— Итак, когда ты в последний раз общалась с Джейсоном Беллом? — спросил Хокинс.
— В последний?..
Пиппа подняла глаза к потолку, словно вспоминая. Если по правде, то совсем недавно: десять дней назад она прятала его тело в кустах, а незадолго до этого приходила к дому и спрашивала про «Грин Син» и Убийцу КЛ. Но Хокинсу это знать совершенно не нужно. Пиппа и без того косвенно связана с делом. Рассказывать про недавний разговор с Джейсоном слишком рискованно, нельзя давать полиции повод на изъятие образцов ДНК.
Тем более Хокинс и без того смотрит на нее чересчур внимательно и строго.
— Я не разговаривала с ним и даже не виделась уже, наверное, несколько месяцев, — ответила Пиппа. — Думаю, в последний раз мы встречались на панихиде в память о гибели Энди и Сэла, помните? Вы тоже там были. В ту самую ночь, когда пропал Джейми Рейнольдс.
— Значит, именно тогда ты встречалась с Джейсоном в последний раз? — уточнил Хокинс. — В конце апреля?
— Верно.
Инспектор сделал еще одну пометку на линованной бумаге. От шелеста ручки у Пиппы по затылку побежали мурашки. О чем он пишет?
Она не могла избавиться от жуткого чувства, будто перед ней сидит вовсе не Хокинс, а она сама из прошлого. Та семнадцатилетняя девчонка, которая считала, что правда — самое главное орудие в жизни, и не имела ни малейшего представления про удушливую серую зону, оправдывающую любые дурные поступки. Новая Пиппа обязана ее победить.
— Номер телефона, с которого ты звонила Кристоферу Эппсу… — начал Хокинс, водя пальцем по отпечатанным строкам на листе бумаги, — зарегистрирован не на тебя.
— Да, — кивнула Пиппа. — Я звонила с домашнего телефона из дома подруги.
— Зачем?
— Так вышло, — пожала она плечами. — В тот день я потеряла телефон.
Хокинс подался вперед, сжав губы в тонкую линию.
— Ты потеряла телефон в тот самый день? В субботу, пятнадцатого?
Пиппа кивнула и, повинуясь взгляду Хокинса, произнесла вслух «Да» для диктофона.
— Днем я ходила на пробежку и, видимо, выронила. Найти так и не смогла. Купила новый.
Еще одна пометка, и очередная волна мурашек по спине у Пиппы. Что он пишет? Надо лучше держать себя в руках.
Хокинс выдержал паузу, пристально глядя ей в лицо.
— Не могла бы ты сказать, где находилась между девятью тридцатью вечера и полуночью в субботу, пятнадцатого сентября?
Вот оно! Последняя неизвестная деталь!
Узел в груди ослаб, дышать стало легче, бешено колотящееся сердце замедлило ход. Плечи расслабились, стиснутые челюсти разжались. Кровь на руках обернулась простым потом.
Они справились!
Все кончено.
Лицо сохранило невозмутимое выражение, только в уголках рта проступили чуть заметные морщинки, пряча невидимую улыбку; с губ слетел тихий выдох.
Хокинс спрашивает, где она находилась между девятью тридцатью вечера и полуночью, потому что это предполагаемое время смерти. По бумагам Джейсон умер тремя часами позднее. Пиппа спасена. Все будет хорошо — и с ней, и с Рави, и со всеми, кто ей помогал.
Она не могла убить Джейсона Белла, поскольку находилась в совершенно другом месте.
Торопиться с рассказом нельзя, не стоит создавать впечатление, будто речь отрепетирована.
— Это тот вечер, когда убили Джейсона Белла?
— Да, он самый.
— Э… Ну… Заходила к подруге.
— К кому именно?
— К Каре Уорд, — ответила Пиппа, глядя, как инспектор делает пометку. — Она со своей сестрой Наоми живет в Хогг-Хилл. Оттуда я и позвонила Кристоферу Эппсу… Во сколько, вы сказали?
— В 21:41, — услужливо сообщил Хокинс.
— Точно, примерно без двадцати десять я к ним и приехала. Еще минут десять ушло на дорогу.
— Хорошо, — кивнул Хокинс. — Долго ты была у них в гостях?
— Нет, — ответила Пиппа.
— Нет?
Он внимательно на нее уставился.
— Нет, мы посидели немного и решили, что голодные. Поэтому поехали ужинать.
Хокинс опять что-то записал.
— Ужинать? И куда же?
