по статье или по состоянию здоровья.
— Это на комиссии решат?
Максим кивнул.
— Ну и ну. — Олег потёр занемевшую шею. — Кстати, а человека, которого ты видел с вертолёта, нашли?
— Его не искали.
— Почему?
— Пилот не заметил ничего подозрительного. О пропаже человека никто не заявил.
— Хоть это радует. Твой командир осмотрел эту злополучную поляну?
— Зачем?
— А как же без этого? — удивился Олег. — Он проводит служебное расследование, значит, обязан выяснить все обстоятельства и понять, почему ты потерял память.
Максим усмехнулся:
— В причинах моей амнезии должен разбираться врач, а не командир.
— Тогда что он расследовал?
— Понимаешь, какое дело… Я дважды нарушил должностную инструкцию. Во-первых, переговоры с землёй ведёт пилот, а я встрял в радиообмен. Во-вторых, посадку вертолёта должен разрешить диспетчер, а я заставил пилота сесть без разрешения.
— Ну так связи же не было.
— Если бы только это, мне бы влепили строгач. Но я врезал командиру экипажа. Такое у нас не прощают. Что он такого сказал или сделал?
— Загадка… — протянул Олег и нажал на тормоз. — Приехали.
Дорогу преградил металлический барьер с прикрученной табличкой: «Въезд на территорию Боярского заповедника запрещён».
— Через лес вряд ли проедем, — заключил Максим, всматриваясь в заросли.
— Я бы так и так не поехал. Не хватало машину поцарапать или колесо пробить. Тесть меня в бараний рог скрутит.
— Тогда пешим ходом.
— Далеко идти?
— Пять километров.
— Час туда, час обратно. Плюс дорога. — Олег взглянул на часы. — Ё-моё! На футбол не успеем.
— «Зенит» проиграет.
— Накаркал, — скривился Олег. — Только Андрюхе не говори, не расстраивай мальца.
Максим надел кепку, забрал с приборной доски карту:
— Буди солдатика. — И, покинув автомобиль, открыл багажник.
Олег вытащил ключ из замка зажигания:
— Андрей, просыпайся. — Изогнувшись, похлопал его по ноге. — Вставай-вставай! Приехали.
Зевая во весь рот, Андрей выбрался из машины. Наблюдая, как Максим надевает рюкзак, потянулся, встряхнулся, потоптался, разминая ноги. Заметив в руках Максима охотничье ружьё, шустро обежал автомобиль и прошептал Олегу:
— Психам нельзя носить оружие!
— Он не псих.
— За всю историю психиатрии нет ни одного случая выздоровления.
Застёгивая ветровку, Олег щёлкнул языком:
— Походу, у тебя тоже память отшибло. У него избирательная амнезия.
— Избирательная амнезия — это результат психической травмы, — упорствовал Андрей. — Так что, как ни крути, он болен.
— Умолкни, а?
Максим проверил, хорошо ли закрыл багажник, и окинул спутников придирчивым взглядом:
— Заправьте штаны в носки.
Андрей вытаращился:
— Чего-чего?
— Делай, как он говорит, — велел Олег, натягивая резинку носков на низ джинсов. — Чтобы клещи в ногу не впились.
— У меня не носки, а следы. Как я в них штаны засуну?
— А я говорил: одевайся попроще. А ты вырядился как на дискотеку.
— Это в девяностых на танцы ходили в спортивных костюмах. Сейчас не те времена. Спортивный костюм — для спорта и туризма.
— Так ты у нас спортсмен? — съехидничал Олег, смерив взглядом нескладную фигуру Андрея.
Тот окрысился:
— На себя посмотрите.
Слушая их перепалку, Максим снял рюкзак. Порылся в боковом кармане и кинул Андрею носки, больше