— В «Макдоналдс». — Пиппа стыдливо опустила глаза. — Тот, который на станции техобслуживания в Биконсфилде.
— В Биконсфилде? — Хокинс закусил колпачок ручки. — А больше купить еду было негде?
— Там ближайший «Макдоналдс», а нам хотелось наггетсов.
— Во сколько вы приехали в «Макдоналдс»?
— Ну… — Пиппа задумалась. — Вообще за временем я не следила, потому что у меня не было телефона, но выехали мы вскоре после звонка Эппсу, так что, наверное, добрались в начале одиннадцатого…
— Кто сидел за рулем — ты? Ехали на твоей машине? — уточнил Хокинс.
— Ага.
— Что у тебя за машина?
— «Фольксваген-жук», — смущенно улыбнулась Пиппа. — Серый.
— Номерной знак?
Пиппа продиктовала цифры, следя за тем, как Хокинс записывает их и подчеркивает двойной линией.
— Итак, вы приехали в «Макдоналдс» около десяти, — подытожил инспектор. — Не поздновато ли для ужина?
Пиппа пожала плечами.
— Для нас — не очень.
— Спиртное пили?
— Нет, — твердо заявила она. — По закону нельзя.
— Верно, — пробормотал Хокинс, пробегая взглядом свои пометки. — И долго вы пробыли в «Макдоналдсе»?
— Довольно долго, — кивнула Пиппа. — Пока нам принесли заказ, пока мы поели… Наверное, часа полтора. Потом я купила мороженого на обратную дорогу. Могу глянуть в приложении, во сколько платила за еду.
Хокинс чуть заметно качнул головой. Нет необходимости, у него есть свои способы проверить алиби. Он увидит Пиппу на записи — четкой, как божий день, — стоящей в очереди и старавшейся не смотреть в камеру. Увидит время платежей с карты.
— Значит, по твоим подсчетам, вы ушли из «Макдоналдса» около половины двенадцатого?
— Да, наверное, так.
— Куда поехали после?
— Обратно в Литтл-Килтон, — пожала плечами Пиппа, словно ответ был очевиден. — Я подбросила девочек домой, потом поехала к себе.
— Во сколько ты вернулась?
— Опять-таки, я не следила за временем, потому что у меня не было телефона, — напомнила Пиппа. — Но когда я приехала, мать еще не спала. Кажется, было за полночь, потому что она ругалась, мол, почему так поздно. Мы утром собирались рано вставать.
— Что потом?
Инспектор поднял глаза.
— Потом я пошла спать.
Стопроцентное алиби: от первой до последней минуты. Пиппа видела, как на лбу Хокинса залегают новые морщины. Разумеется, она могла врать. Но Пиппа не врала, и доказательства это подтвердят — надо лишь проверить.
Хокинса явно что-то смущало. Пиппа видела по глазам.
— Допрос прерван в 11:43. — Он нажал на магнитофоне кнопку «Стоп». — Хочу выпить кофе, — пояснил инспектор, вставая со стула и собирая папки. — Ты будешь?
Пиппу и без того тошнило от выплеска адреналина. Теперь она знала, что выжила, что спаслась, что победила, что Джейсона убил Макс, а у нее такой возможности не было. Но легче не становилось: в глазах Хокинса мелькало странное выражение, которое она никак не могла разгадать.
— Да, пожалуй, — сказала она. — С молоком и без сахара.
Невиновный человек обязательно взял бы кофе, потому что нервничать ему незачем.
— Одну минуту.
Хокинс улыбнулся и вышел за дверь. Было слышно, как он торопливо шагает по коридору. Может, он и впрямь собирался выпить кофе, а попутно решил проверить ее алиби — сейчас передаст информацию коллегам и велит изъять записи.
Пиппа выдохнула и откинулась на спинку стула. Можно не притворяться, на нее никто не смотрит. Ужасно хотелось закрыть лицо руками и расплакаться. Заорать. Рассмеяться. Она свободна! Можно забыть обо всем и никогда не вспоминать. Избавиться от ощущения близкой смерти. Наладить наконец свою жизнь. Вернуться к нормальному существованию.
В кармане завибрировал телефон. Она вытащила его и посмотрела на экран.
Пришло сообщение от Рави.
«Как дела?»
В переписке им приходилось осторожничать, чтобы не оставить следов. Сообщения были зашифрованы, зачастую там просто указывалось время и место встречи. «Как дела?» значило «Что происходит? У нас получилось?». Не для посторонних глаз, а на тайном языке, который они разработали наряду с миллионом способов сказать «Я люблю тебя».
